– Ладно, пап, – произносит Бель, поворачиваясь к нему, – спасибо тебе за помощь, но, наверное, мне пора отвезти Тео домой.
Ага, значит, козлом отпущения буду я.
– Спасибо вам за помощь, мистер Майер.
Ее отец выглядит слегка разочарованным.
– Ты уверена, что не хочешь остаться на ужин, БэбиБель? (Я приберегу это прозвище на потом, чтобы поддразнить ее при случае.) Я мог бы попросить Люка захватить по дороге торт…
– Нет, пап, все в порядке. Мне правда пора возвращаться. – Она колеблется, но потом все же обнимает его. – Спасибо.
– Ну, хорошо. – Он целует ее в лоб, с грустью глядя, как дочь уходит. – Приятно было познакомиться с тобой, Тео.
– Да, мне тоже.
Мы пробираемся обратно через дворик, садимся в машину, но она по-прежнему ничего не говорит. Так что я тихо сижу с изготовленной нами броней на коленях. Машину Бель не заводит. Она вообще ничего не делает.
– Прости, – поясняет она. – Я просто пытаюсь успокоиться, понимаешь?
– Не торопись. Мне некуда спешить, – отзываюсь я, вертя в руках пластиковую миниатюру. – Все-таки броня получится чертовски крутой, – негромко добавляю, потому что хоть и понимаю, что дело в сложных отношениях Бель с ее отцом, но по-прежнему обожаю роботов.
Любое вращающееся оружие, которому придется рассечь этот пластик, будет только причинять ущерб самому себе, что весьма затруднит нанесение хоть сколько-нибудь мощных ударов в придачу, и это обеспечит нам отличные шансы на победу за конструкторское решение.
Она поворачивает голову и смотрит на меня, почти смеясь.
– Ты такой ботан.
– О, я знаю. Мама все время называет меня так. Видимо, ботаники сейчас на пике популярности.
– Так и есть.
Я вскидываю бровь, и она корчит гримасу.
– Да ладно, я же смотрю кино.
– Да неужели? Ты прочитала об этом в каком-то подростковом журнале, да?
Она стонет в голос, пихая меня в бок.
– Все ботаники, кроме, судя по всему, тебя.
– Эй, – восклицаю я, притворяясь обиженным, однако не могу удержаться от ухмылки. – Ты же в курсе, что я сижу прямо здесь, верно?
– Боже, твоя ботаническая энергетика сейчас такая душная.
– Да, прямо как дезодорант «Акс», только еще более соблазнительная.
– Боже, Тео, это мерзко…
– Удивлен, что ты вообще можешь сопротивляться мне, если честно.
– Меня удерживает ремень, – парирует Бель, поспешно пристегиваясь. – Иначе кто знает, что могло бы произойти.
– Но я не пристегнут.
И тут мы оба замираем, потому что если продолжим… Я не уверен, что сделаю, если мы продолжим.
Я не знаю, захочу ли вообще остановиться, если продолжу.
Я даже не знаю, что именно продолжу.
– К счастью, я не так безнадежна, как ты, – заявляет Бель, спасая нас обоих.
Или нет. Может быть, я не хочу, чтобы меня спасали.
– Бель, – тихо произношу я, и внезапно у меня пересыхает во рту. Думаю, как и у нее.
– Да, Тео? – шепчет она.
На ее волосы падает слабый отблеск уличного фонаря, и от нее пахнет опилками и клубничным бальзамом для губ, и на секунду мне становится совершенно все равно, что будет дальше. Я начинаю понимать, почему так разозлился, когда Дэш пригласил ее на вечер встречи выпускников, и почему весьма расстроился, когда она не попросила меня помочь с нашим мелким ботом. Почему я каждый день бегом мчусь с тренировок для того, чтобы просто постоять рядом с ней и потыкать в провода. Почему я позвал ее поехать со мной на детский футбольный матч и зачем купил ей эту маленькую глупую ручку для ящика в виде птицы. Внезапно я отчетливо понимаю, почему мне не все равно, когда ей больно.
Потому что я постоянно думаю о ней. Потому что она вечно удивляет меня и заставляет смеяться. И что бы у нас с ней ни происходило – это единственное, что дается мне легко.
Потому что, где бы я ни был, мне всегда хочется, чтобы она была рядом.
Я наклоняюсь вперед, и Бель затаивает дыхание в ожидании. В такой близи от нее я чувствую аромат роз, исходящий от ее волос, и вижу, как изгибаются ее губы, когда она смотрит на меня. Я замираю, выжидая, не отстранится ли она или не отвернет ли голову в сторону, но она не делает этого. Вместо этого наклоняет свой подбородок навстречу мне – всего на один крошечный миллиметр.
– С днем рождения тебя, Бель, – тихо произношу я, и она оказывается так близко, что я почти чувствую ее ответ.
– Спасибо, Т…
– ИББ! – раздается снаружи громкий голос, водительская дверь внезапно распахивается, и мы с Бель резко отстраняемся друг от друга. – Ну, привет, Тео! – восклицает Люк, и я тут же возвращаюсь на свое место, пристегиваю ремень безопасности и стараюсь не замечать свои пылающие щеки. – Гадость какая, – продолжает он, наблюдая за нами. – Что, серьезно, прямо возле моего дома? Где я сплю? Где я ем?
– Уймись, ничего мы не делали, – ворчит Бель, выталкивая его голову из машины. – И я еду домой.
– Что, уже? – ухмыляется Люк. – Ну-ну. А ты, – он тычет в меня пальцем, – держи его в своих штанах, понял?
– Боже мой, Люк, – стонет Бель в голос. – Мы работали над нашим роботом. В этом занятии буквально нет ничего сексуального.
– Ага, – соглашается Люк и делает жест двумя пальцами от своих глаз к моим. – Я слежу за тобой, – предупреждает он.
Бель протягивает руку, чтобы захлопнуть дверь.
– ВСЕ ЕЩЕ СЛЕЖУ! – кричит он из-за закрытой двери.
Бель заводит двигатель и делает вид, что сейчас переедет своего брата, если он не уберется с дороги.
Нужно ли говорить, что настрой у нас пропал. К тому времени, когда Бель заезжает на школьную парковку, чтобы я забрал свою машину, все очарование развеивается.
– Спасибо за подарок, – говорит она, протягивая мне миниатюру брони, которую я положил на центральную консоль.
– Спасибо за Тейлор Свифт, – отвечаю я, разворачиваясь, чтобы выбраться из машины.
Это довольно разочаровывающий финал. Но в тот момент, когда я смотрю, как она уезжает, то точно знаю одно: вмешался бы Люк или нет, но я должен был поцеловать ее, пока у меня был шанс.
12. Бомбы
Я должна была поцеловать его, пока у меня был шанс.
Почему я вообще ждала, когда это сделает он? Он же явно этого хотел, но я просто сидела, застыв как истукан и не зная, куда деть руки, и гадала, заметил ли он прыщ, который вот-вот вскочит у меня на носу. Он не попытался поцеловать меня еще раз, так что если все это произошло под влиянием момента, то я просто упустила свой шанс.
Мне действительно следует слушать больше песен Лиззо.
На протяжении следующих нескольких дней мне очень неловко в присутствии Тео, что, как мне кажется, результат того, что я постоянно пытаюсь прикинуть, подходит ли этот момент, или этот, или этот, чтобы попытаться повторить то, что произошло между нами в машине. И поскольку, очевидно, я думаю слишком долго, проходит время, или Дэш отправляет нам обоим какое-то невероятное видео с собакой, и мы отвлекаемся, или я смотрю на Тео в полном футбольном облачении и вспоминаю, насколько было бы нелепо, если бы он вдруг начал встречаться со мной. Он должен быть с кем-то вроде Джейми, которая однажды станет президентом, или с Элизой Фратичелли, у которой уже сейчас несколько тысяч подписчиков в «Инстаграме», а на прошлой неделе она якобы стащила из магазина палетку теней для век. Я не должна тратить свое время на мальчишек-старшеклассников, ведь я явно рождена для того, чтобы стать музой какого-нибудь художника, и это призвание я, скорее всего, реализую через пару лет.
То есть, разумеется, у нас с Тео общее странное хобби – конструирование роботов, но что с того? Мы ведь старшеклассники, и это логично, что мы проводим много времени, споря о математике, а если я не поступлю в МТИ, то просто больше его никогда не увижу. Даже если у нас что-то и получится, то это, как и все школьные отношения, плохо кончится. Посмотрите хотя бы на моих родителей.
И все же я жалею, что не поцеловала его. Хотя бы один-единственный раз.
Через несколько недель я почти забываю об этом (конечно, нет – я думаю об этом все время, обычно в душе или перед тем, как заснуть, но пусть будет так), а к началу марта все мы становимся похожи на зомби. До национальных соревнований остается меньше двух месяцев, как и до сдачи подготовительных тестов. Я настолько вымотана, что даже прихожу в школу в трениках, чего не делаю вообще никогда.
– Привет, ребята, – восторженно щебечет Лора, и все остальные дружно стонут в голос. – Нет-нет, подождите, – умоляет наш администратор, поняв, что ни у кого из нас нет сил на то, во что она собирается нас втянуть. – Будет весело, я обещаю…
– Веселее, чем сон? – уточняет Тео, который в последнее время явно недосыпает.
К моему несчастью, бессонница ему очень идет. Его мягкие волосы пушатся в очаровательном беспорядке, а глаза с несколько страдальческим выражением словно подернуты пеленой.
Боже, мне точно нужна помощь.
– Ладно, – заявляет Лора, готовясь перейти к ободряющей речи, – как вы знаете, в этом году я снова занимаюсь планированием фестиваля Холи…
– Холи? – переспрашиваю я, наклоняясь к Дэшу, и он кивает.
– Холи. Это индийский фестиваль, – объясняет он. – Очень забавный. Люди повсюду разбрасывают цветные порошки, и потом они оказываются везде. Еда будет веганская, но она все равно довольно вкусная…
– В Лос-Анджелесе это преимущественно вопрос культурной апроприации, – бурчит Нилам, удивляя неожиданным комментарием и заставляя Лору заранее насторожиться, какой бы ни оказалась ее критика на этот раз. – Все заметили, что его организовывают белые, для которых йога – практически синоним духовности, а?
– Нилам, сейчас семь часов вечера, вторник, – стонет Кай. – Ты не могла бы…
– Вообще-то, Нилам очень верно подметила, – возражает Лора, которая как раз является белой и занимается йогой (само собой, с большим уважением к культуре!), – однако еще фестиваль призван привлечь внимание к изменению климата и устойчивому развитию экосистемы, что касается всех нас…