В нашем городе ведь сплошные газы и смог. За окном ухали совы, наворачивали круги ночные птицы. На деревьях трещали цикады. Как говорится, в Багдаде все спокойно...
Как иерихонская труба прозвучал в тишине крик: "Тревога! Враги наступают!".
В Багдаде все спокойно?
Глава 4
ПОБЕГ ИЗ ДЕРЕВНИ
От неожиданности я вздрогнул. Какие враги? Раздался удар гонга, много ударов. Что случилось?
Женька вскочил с кровати, скинул с себя одеяло и сети сна:
- Господи, поспать не дадут! Что за светопреставление?
- Я не знаю. По-моему, что-то серьезное. Давай на улицу выйдем.
Женя в темпе оделся. Мы вышли из домика, я посмотрел на часы. Ровно три ночи. Как выяснилось, на улицу выбрались не только мы. Со всей деревни (города, как упорно произносит древнейшина), бежали люди, собирались на центральной улице. Отодвинулась занавеска в жилище Кристины. Из него выбежало чудовище. В Кристинином платье, с ее же боа и красно-зеленым лицом, со вздыбленными волосами. Оно возмутилось голосом Броневич:
- Творится незнамо что! Из-за чего переполох? - чудовище подбежало к нам.
При ближайшем рассмотрении им оказалась Кристина. Мы с Женькой синхронно пожали плечами.
- Что у тебя с лицом? И волосами? - захотелось узнать мне.
- А, - отмахнулась девочка, - питательная маска из огурцов и клубники. На волосах бигуди. Самопальные, - уточнила пани. - Я их из деревянных щепок сделала. Там подпилила, там подточила, и отличные бигуди получились! А вместо резинок использовала ткань из платья. Узеньких полосочек нарвала и прикрепила. В общем, приспособилась.
- К чему?
- К условиям. Джунгли джунглями, а о внешности нужно не забывать. Тем более, овощей и фруктов здесь пруд пруди. Раздобыть ингредиенты не сложно. Я извлекаю максимум полезного из нашего пребывания здесь.
Всегда поражался ее оптимизму. Другие бы плакали, топали ногами от безысходности, а она делает маски для лица. И правильно. Вместо того чтобы реветь, надо заняться чем-то приятным и отвлекающим.
Меня кто-то сильно толкнул в спину.
- Извини, - буркнул дикарь и побежал дальше.
А они не такие уж и дикари, раз правила хорошего тона знают. И вообще, с чего я взял, что они дикари? Просто людям нравится жить в джунглях, и они не признают цивилизацию. Возле вышки собрались возбужденные люди, на верхушке стоял человек и без остановки дул в трубу. Жители галдели, что-то обсуждали. Стоял шум и гам.
- Да прекратите вы! - прикрикнула Кристина. - Уши закладывает! - пани посмотрела вверх. - Ты, трубач, хватит в инструмент дуть, коли таланта нет!
- В самом деле, - поддакнул я. - Жопкин хор собрался, спать не дают.
Трубач надрывался, Кристина злилась. Даже сквозь клубнику было видно ее покрасневшее лицо. Она нагнулась, схватила маленький камешек и кинула его в "музыканта". Попала в трубу. Она вылетела из рук человека на вышке и упала в объятья Броневич. Кристина приложилась к трубе и затрубила. Протяжно и долго. От этого звука все немного успокоились, галдеж прекратился. Пани отцепилась от трубы и победоносно обвела всех взглядом, мол, я одна усмирила всю деревню. По правде, "труба" - это громко сказано. На самом деле ее роль выполняла огромная ракушка, неизвестно где раздобытая. Может, тут рядом море? Тогда мы имеем возможность добраться до берега, нанять корабль и приплыть домой. Или хотя бы позвонить.
Мои мечты разрушил крик древнейшины:
- Не держи ракушку в руках! Не смей! Нам ее Маниту подарила, с неба сбросила и приказала, чтобы посторонние к ней не притрагивались. Как вы поняли, призвать Маниту и выпытать у нее, где она раздобыла ракушку малость трудновато.
- Ах, так? - возмутилась Кристина. - Я, по-твоему, посторонняя? девушка шла грудью на древнейшину, размахивая трубой. Его лицо напряглось.
- Не то, чтобы посторонняя... - лепетал он, - но и не особо близкая.
- Живи, старик, - усмехнулась Кристина, протягивая ему трубу. - Совсем от рук отбился.
Видимо, Броневич считала себя здесь полноправной хозяйкой, а древнейшину - слугой.
- Воевода! - гаркнул Пень.
В мгновение ока материализовался крепкий мужчина, естественно, в набедренной повязке, с копьем через плечо.
- Что происходит? - строго спросил дед.
- Да, я тоже хочу это знать, - не менее строго сказала Кристина.
- Ясный Пень Третий, к городу приближаются вражеские гарнизоны, доложил воевода, не обратив внимания на выпад Броневич.
- Много?
- Прилично. Человек триста.
- О, черт, - провел ладонью по лицу древнейшина. - Что будем делать?
- Да, что? - добавила Кристина.
- Как что? - удивился мужчина. - Придется воевать! Или проиграем!
- Придется, - кисло ответил Пень. - Собирай армию.
- Есть! - воевода удалился.
- Подождите-ка, - пробормотала Броневич. - Этот хмырь войну устраивает?
- Не хмырь, а Острога, главный воевода города, - поправил Ясный.
Кристина медленно очистила лицо от ассорти фруктов и овощей, и как заорет:
- Мамочки! Морозко, Стакановна, Клим, дядя Толя, Адольфович, Зенон! Валим отсюда!
- Зачем? - изумился Влад.
- Дурья твоя башка, если мы не смотаемся, нас убьют. Не всех, конечно, но многих. На войне всегда так!
Влад словно опомнился:
- И правда. Я пошел шмотки собирать.
- Какие шмотки? У тебя вещей здесь нет, кроме этих брюк и рубашки!
- А, да - остановился темнокожий Влад. - Побегу учителей и остальных соберу.
- Иди, но это напрасный труд, - оповестил дед.
- Почему?
- Потому, что вам тоже воевать придется.
- А я не хочу.
- И я!
- И я!
- И мы!
- Пока вы в этом городе, то подчиняетесь общим правилам.
- Так мы и хотим уйти!
- Не получится! - крякнул гадкий дед. - Уйдете - мои дозорные вас заколют. Останетесь с нами - есть шанс выжить.
- Пакость, - зашипела Броневич. - Права не имеешь!
- Имею, милочка, имею, - засюсюкал древнейшина. - Город в моей власти!
- Если не отпустите нас, я наколдую проигрыш в войне, - пытался я запугать старика, так как сам никогда в военных кампаниях участия не принимал, и желания делать это не было.
Дед сообразил, что я выпал из транса.
- Ой, а ты уже очнулся?
- Зачем задавать этот вопрос, если вы прекрасно видите, что я очнулся.
Дед смутился.
- Спекулянт хренов, - сплюнула Кристина, явно имея в виду Пня.
Я невольно улыбнулся, вспомнив один момент из детства. Как-то во втором классе Кристина подбежала ко мне на переменке и отвела меня в укромное место. Я заметил, что ее прям распирает от чего-то.
- Чего тебе надо? - поинтересовался я.
Кристина доверительным шепотом, естественно, по секрету, сообщила:
- У Ивуанианву отец спекулянт!
Я молчал. Броневич посмотрела на меня, она явно ожидала бурной реакции.
- У Ивуанианву отец спекулянт! - повторила Кристина.
Тут до меня дошло: спекулянт! Какой ужас! Я схватился за голову:
- Неужели? Откуда сведения?
- От бабушки, а ей можно доверять.
- Она тебе что, так и сказала: "Кристина, у Влада отец спекулянт"?
- Не будь дураком! Кто ж такое детям скажет-то? Вчера к ней соседка Влада приходила, они с бабушкой подружки, а я разговор подслушала. Они думали, что я уроки учу, а я на ус мотала.
- Спекулянт, - прошептал я, осознавая весь ужас происходящего.
- Тише ты, тише, - шикнула Кристина, воровато озираясь по сторонам, конечно, не дай Бог эту тайну кто-нибудь посторонний услышит.
Я тяжело вздохнул: до чего отец Влада докатился.
- Вот такие дела, - сказала Кристина, как семидесятилетняя сплетница. Дружишь с человеком, а потом выясняется, что его родитель - спекулянт.
Я заткнул уши, не желая верить в это, а Броневич побежала дальше вылавливать тех, кого можно посвятить в эту страшную тайну.
После переменки в классе шла борьба за место рядом с Владом. Всем хотелось успокоить человека, но так, чтобы он не догадался, что утешитель знает секрет. А у отца Влада скоро дела пошли в гору.
Самое интересное, что в то время я даже не имел представления, что такое спекулянт. Я думал, что это что-то ужасное, позорное, быть спекулянтом хуже, чем стать убийцей. Потом, через несколько лет я понял, что спекулянты вполне полноценные люди, очень умные, они умею ворочать деньгами и наживаться буквально на всем. А Кристина, наверное, до сих пор не знает кто такие спекулянты, раз ни к селу, ни к городу назвала так деда. Подбежал воевода и накрыл сеткой меня, Кристину, Влада и Женьку. Признаться, я уже стал привыкать к этим сеточным захватам.
Броневич же не привыкла:
- Не поняла, - протянула она, ставя руки в боки. - Острога, с ума сошел?
- Нет. Вы должны плясать и радоваться.
- С чего это вдруг?
- Вы - избранные! Вы пойдете со мной и воинами в бой.
- Почему? - удивились мы.
- Потому, что я вижу в вас воинский задор, - объяснил Острога.
- Немедленно скинь с меня сетку! - приказала Кристина.
- Не-а, скину тогда, когда вы согласитесь мне добровольно помогать.
Посовещавшись, мы решили помочь. При первой же возможности мы сбежим.
- Хорошо, мы согласны, - ответила Кристина.
- Вот и отлично, - обрадовался Острога. - Не вздумайте сбегать, поймаю - заколю, - словно подслушал наши мысли воевода.
- Ни в жисть, - заверила его Броневич, энергично подмигивая нам.
Я заметил, что все жители деревни разговаривали на русском. Наверное, древнейшина отдал такой приказ, чтоб нам было легче. "Тоже мне, полиглоты", - мысленно хмыкнул я.
Потихоньку стало светать. Зрелище, скажу я вам, потрясающее. Только я залюбовался, как меня в грудь толкнул Острога.
- Одевайся.
- Я одет.
- В форму!
Не люблю форму, особенно спортивную.
- Не хочу я переодеваться, мне и в брюках удобно, - воспротивился я.
- Не переоденешься - убью, - пожал плечами воевода.