всегда является повседневная жизнь с ребенком! Даже если беспокойный малыш очень требователен к своим родителям, их усилия не напрасны, а жизненно важны именно для этого ребенка. Результаты исследований показывают, что особенно раздражительные дети получают пользу от чутких взрослых. Малыши способны выработать хорошие привычки сна, если будут получать при этом необходимую поддержку[98].
Насколько родители обременены этой ситуацией? Беспокойный, плохо спящий ребенок бросает вызов своим родителям. Это факт. Конечно, если родители плохо спят в течение нескольких месяцев или страдают от постоянного недосыпания, это влияет на их способность оказывать ребенку поддержку и помогать в регулировании. Тогда может возникнуть парадоксальная ситуация: родители хотят утешить ребенка и помочь ему уснуть, но из-за собственной напряженности им не удается быть доступными ему в качестве надежной базы. Дети тесно связаны со своими близкими и чувствуют их стресс, который проявляется в языке тела, напряжении, выражении лиц[99]. Когда у человека с привязанностью силы на исходе, стресс ребенка также усиливается. Это, в свою очередь, приводит к тому, что он не может заснуть, несмотря на все усилия родителей. В результате взрослые часто испытывают отчаяние и гнев: я не могу успокоить своего ребенка! Видимо, я плохой родитель. Подобные эпизоды переживают многие мамы и папы, хотя никто не любит об этом говорить.
Чувствуете ли вы, что сказанное выше попадает в точку и выражает что-то, для чего вам, возможно, долго не удавалось подобрать слова? Тогда вам желательно обратиться к профессионалам в специализированную клинику, где вы вместе разработаете способ, с помощью которого все участники ситуации смогут ощутить больше спокойствия и радости в повседневной семейной жизни. Почему мы рекомендуем именно это, а не просто забронировать курс оздоровительных процедур на выходные? Потому что проблемы, как правило, находятся глубже и связаны с историей привязанности и развития.
ИЗ ПРАКТИКИ КОНСУЛЬТИРОВАНИЯ: ЭЛЛА
«Почему у Эллы такие проблемы со сном?» – спросили родители на первой консультации, на которую пришли без своей двухлетней дочери. Журнал сна, который вели мама с папой в течение последних нескольких недель, зафиксировал, что Элла просыпалась от четырех до пяти раз за ночь. По словам родителей, девочка могла снова заснуть только с бутылочкой молока, что взрослым не нравилось, но попытки успокоить ребенка по-другому успехом не увенчались. Из-за того, что Элла пила по ночам, ее подгузники постоянно были мокрыми, поэтому их приходилось менять. Из журнала сна было ясно, что в семье придерживались четкого времени сна и приема пищи. Элла никогда не была «хорошим едоком», как говорили родители. Что их поражало, так это то, что «раньше все было лучше». Хотя Элла ела понемногу, но сбалансированно и с удовольствием. С младенческого возраста ей требовалась большая поддержка во время сна, но после первого дня рождения родители начали привыкать к тому, что она просыпается один или два раза за ночь.
Я спросила, когда началось ухудшение ситуации. Процесс шел постепенно, но начало волнений по ночам можно было связать с попыткой приучения к детскому саду. Это было три месяца назад. Рассказывая о неудачной попытке адаптации, мама расплакалась. Элле не была назначена вспомогательная воспитательница – ей помогали в адаптации постоянные сотрудники. Недели, проведенные в учреждении, были отмечены постоянной сменой персонала из-за болезней и увольнений. Элла и ее родители несколько раз сами страдали от сильных простудных заболеваний, поэтому после нескольких недель перерыва приходилось начинать процесс адаптации снова и снова. За это время Элла стала есть все хуже и хуже, а бутылочка требовалась ночью постоянно. После очередной попытки оставить кричащую Эллу в детском саду, мама – к тому времени у нее «нервы были на пределе» – забрала дочь и на следующий день расторгла контракт с детским садом. Последний раз они ходили туда неделю назад. Cитуация стала уже неприемлемой для всех. Оба родителя были убеждены в том, что правильно поступили, расторгнув контракт, и, оглядываясь назад, удивлялись, зачем вообще пошли на все это.
Я объяснила им, как необходимо выстраивать адаптацию, подходящую для детей, а также ориентированную на привязанность (см. главу 21). Родителям очень важно понять это, чтобы оценить происходящее: даже если речь идет о «профессионалах», им самим необходимо оставаться критичными. Больше всего их беспокоило, не понесет ли Элла из-за этого «непоправимый ущерб». Она протестовала против попыток расстаться настолько активно, что однажды ее вырвало от волнения.
В ходе консультаций с родителями мы согласовали такие цели:
• укрепление отношений между родителями и ребенком после стресса неудачной адаптации;
• стабилизация ночного сна путем отлучения от бутылочки.
План предусматривал отсутствие каких-либо изменений в ночных взаимодействиях в течение следующих нескольких дней. Систему привязанности Эллы сначала нужно было успокоить таким образом: мама с папой удовлетворят ее стремление к привязанности, близости и безопасности. По прошествии недели у родителей сложилось впечатление, что Элла снова стала спокойнее, веселее и беззаботнее. Она продолжала спать в кровати взрослых, что всех устраивало. На следующем этапе началось отлучение от бутылочки: девочке давали ее по вечерам, потом ей чистили зубы в постели, а затем родители по очереди укачивали ее. Когда Элла просыпалась ночью, ее снова носили на руках, укачивали и утешали. Сначала она плакала и была очень возмущена из-за того, что ей не дали бутылочку, но это был не плач отчаяния, как тогда, в детском саду, а гневный и сильный плач.
То, что родители смогли понять разницу слез их дочери, было очень важно для дальнейшего процесса. Потому что до сих пор, как только Элла начинала плакать по ночам, у них возникал образ их малышки, которую они оставили в неблагоприятной ситуации в детском саду. Это чувство вины приводило к сильному желанию немедленно прекратить плач, что быстрее всего получалось с бутылкой молока. Но так запускался порочный круг пробуждения, питья и пеленания.
На заключительной консультации семья выглядела значительно довольнее. С тех пор Элла стала лучше есть за семейным столом. Даже если она не спала всю ночь без перерывов, родителям достаточно было взять ее на руки и прижать к себе, чтобы все могли спать дальше. Элла продолжала получать бутылочку вечером, и с родителями была достигнута договоренность продолжать в том же духе. Хотя потребность в сосании заметно уменьшилась (признак повышенной регуляции эмоций), она все еще была хорошо заметна в вечерние часы и поэтому должна была удовлетворяться и дальше. Родители Эллы добились многого. Они приняли важные решения и взяли на себя ответственность. Через несколько недель Элла начала посещать игровую группу с воспитателем, и процесс адаптации начался – медленно, но очень позитивно.
ИЗ ПРАКТИКИ КОНСУЛЬТИРОВАНИЯ: НОЙ
«Если я не кормлю Ноя грудью перед сном, он кричит как резаный, и как только отец пытается его успокоить, сын становится просто сам не свой». С этой проблемой ко мне обратились родители 16-месячного Ноя. Анализ журнала сна показал, что в основном Ной спал хорошо. Конечно, бывали ночи, когда он то и дело просыпался, или вечера, когда ему требовалось больше времени, чтобы заснуть. Но это не проблема, как сказала мать Ноя. Для нее и ее мужа было естественно его поддерживать. «Вообще с Ноем несложно, он как солнышко, всегда находит что-то новое и сияет – если только я не хочу уложить его спать», – разочарованно сказал отец. Ной по-прежнему находился на грудном вскармливании как днем, так и ночью, хорошо ел и с удовольствием сидел за семейным столом, но очень четко требовал «Бу», то есть грудь. У Ноя никогда не было ни соски, ни бутылочки. «С самого начала он был абсолютно грудным ребенком», – как сказала мать. С грудным вскармливанием дело обстояло непросто. С одной стороны, мать хотела бы продолжать это делать, потому что узнала от консультанта по грудному вскармливанию о многих положительных аспектах длительного периода естественной кормежки. С другой стороны, она постепенно сокращала этот процесс, потому что ее беспокоило, как пройдет адаптация к детскому саду, которая должна была начаться через две недели. Ной все еще привязан к груди!
Родители мальчика были очень чуткими. Для них обоих было важно установить надежную привязанность со своим ребенком. Однако так как Ной был их первым ребенком, то постоянно возникали ситуации с неуверенностью. По моему совету мальчика следовало сначала приучить к детскому саду, прежде чем вносить какие-либо изменения в режим сна. Ной любил ходить в садик, где его не обделяли вниманием, и он быстро привязался к своей воспитательнице. С ней малыш смог быстро заснуть днем – конечно, без грудного вскармливания – к большому удивлению родителей. Этот этап развития укрепил автономность Ноя, и отец как фигура привязанности становился все более важным. Папа с гордостью рассказывал, что ему все лучше удавалось утешить и успокоить Ноя, даже когда в комнате присутствовали оба родителя. Это очень воодушевило их, и мать снова стала чаще выходить на прогулку по вечерам. Первые разы Ной протестовал. Он плакал и скучал по маме. Эта боль разлуки не проходила в одиночестве – рядом с малышом был папа, и тогда Ной спокойно засыпал в его объятиях. Детский сад был проинформирован, что мальчик все еще находится на грудном вскармливании, и воспитатели вели себя очень уважительно. Когда Ной в детском саду просил «Бу», что все же иногда случалось, его можно было успокоить без проблем. А в возрасте 24 месяцев Ноя уже получилось отлучить от груди.
20. Возвращение из страны грез: если сложно просыпаться
Время чтения: 1 минута
Мы обычно говорим только о засыпании и сопровождении непрерывного сна наших детей. Мало кто обращает внимание на то, что пробуждение – особенно после полуденного дрема и утром – тоже может быть ситуацией, связанной с привязанностью. Многим детям требуется некоторое время, чтобы проснуться. Они хотят, чтобы их носили на руках и обнимали, они очень ласковые. У других детей плохое настроение, они плачут, и им требуется некоторое время, чтобы вернуться «в норму».