[24].
То, каким типом привязанности обладает ребенок – безопасным или небезопасным, – психологи могут выяснить с помощью известного эксперимента.
Материалы исследований: «Незнакомая ситуация»
Чтобы определить качество привязанности между значимым близким и ребенком, существует специальный тест под названием «Незнакомая ситуация». Это стандартизированная процедура, которая была разработана в 1973 году психологом в области развития Мэри Эйнсворт и с тех пор применяется во всем мире.
Тест проходит по строго определенному протоколу.
Малыш – от 11 до 20 месяцев – сначала помещается вместе с матерью в незнакомую комнату, в которую позже входит неизвестный ребенку человек. Затем следуют два расставания и воссоединения с матерью.
Важно то, как ребенок реагирует на разлуку с мамой, продолжает ли он играть, плачет или принимает незнакомого человека в качестве партнера по игре или даже утешителя[25].
В зависимости от типа привязанности реакция ребенка может быть разной.
Тревожно-избегающая привязанность
Этот тип привязанности развивается в результате определенного ежедневно повторяющегося взаимодействия с родителями. Типичный пример: ребенок падает на детской площадке, больно ушибается и плачет. Но родители не принимают во внимание переживания малыша, не утешают его и не предоставляют ему себя в качестве надежной опоры. Вместо этого потребность в привязанности маленького члена семьи игнорируется: родители пытаются заставить плачущее дитя немедленно вернуться к исследованию мира: «Ну, давай, не останавливайся! Ничего страшного не случилось, плакать не из-за чего!» Ребенку не дают успокоиться с помощью физического контакта – его просто снова сажают на качели, и так, с точки зрения родителей, ситуация разрешается оптимально. Чтобы защитить себя от дальнейших отказов со стороны человека, к которому он привязан, ребенок со временем подавляет свою потребность в привязанности. Он перестает плакать, больше не ищет общества родителей, когда ему грустно или больно, и развивает не соответствующую возрасту автономность, которая просто превосходит его детские возможности.
Такое отношение к детям, к сожалению, глубоко укоренилось в нашем обществе. Воспитание автономности – это немецкий идеал, который считался целью в прусской системе ценностей, а затем и в нацистский период. Дети воспитывались в жесткости и строгости, потому что это якобы делает ребенка особенно сильным и способным выжить. Последствия этого ощущаются в нашем обществе до сих пор. Между тем подобный стиль воспитания не уместен никоим образом. Детская площадка – это не тренировочный лагерь для маленьких солдат, готовящий их к битве под названием «жизнь», а место, где дети исследуют мир через игры. Ребенок нуждается в своих родителях как в надежной опоре – ведь именно это, как мы уже видели, оказывает благоприятное воздействие на его исследовательское поведение.
Малыши с тревожно-избегающей привязанностью практически не реагируют, когда в рамках описанного выше теста «Незнакомая ситуация» их разделяют с матерью или отцом. Они не плачут и в целом никак не реагируют, когда мама снова входит в комнату. Они даже избегают с ней зрительного контакта. В любом случае это не может быть «желательной реакцией», поскольку чужая среда и незнакомые люди всегда активизируют детскую потребность в привязанности.
Сбивающие с толку двойные послания
В повседневной жизни многие родители направляют своим детям двойные послания, с одной стороны, утешая их, а с другой – раздражаясь из-за того, что ребенок их не слушал. Двойные послания мало того что не особо эффективны, так они еще сбивают ребенка с толку. Если он поранился и плачет, значит, не может как следует сосредоточиться на том, чему его пытаются научить, и проявить внимание.
Вот почему важно, чтобы все делалось по порядку. Это значит, что сначала ребенка нужно утешить, так его потребность в привязанности успокоится. Когда плач закончился и детская батарейка привязанности снова заряжена, значит, малыш – конечно, в зависимости от его возраста и уровня развития – снова готов воспринимать мир вокруг. Лишь тогда имеет смысл обсуждать то, что произошло: «Смотри, вот почему важно, чтобы ты был очень внимательным». А чтобы у ребенка не возникло чувство вины, добавить: «Но я тоже всегда слежу за тобой, потому что это моя работа как твоего близкого человека».
Тревожно-амбивалентная привязанность
Если ребенок очень часто сталкивается с двойными сообщениями, у него может возникнуть тревожно-амбивалентная привязанность. Проиллюстрируем это еще раз на примере качелей, с которых только что упал малыш: родители берут ребенка на руки, предлагают ему заботу и поддержку, но затем снова отстраняются или начинают ругать: «Я уже сто раз говорил тебе быть внимательнее на качелях!» Неудивительно, если он снова разревется и родители вновь начнут его утешать, но поучая: «Ну конечно, я рядом с тобой. Иди сюда, мой дорогой. Только, пожалуйста, перестань вытирать сопли о мою футболку. Договорились?» Такие дети кажутся безутешными, и повседневные ситуации с их участием приобретают драматический характер. Потребность в привязанности такого ребенка постоянно дает сигнал тревоги, потому что не успокаивается по-настоящему, и именно это зачастую очень утомляет взрослых: «Этот ребенок никогда не бывает доволен! Вечно он от меня чего-то хочет».
Родители, которые слишком чувствительны, тревожны и напряжены в отношениях с детьми, также часто проявляют двойственность в поведении. С одной стороны, они хотят поддержать своего ребенка, когда тот проявляет исследовательское поведение, с другой – у них вызывает опасение детское стремление к автономности. Ребенок – бессознательно – рассматривается как малыш, и его переходу к следующим этапам развития препятствуют. Он должен оставаться младенцем, который зависит от своих родителей. Это осложняет жизнь всем.
С одной стороны, взрослые хотят больше свободы и жалуются на то, что их малыш все еще не дает им сходить в туалет в одиночестве и чуть ли не сносит дверь, как только она хоть ненадолго закрывается. С другой стороны, предстоящая адаптация трехлетки к детскому саду вызывает сильные опасения – но этот шаг означает, что ребенка необходимо немного отпустить. Сильная тревога, несопоставимая с разлукой, – обычное явление среди детей с тревожно-амбивалентной привязанностью.
В «Незнакомой ситуации» дети с тревожно-амбивалентной привязанностью очень возмущены. Они гневно реагируют на мать, когда та возвращается, затем хотят, чтобы их утешили, и в то же время вырываются из материнских рук. Таким образом, дети перенимают амбивалентное поведение своих родителей, для которого характерны послания: «Подойди ко мне, но не подходи ко мне слишком близко» или: «Ну иди, только не уходи слишком далеко, потому что мир полон опасностей»[26].
Безопасная привязанность
Родители детей с безопасной привязанностью чутки – они хорошо понимают, что нужно ребенку, и выстраивают свое поведение соответственно. При выражении у малыша потребности в привязанности их утешают – до тех пор, пока «в мире опять все не будет спокойно».
В примере с качелями родители берут ребенка на руки и мягко успокаивают. При этом они оставляют за ним право самому определять, когда все снова «станет хорошо». Но на этом дело не заканчивается, потому что родители воспринимают исследовательское поведение своего ребенка как нечто очень ценное, что наполняет их гордостью. Малыши с безопасной привязанностью демонстрируют хорошее переключение между близостью и исследованием. Они ходят кругами, сначала по квартире, потом по детской площадке, но при этом поддерживают зрительный контакт с родителями и общаются с ними невербально: «Здесь есть какая-то опасность или я могу продолжить исследование?»
В «Незнакомой ситуации» малыши с безопасной привязанностью выделяются заметной реакцией на разлуку. Некоторым удается продолжать свои исследования, но при этом ясно видно, что они очень заняты мыслями о разлуке с матерью. Важную роль здесь играет детский темперамент – расскажем подробнее об этом позже. Многие дети с безопасной привязанностью откровенно скучают по матери и демонстрируют явный протест против разлуки. Когда мама возвращается, для ребенка это спасение. Он быстро успокаивается в объятиях любимого человека, к которому привязан, прижимается и вскоре может снова начать играть благодаря тому, что его желание удовлетворено. Или, как вариант, ребенок все еще остается на руках у матери – но начинает вместе с ней рассматривать книжку с картинками.
Поведение таких детей резко контрастирует с тем, как ведут себя малыши с другими типами привязанности: в то время как ребенок с тревожно-избегающей привязанностью вообще не обращает внимания на своих родителей, дети с тревожно-амбивалентной – готовы выйти из себя[27].
Предвидим возражения читателей – а не будет ли преувеличением рассматривать эти данные как научные? Ведь реакции детей очень различны.
Однако «Незнакомая ситуация» воспроизводилась в исследованиях, то есть повторялась много раз. Благодаря этому был выявлен высокий уровень соответствия – тест до сих пор считается значимым методом определения качества привязанности.
Мы подробно описали преимущества именно безопасной привязанности, и теперь у вас как у родителей имеются в распоряжении сильные, научно обоснованные аргументы для ответа на вопрос, почему воспитание, ориентированное на привязанность, – хорошая идея.
Любого, кто только начинает изучать тему привязанности, может быстро затянуть в водоворот навязчивых мыслей. Сколько безопасной привязанности было у меня в детстве? Теперь я сам стал связующим звеном и несу большую ответственность. Достаточно ли того, что я делаю? Как я узнаю, что мой ребенок испытывает по отношению ко мне безопасную привязанность? А если нет, то какие последствия это может иметь?