– Ладно, – соглашаюсь. – Давай. Спасибо.
– Над чем будем работать? – спрашивает папа, закрывая за собой входную дверь.
Быть может, он понял, что я не хочу проходить через дом, поэтому мы огибаем угол и идем к мастерской через задний двор.
– Это… школьный проект, – отвечаю, не желая вдаваться в подробности того, что я совершила наименее свойственный Бель Майер поступок и присоединилась к клубу робототехники. Скорее всего, он приложит руку к моему лбу и спросит о здоровье, а с этим проявлением отцовской заботы я сейчас не готова столкнуться. – Мне нужно сделать что-то, что сможет, скажем, пролезть под кое-чем, а потом перевернуть это.
– Для школы, серьезно? Господи! – восклицает папа, качая головой. – Похоже, они основательно подходят к учебной программе.
– Да, похоже на то, – говорю я так, словно тоже не могу поверить, насколько диким стало школьное образование.
– И сколько времени у тебя на этот проект?
– О, в общем… его нужно сдать вроде как завтра.
Папа вскидывает бровь.
– Бель.
О боже, он меня раскусил.
– А?
– Ты опять затягиваешь с домашкой?
– Ну да. Типа того. – Я заставляю себя рассмеяться от облегчения, так как оставлять все на последний момент – это гораздо более правдивое объяснение происходящему, нежели истина. (Опять же, вспомните катапульты.) – Я думала, что все необходимое у меня уже есть, но…
– Не расстраивайся, нет смысла переживать об этом сейчас. Надеюсь, нужные тебе комплектующие у меня найдутся. – Он включает свет в мастерской и открывает один из огромных металлических ящиков. – Гидравлика?
– Вообще-то… – начинаю я, и поскольку это мой отец, просто объясняю ему все своими словами, чего с Тео Луной, уверена, ни за что бы не провернула. – Думаю, для работы механизма мы могли бы установить электрический датчик. Навроде датчика движения на гаражных дверях или чего-то такого. И когда к нему будет что-то приближаться, то он будет автоматически проскальзывать под ним, а потом переворачивать это.
Отец качает головой из стороны в сторону, кивая.
– Идея может сработать. Погоди, давай посмотрим, что у нас тут есть.
На самом деле гидравлика не так уж сложна, как кажется на первый взгляд. Вообще-то, ничто не является сложным, если разложить это на составные части, однако зачастую гидравлические установки выглядят гораздо сложнее своего принципа работы.
По сути, они подают жидкость (обычно это масло) через клапаны в цилиндр, и давление этой жидкости и обеспечивает работу всего механизма. Надавите на один его компонент, и поскольку жидкость будет двигаться только в одном направлении, она окажет давление на что-нибудь еще. У отцов большинства детей, скорее всего, нет лишнего поршневого цилиндра, но мой отец не относится к большинству.
– Убедись, что пузырьков воздуха не осталось, – объясняет он.
Папа и раньше поручал мне стравливать воздух, то есть следить за тем, чтобы в гидравлической жидкости автомобильного или велосипедного тормоза не было пустот. Если в масле присутствуют воздушные вкрапления, то давление расходуется на сжатие этих пузырьков, а не на выполнение поставленной перед гидравлической системой задачи.
– Получается довольно сложно для домашнего задания, – комментирует отец, наблюдая за тем, как я делаю наброски будущей конструкции. Однако вместо того, чтобы задать новый вопрос, он уточняет: – Ну, начнем?
В какой-то момент в мастерской появляется Люк, издает удивленный возглас, а затем исчезает с папиным бумажником и снова появляется уже с пиццей. Он громко жует и с набитым ртом рассуждает о том, какое давление необходимо для правильной работы гидравлической системы. Его телефон звонит, и брат снова выскальзывает на улицу.
– Как тебе? – спрашиваю я отца, показывая, как закрепила шток поршня на внутренней стороне корпуса цилиндра.
– Выглядит неплохо, – отзывается папа, протягивая мне клапан, который собрал по нарисованному мной эскизу. – Значит, ты планируешь подавать давление в цилиндр, чтобы поршень выдвигался?
– Да. А потом менять его направление, чтобы втянуть обратно. – Я жестами показываю, что именно имею в виду. – Так вот, если бы у меня был электрический датчик…
– Ага, – кивает он, – тогда он бы самостоятельно менял положение направляющего клапана, я понял…
Но когда Люк возвращается, мы с папой сразу же чувствуем, как атмосфера в мастерской меняется.
– Ей нужно домой, – произносит Люк, не глядя на меня.
– Я пока не могу, – нетерпеливо отвечаю я. – Я еще не закончила…
– Ибб. Сейчас же, – командует Люк.
Отец резко поворачивается ко мне.
– Ты что, не сказала матери, что собираешься ко мне? Бель, уже за полночь, и она, должно быть, волнуется.
Я вздрагиваю, вспоминая о таких вещах, как время, комендантский час и телефон.
– Да, но она уже не волнуется, – натянуто сообщает Люк. – Теперь она злится.
Класс. А моя установка все еще не готова.
– Ладно, хорошо, – говорю я. – Тогда… закончу потом.
– Разве проект сдавать не завтра? – спрашивает мой отец, одновременно с вопросом Люка:
– Это для того клуба робототехники, о котором ты упоминала?
– Подожди, клуб робототехники? – повторяет за ним папа. – С каких это пор ты интересуешься робототехникой? Или любым другим клубом?
– Я не… Слушайте, меня мама ждет, – заявляю я, запихивая в сумку гидравлический насос и прочие детали, которые мне еще предстоит собрать. – Так что расскажу в другой раз.
По дороге домой я долго размышляю, почему просто не призналась отцу, что делаю проект для… своего удовольствия. Наверняка потому что он стал бы задавать вопросы или мог решить, что я такая же, как Люк, – предпочитаю проводить время с ним, а не с мамой. А я не хочу, чтобы он так думал. Мне проще заставить его поверить, что это какая-то чрезвычайная ситуация, связанная с домашкой.
Когда я прихожу домой, то жду, что на меня начнут кричать, но мама со мной не разговаривает.
Ну, не то чтобы вообще не разговаривает. Она произносит ровно три слова: «Иди в постель».
А потом уходит в свою комнату и закрывает дверь. Классическая демонстрация родительского разочарования, и я действительно чувствую себя ужасно. Но в то же время рада, что она не потребовала от меня каких-то объяснений. Кажется, с каждым днем мне все меньше и меньше хочется кому-то что-то разъяснять.
И сегодня, когда я возилась с гидравлическим насосом, то впервые за несколько недель, а может, даже месяцев, не чувствовала, как на меня давит какая-то огромная, невидимая тяжесть.
Люк: Ты уже покойница?
Бель: Нет.
Люк: Скука.
Я закатываю глаза.
Бель: Надеюсь, ты ешь не только пиццу в вашей холостяцкой берлоге.
Люк: Сейчас сезон наращивания массы.
Бель: Мерзость.
Он присылает мне гифку, на которой какой-то мускулистый чувак играет мышцами.
Бель: Еще раз – МЕРЗОСТЬ.
Люк: Это и твоя холостяцкая берлога тоже.
Люк: Ты можешь в любое время поесть пиццы со мной и папой.
Кажется, он пытается быть милым, но сейчас это вызывает у меня странное чувство подавленности и обделенности.
Хотя, наверное, мама тоже себя так чувствовала, когда узнала, где я сегодня была.
Бель: Я тебя люблю, мам.
Бель: Прости, что не сказала, куда пошла.
Бель: Пожалуйста, не злись на меня.
Я жду несколько секунд, гадая, не уснула ли она уже.
Мама: Я тоже тебя люблю, hija[7].
Мама: Но если ты еще раз так сделаешь, я заберу у тебя ключи от машины и случайно испорчу твою любимую толстовку при стирке.
Бель: Жестко, но справедливо.
Мама: Ложись спать.
Бель: Ладно.
Бель: Спокойной ночи, мам.
На следующий день Джейми набрасывается на меня буквально на пороге школы.
– По физике будет контрольная, – сообщает она, выглядя дико расстроенной. – Лора делала что-то в кабинете робототехники сегодня и увидела на столе Мака экзаменационные листы.
– Не слишком ли это уверенное заявление? – сомневаюсь я.
Но чем больше размышляю, тем более вероятной выглядит эта контрольная работа. Мы только что закончили тему, но Мак так и не сказал нам, к какой лабораторной мы приступим на следующем занятии. Так что сейчас самое подходящее время для проверки наших весьма вызывающих сомнения знаний.
Жаль, что я не пошла спать, когда мне сказала мама, а доделывала гидравлическую установку.
– Мне крышка! – патетически восклицает Джейми, однако шарф в ее волосах, на мой взгляд, слишком жизнерадостен для провозглашения конца света. – Я не спала всю ночь, работая над аргументами для инсценировки суда. А Мак никогда не ставит нам оценки просто так, так что если я не получу пятерку…
– Ты самопроизвольно вспыхнешь? – предполагаю я.
– …то у меня не будет пятерки в аттестате, и тогда я теряю шанс выступить с выпускной речью. И не поступлю в Стэнфорд. И не попаду на юридический. И вообще умру, – накручивает она все дальше и дальше, так что мне приходится схватить Джейми за руку.
– Ладно-ладно, мы можем позаниматься за обедом, – предлагаю я, закатывая глаза. – Я помогу тебе разобраться с темой, обещаю, и, уверена, Лора тоже не будет против повторить материал.
Когда мимо нас проходят Тео Луна и Дэш, оживленно обсуждающие что-то и активно жестикулирующие, я на мгновение отвлекаюсь. Замолчав на полуслове, Дэш приветственно машет нам с Джейми, и Тео поднимает глаза.
На секунду мне кажется, что он вот-вот что-нибудь скажет мне, и мой язык завязывается узлом где-то в районе горла. Но потом Тео просто смахивает волосы с глаз, слегка улыбается чему-то, что говорит ему Дэш, и кивает нам на ходу.
– Так что все будет в порядке, – неубедительно заканчиваю я, но это уже не имеет значения, поскольку Джейми достала свой калькулятор и подсчитывает