Итак, каким может быть решение, если ребенок не хочет двигаться дальше? Индивидуальным и всегда зависящим от родительских ресурсов. Так или иначе, вы продвинетесь вперед. Иногда с обеих сторон приходят слезы и отчаяние, потому что брат и сестра уже убежали вперед и больше не хотят ждать «этого дурачка», который сидит на земле. И конечно же, родители не всегда могут проявить сочувствие и понимание по команде. Но если это возможно, то настоятельно рекомендуется так поступить. Лучше всего действительно оказаться на равных – то есть присесть на корточки, – вместо того чтобы сердито ругаться сверху. Описать то, что видите: «Ты действительно выглядишь усталым и вспотевшим. Давай отдохнем вместе на земле!» Предлагая это, хорошо бы съесть или выпить что-нибудь. Взять ребенка на руки и утешить. Внушить ему уверенность: мы доберемся до дома, я поддержу тебя в этом. Тогда изначально сложная ситуация может стать моментом, укрепляющим привязанность.
Во многих культурах мира детей принято много или даже постоянно носить. Потребность ребенка в том, чтобы его носили, – это эволюционное наследие: предполагается, что младенец каменного века цеплялся за шерсть матери. Так называемый рефлекс Моро[121], который новорожденные демонстрируют в первые недели (затем он исчезает), является свидетельством этого эволюционного рудимента[122]. Научные исследования снова и снова приходят к заключению, что ношение в слинге или в рюкзаке-кенгуру младенца, а позднее уже малыша положительно сказывается на связи между родителями и детьми и влияет на благополучие чада, особенно когда взрослые при этом ходят[123]. Наука помогла нам узнать, что благодаря телесному контакту, особенно между животами, вырабатывается окситоцин (о значении этого гормона для привязанности читайте в главе 6)[124].
Хотя, конечно, не следует все время носить уже довольно тяжелого малыша, категорически исключать возможность ношения все же не стоит, потому что так можно быстро и легко удовлетворить потребность в привязанности.
Когда малыш отходит на большое расстояние от своих близких, потому что убежал вперед, например во время прогулки в парке, это может сильно активизировать его систему привязанности. Тогда он зовет родителей и, возможно, очень четко заявляет: хочется, чтобы его несли на руках! Пытаться сейчас отговорить ребенка от этого – неправильный подход. Конечно, есть много причин, по которым родители больше не могут и не хотят носить малыша. Однако решающим фактором является то, как это будет проговорено: «Я тебя понимаю. Тебе сейчас так этого хочется! Но я больше не могу носить тебя на руках. Вместо этого мы можем посидеть вместе на скамейке, и я буду тебя обнимать». Ориентация на потребности не означает, что вы должны схватывать на лету все желания ребенка или постоянно выходить за рамки собственных границ. Качество родителей определяется не тем, что они делают все без ошибок и конфликтов, а скорее способностью оставаться на связи с ребенком в сложных повседневных ситуациях.
Для облегчения ношения неплохо было бы использовать переноски, которые выдерживают вес малыша и всегда могут находиться под рукой в сложенном виде. Разумеется, детей постарше уже можно уложить в коляску, а позднее – посадить в прогулочную коляску-трость. При этом важно сохранять направление взгляда ребенка в поле зрения в буквальном смысле слова. В 9 месяцев ребенок уже проверяет, на что направлено внимание значимого близкого. Примерно в 11 месяцев он воспринимает по выражению лица и языку тела, как человек с привязанностью оценивает что-либо. Эмоциональное выражение родителей, таким образом, оказывает непосредственное влияние на ребенка и его поведение. Если взрослые смотрят на него ободряюще, он уже может зарядить свой аккумулятор привязанности благодаря зрительному контакту. Если малыш обеспокоен, например, тем, что мимо проносится шумная пожарная машина, он, в свою очередь, будет искать зрительный контакт с мамой или папой. Однако, если взрослый находится позади ребенка, зрительный контакт не может быть установлен. Поэтому рекомендуется приобрести транспортное средство с изменяемым направлением сиденья, чтобы ребенка можно было везти лицом к родителям. Обмен взглядами оказывает положительное влияние и на развитие языка. Часто примерно на 9-м месяце жизни ребенок начинает с интересом указывать в небо, когда замечает самолеты или птиц. Здесь родители интуитивно реагируют правильно, называя то, что им показывают. Позднее ребенок подчеркивает указательный жест языковыми средствами, произнося короткие слоги, такие как «там-там».
Из исследований мы знаем, что понятия, названные родителями в соответствии с указательным жестом ребенка, часто появляются позже в активном словарном запасе малыша. Это – еще один важный аргумент в пользу того, что человек с привязанностью и ребенок во время поездки в прогулочной коляске должны постоянно смотреть друг на друга и общаться между собой[125].
ИЗ ПРАКТИКИ КОНСУЛЬТИРОВАНИЯ: ФЕЛИКС
«Мы хотели бы еще лучше понимать нашего сына и сопровождать его по пути развития», – сказали обе матери двухлетнего Феликса на консультации. Их очень интересовала тема ранней привязанности и развития ребенка, а то, как они говорили о потребностях сына, свидетельствовало об их высокой чувствительности. С самого начала Феликс был легким ребенком, кормить грудью по потребности получалось очень хорошо, и ему по сей день нравится, когда его носят в слинге. Адаптация в игровой группе под присмотром взрослых, которая проводилась три раза в неделю по утрам, также прошла очень хорошо.
«Похоже, нам очень повезло с Феликсом», – таков был вывод. Я согласилась с ними в том, что малыш, скорее всего, родился со спокойным характером. Вероятно, для удовлетворенности их сына решающее значение имеет то, что обе матери осознавали важность совместной регуляции. Однако они задавались вопросом, почему Феликс до сих пор так четко требует, чтобы его носили. И требует не от обеих, а только от одной мамы. «Я могу просто взять Феликса на руки, и он быстро заснет. Со мной ему больше всего нравится ездить в коляске-трости», – сказала одна из них. «Слово, которое Феликс говорит мне чаще всего, – это «ручки», – смеясь, рассказывала другая. Из-за этого меня уже называют «мама-ручки». Сопровождение сна удается, только если мальчика нужно носить, а когда они в пути, малыш хочет либо бежать, либо снова залезть на руки. Мне нравится носить ребенка, но он становится все тяжелее и тяжелее, и это утомительно. Почему же у моей жены все получается гораздо лучше, а у меня нет?» Со дня своего рождения Феликс провел много времени на руках «мамы-ручек». Таким образом, она с самого начала приняла на себя роль «несущего», в то время как другая мать кормила грудью. На просьбу представить себе, что она носит Феликса меньше или совсем не носит, мать сразу же почувствовала, как ее охватывает сильная грусть: «Это был мой способ установить с Феликсом тесную привязанность. Отказ от этого означает в некотором смысле и расставание с чем-то очень близким, что составляет наши отношения». Прекращение грудного вскармливания в 11 месяцев сопровождалось очень похожими чувствами другой матери.
Консультирование дало этой семье больше ясности в отношении их ролей, их различий, а также общих ценностей и идеалов. То, что отношения привязанности с детьми можно выстраивать и укреплять совершенно по-разному (и это все может сказываться исключительно положительно), было на этом этапе важной информацией. Оба родителя осознали, насколько хорошо они поддерживали друг друга в своих супружеских отношениях, параллельно выстраивая близкие, безопасные отношения с Феликсом.
Через несколько недель я получила электронное письмо. Консультация оказалась полезной: «Я прохожу еще один небольшой круг, чтобы Феликс заснул, тогда я могу присесть. Когда мы путешествуем, я ненадолго беру его на руки, но все больше и больше таких периодов, когда он с удовольствием садится в свою коляску. Теперь спина у меня болит гораздо меньше. Я знаю, что у меня с ним прочная привязанность и мне не всегда нужно выкладываться на все 100 %. Осознание этого делает меня счастливой – радуется этому и моя жена».
Всем сорванцам сорванец: вечно что-то происходит!
Жизнь с маленькими детьми пестра и полна сюрпризов, и редко в ней встречается только одно – скука! Часто это означает получать удовольствие друг от друга и открывать для себя мир. Однако постоянно возникают ситуации, которые ставят родителей в тупик. Что мне делать, если у ребенка начинается истерика из-за того, что ему нельзя есть мороженое на завтрак? Когда ребенок хочет чего-то, что в данный момент невозможно, и у него опять начинается истерика? Когда он просит помощи в том, что, собственно говоря, уже может сделать самостоятельно? Или если он по какой-либо причине категорически отказывается отдавать формочки для песка, которые ему сейчас совершенно не нужны? Что делать? Именно об этом и пойдет речь в следующих главах.
33. Тревога и вспышки гнева: когда чувства бурлят
Время чтения: 18 минут
На стадии автономности часто возникают «вспышки гнева». Дети вопят, бушуют, топают ногами, швыряют свои игрушки в угол или кричат папе или маме: «Уходи!» Или случаются печально известные «приступы» перед полкой с конфетами в продуктовом магазине, потому что взрослые не хотят покупать мармеладных мишек.
Если родители ругаются или сами злятся – чувствуя себя беспомощными и напряженными, – интенсивность детского волнения усиливается. Но когда взрослые обладают хорошими способностями к наблюдению, они быстро осознают, насколько уязвим в этот момент их ребенок. На самом деле его «ярость» скорее похожа на безвыходное чрезвычайное положение: в этот момент дети ощущают захлестывающую их волну бессилия и разочарования. По этой причине мы предпочитаем термин «эмоциональные бури», поскольку он звучит менее оценивающе, чем «вспышки гнева», и лучше отражает диапазон мира детских эмоц