После окончания заседания клуба мне приходится бегом догонять Бель, которая практически пулей мчится к своей машине.
– Бель! – зову я ее, но она меня игнорирует. – Бель, ну перестань, я и так уже набегался на тренировке…
– Да что ты?! – вырывается у нее, когда она оборачивается, и мы оба впадаем в замешательство.
– Извини, я просто…
– Извини, – тут же бормочет она и опускает взгляд.
На ней пара мартинсов, похожих на диско-шары, и гольфы до колена с мультяшными мопсами. Внезапно у меня в голове не остается ничего, кроме этих мопсов.
– Классные носки, – говорю я.
– Ага. – Она поправляет волосы. – Они дурацкие, но мне нравятся.
– Нет, правда. – Я не могу сдержать смех, и она закатывает глаза.
– Так чем я могу тебе помочь?
– Я просто… У меня такое чувство… – Я замолкаю, не зная, как к ней подступиться. – Только не злись, ладно?
Она вскидывает бровь.
– Не могу этого обещать.
– Ладно, в общем… Мне кажется, ты не умеешь пользоваться проектными программами, – честно говорю я. – Думаю, именно поэтому ты не воспользовалась ими на отборочных и не стала делать чертеж этой гидравлической установки. – Она открывает рот, чтобы возразить, и я быстро добавляю: – Я тебя не осуждаю, я все понимаю. Это сложно и требует практики. Но я могу тебе помочь разобраться, если хочешь.
– С чего бы это?
Наверное, мне следует испытывать облегчение, оттого что сейчас она хотя бы говорит связно, но за время моих наблюдений за ней (это прозвучало подозрительно, но… хотя знаете что, забудьте) я заметил, что у Бель есть только два режима: суперагрессивный и суперпассивный.
– Потому что я хочу, чтобы наша команда сработалась, – отвечаю я. – Потому что хочу, чтобы мы победили.
– И ты думаешь, что я сейчас мешаю команде?
– Нет, я…
– Тебе не нравится мой подход к делу? Я не командный игрок? Тогда просто избавься от меня.
Она сжимает губы.
– Нет, Бель, послушай…
– Если я недостаточно хороша для твоей драгоценной маленькой робототехнической сборной…
– Бель, да остановись же ты на секунду, – рычу я, но к этому моменту оставшаяся часть клуба уже выходит на парковку позади нас.
Мы с ней оба буквально ощущаем их взгляды, поэтому Бель с мученической гримасой отпирает свою машину и открывает пассажирскую дверь.
– Садись, – бросает она.
– Что? У меня есть машина, она стоит вон там…
– Садись, – повторяет она. – Машина – это безопасное место.
– Бель, если это какое-то похищение…
– Это безопасное место, – твердо заявляет она. – Внутри – никакого осуждения.
Ладно, пусть будет так.
– Хорошо.
Я забираюсь на пассажирское сиденье, и она обходит машину, чтобы сесть на водительское. У нее старенький «Субару», что довольно мило. Это машина для любителей активного отдыха, но я даже представить себе не могу, чтобы эти блестящие мартинсы гуляли по дикой местности.
– Говори, – произносит она.
У меня возникает ощущение, что теперь, когда мы в машине, она не станет перебивать, но еще складывается впечатление, что ей не очень-то хочется слышать слова, уже сказанные ей Нилам или Маком. Она опускает руки на руль, и я тоже смотрю прямо перед собой так, будто мы и вправду куда-то едем.
– Иногда это действительно трудно, – говорю я, решив просто побыть откровенным, чего не делаю практически никогда.
Не то чтобы я был лжецом, просто обычно люди не хотят слышать от меня нытье. Но она сказала «никакого осуждения», и я ей поверил.
– Школа, – выдыхаю я, – футбол. А еще нужно находить время для волонтерства и социальной жизни, искать подработку и при всем этом получать хорошие оценки… Иногда это чересчур. Постоянно стараться не облажаться. Все это заставляет чувствовать себя весьма уставшим. Это давит на меня, понимаешь? Все говорят, надо планировать будущее, а какое будущее? – рассказываю я, внезапно разволновавшись. – Земля, по сути, уже разваливается на части. Политика – это чушь. А если вспомнить про… я не знаю… расизм, например? Иногда мне кажется, что я полностью понимаю, как именно должен жить, но в то же время вдруг я всех разочарую? Да, у меня есть деньги, и это делает меня счастливчиком, но еще это заставляет меня чувствовать себя очень, очень виноватым перед другими. К тому же я парень, а тут весь этот феминизм и прочее, и это просто…
Ладно, кажется, я где-то заплутал. Однако Бель ничего не говорит.
– Мне нравится конструировать роботов, – удается вымолвить мне, что, собственно, я и пытался донести с самого начала. – Это делает меня счастливым и единственное имеет для меня значение. И когда я создаю что-то новое, мне действительно нравится то, кем я являюсь.
Бель по-прежнему не произносит ни звука.
– Я правда считаю тебя умной и изобретательной, Бель. Но еще мне кажется, что ты знаешь не так много, как остальные в клубе. Это не твоя вина, – быстро добавляю я, – но все-таки речь идет о команде, поэтому, разумеется, мне придется проверять тебя. Но это вовсе не означает, что я считаю тебя бесполезной. Просто хочу, чтобы у тебя все получилось, потому что ты в моей команде. Потому что мы – команда.
Какое-то время я рассматриваю собственные руки, размышляя, есть ли в сказанном хоть какой-то смысл. Но когда украдкой бросаю взгляд на Бель, встречаюсь с ней взглядом; фонари на парковке освещают половину ее лица и подчеркивают тень от волос, ниспадающих на плечо.
– Это была очень странная тирада, – безучастно комментирует она. – Ты сказал, что испытываешь стресс из-за расизма?
– Ну да. А ты нет, что ли? – спрашиваю я. – И изменение климата на самом деле сильно вредит коллективной психике нашего поколения.
Бель подносит руку ко рту, и на секунду мне кажется, что она плачет, но потом я понимаю, что это смех.
– Боже мой!.. – восклицает она. – Боже ты мой. О. Боже.
– Ладно, хватит, – недовольно бурчу я. – Это не смешно…
– О мой бог…
– Слушай, я видел, как ты помогала Джейми с физикой сегодня, – пытаюсь сменить тему, поворачиваясь к ней всем телом.
– Правда?
Она выглядит настороженной, что, на мой взгляд, совершенно нелепо. Я же не выслеживал ее посреди улицы. Просто случайно услышал, как Бель во время обеда объясняет принцип действия снарядов, и это было всего лишь совпадением.
– Да, и ты отлично разбираешься в этой теме, Бель. Ты оказалась в правильном месте, поверь мне, и более чем нужна команде. Просто нужно разобраться еще в нескольких вещах, и тогда мы с тобой сможем сделать нечто грандиозное. Уверяю тебя.
Бель накручивает прядь волос на палец и на секунду отводит взгляд.
– А ты можешь… не говорить об этом Нилам? – спрашивает она, морщась, и мои подозрения тут же подтверждаются: не один я заставляю ее сомневаться в себе, хотя, наверное, до этого момента не очень-то ей сочувствовал. – Я не боюсь ее или что-то в этом роде, – поспешно добавляет Бель, вероятно, заметив выражение моего лица. – Просто не хотелось бы, чтобы кто-то узнал, что мне нужна помощь. Ладно? – Она смотрит на меня искренним умоляющим взглядом.
– Эй, я все понимаю, – заверяю я. – Нилам тоже не самая большая моя поклонница. Но ей я бы не доверил свои слабости. Она сразу же устроила бы мне мартовские иды.
– Думаешь, она заколола бы тебя на заседании римского сената?
Если кто и способен на это, так это Нилам. Что, вообще-то, можно расценивать как комплимент.
– Думаю, лучше мне не знать.
Бель выдыхает остатки смеха и качает головой.
– Я пыталась, – наконец признается она с виноватым видом. – Правда пыталась разобраться с программой, но я… Просто не понимаю ее.
– Ее интерфейс и правда не очень интуитивный, – признаю я. – Даже мой отец говорит, что удобство пользования оставляет желать лучшего.
– Я чувствую себя очень потерянной, – тоскливо произносит Бель.
– Ну, это же не так. У тебя есть идеи. И ты, очевидно, знаешь, как воплотить их в жизнь. Просто нужно добавить в свой арсенал еще один инструмент.
– И инструмент – ты? – спрашивает она, изогнув бровь.
– Я – тот самый инструмент, который тебе нужен, – поправляю я.
Она улыбается, и на секунду мне кажется, что атмосфера в салоне меняется. Совсем немного, деления на три. В голове вспыхивает дикая мысль, что эта машина пахнет девушкой, и Бель, скорее всего, пахнет точно так же, и если я сейчас наклонюсь чуть вперед, всего на пару сантиметров, то смогу выяснить это наверняка. Но тут в окно стучит Дэш, и мы оба подскакиваем на местах.
– Эй, – кричит он через стекло. – Можешь меня подвезти?
– Извини, он совсем как ребенок, – сообщаю я Бель, открывая дверь, и Дэш немедленно просовывает голову внутрь.
– Приветик! – обращается он к Бель.
– Привет, – отвечает она.
Повисает долгая, неловкая пауза.
– Ладно, пока, – прерываю я молчание, отпихиваю голову Дэша и вылезаю из машины. – Значит…
– Дай мне свой телефон, – просит Бель, вспомнив о нашем соглашении, и протягивает руку через сиденье. – Напиши мне, когда доберешься до дома.
– Договорились.
Она вбивает свой номер в телефонную книжку и возвращает мне мобильник.
– Увидимся.
– Пока.
Она машет Дэшу кончиками пальцев и заводит машину, а потом отъезжает.
– И что же это было? – моментально интересуется он. – Это было типа… Ну, ты понял. – Дэш корчит романтическое лицо, и я отталкиваю его, застонав.
– Я просто предложил ей помочь кое с чем.
– И все?
– И все.
– Уверен?
– Да, я уверен.
– Точно?
– Дэш, ты меня слышишь? Ты же знаешь, что я не могу завести с ней отношения, – напоминаю, забираясь на водительское сиденье своего «БМВ». – Мы работаем вместе.
– Ну и что?
– А то, что если все пойдет не так, то это будет очень долгий год.
– Но она тебе нравится?
– Дэш, я что, неясно выразился? – Я закатываю глаза и завожу двигатель. – Мы даже не друзья с ней. В лучшем случае коллеги.