Нет, детям мстить я не буду! Подрастут — пусть разберутся сами, или, что вернее всего, вскоре же узнают, почем фунт лиха. А о вчерашней оргии сообщать «куда следует» пока не стану.
Будьте здоровы, ребята! Хорошо бы, чтоб моя энтомологическая книга хоть как-то, но попала бы на глаза кому-нибудь из вас, и вы бы узнали себя, вспомнив то июльское утро, синий разбитый «жигуленок», залихватские удары цепью, а потом ногами, по человеческому беззащитному телу, и тысячный рой крохотных звенящих насекомых, от которых вы в панике укатили, не доведя до конца свою забаву, — благо, мотор тогда еще работал…
Не с таких ли, вроде бы невинных, детских забав рождается склонность к истязаниям, а потом — к убийствам?
Медленно поднимаюсь к небу — на душе опять посветлело, да и боль ослабла; верно ли я делаю, что направляюсь домой, в Новосибирск? Наверное, да: нужно смыть кровь, переодеться, обработать ссадины и кровоподтеки. Программа полета, конечно, пошла кувырком, но часть ее я, пожалуй, выполню, если сейчас сверну на юго-восток: там есть еще одно мое детище — степной заказник для охраны насекомых.
Пешая дорога к заказнику. Как интересно было отшагать по ней 13 километров, открывая попутно новые и новые тайны Природы! Слева — железная дорога на Челябинск.
«Даю газ», и быстро-быстро убегают назад поля, дороги, кусты; лесов здесь меньше, и бывшие привольные степи расчерчены сетью искусственных лесопосадок, прямоугольные клетки которых я пересекаю по диагонали. Справа остается казахский поселок Каскат, зеленые деревеньки Кудряевка, Ночка, большое красивое село Украинка, прямо — старинная деревня Новодонка, за которой опять поля; а слева — знакомый лес, и на опушке что-то ярко краснеет; значит, ученики средней школы, что в Украинке, уже установили предупредительные знаки вокруг заказника. Спасибо же вам, ребята, спасибо и вашему учителю биологии Федору Яковлевичу Штреку — неутомимому защитнику Природы и большому ее знатоку! Жаль, что сегодня не могу вам показаться в таком «разукрашенном» виде…
И я опускаюсь в точности на то место, где в 1989 году стоял полевой домик с надписью: «Полевой пункт научно-производственной группы «Мегахила», а напротив домика по огромному стогектарному люцерновому полю были расставлены такие же мегахильники, как сейчас у Поляны, и мы с Сергеем, прожаренные июльским солнцем, обдутые горячим степным ветром, вслух считали насекомых, жужжащих над многоцветьем люцернового моря: «Мелли турга — одна… рофит — один… мегахилы — две, нет, даже три… антофора — одна…», и это длилось долго-долго, весь июль и начало августа.
А потом ребята увезли на школьный склад многотрубчатые «общежития», сильно потяжелевшие от цветочной пыльцы, набитой в них пчелками, и шесть красных горячих комбайнов «Нива» два дня молотили на этом огромном поле скошенные и уже подсохшие валки, а Сергей едва успевал записывать грузовики, полные золотых тяжелых семян.
Обмолот люцерны 28 августа 1989 г. в совхозе "Украинский" Омской области. Справа налево: школьники Миша и Женя; я с коконами; укрытие с мегахилами; директор совхоза В. М. Эйсмонт; директор школы Ю. В. Константинов; Сергей.
Бобы люцерны — наподобие гороховых, только мельче и закручены в спиральку. Несколько спиралек сгруппированы в гроздь. Здесь я держу такую полновесную гроздь — результат работы наших мегахилок в 1989 году.
Оказалось: наши маленькие труженицы дополнительно наработали совхозу «Украинский» три с половиной тонны люцерновых семян; агрономы знают — это на более чем огромную сумму. И хотя нам не перепало за все эти труды ни гроша, я оставил там, у далекой от Новосибирска Новодонки, свой «очередной» энтомопарк — сохраненный в виде заказничка кусочек первозданной целинной Степи и лесной опушки, площадью 7 гектаров, который вскоре был утвержден как Памятник Природы.
Уголок экологического заказника у Новодонки. В центре — пяденица березоволистная.
Я сижу на краешке этой заповедной луговины и, как прежде, не могу наглядеться на изумрудное море трав с белокипенными облаками медово-душистых таволг, высокими синими стрелками вероник, ажурными светлыми шарами дудников и снытей. На каждом цветке или в воздухе над ним — насекомые: пестрые мохнатые восковики, длинноногие усачи и лептуры истрангали, массивные, сияющие на солнце бронзовки — жуки моего крымского Детства, моего далекого Двора, почти ушедшего в Небытие.
На лиловом степном васильке две ярко-красных полоски: это редкие, сохранившиеся, быть может, только тут, жуки-огнецветки — живой символ Красной Книги.
На нераспустившемся еще соцветии дягиля черно-зелеными угольками сверкаютпереливаются наезднички-эвхаритиды — таинственные, редчайшие насекомые, чьи микроскопические личинки отправятся вскоре отсюда, с соцветия, в дальние странствия на муравьях-кампонотусах, которых они здесь непременно дождутся.
Там же сохранились эти редчайшие насекомые из семейства эвхаритид. Кладут яички на бутоны зонтичных растений. Микроскопические личинки прицепляются на цветке к муравьям кампонотусам, «едут» в их гнездо, где и развиваются. Взрослое население покидает муравейник, рассекая его своим складным острым телом.
На розовой пахучей муфточке зопника блеснула крыльями пестрянка-дзигена — черно-синий цвет ее наряда сочетается с пронзительно-красным узором в каком-то непривычном, совершенно неземном, сочетании.
Пестрянка Дзигена. Эту медлительную в полете бабочку птицы не трогают: предупредительная окраска говорит о ее ядовитости (содержит синильную кислоту). Этюд писала моя дочь Ольга со слайда, который я снял в природе.
Прилетела совсем земная шмелиха в черно-желто-белой шубке, и с мягким гудением обследует меня, будто старого знакомого, — впрочем, так оно и есть…
И еще я мечтаю, чтобы в мои энтомозаказники (ставшие уже Памятниками Природы) каждый год приходила Весна — уже после меня, в двадцать первом, двадцать втором и прочих веках, и чтобы так же, как и при мне, там душисто цвели ивы, наливались соком березы, гудели мохнатые шмелихи, вились пчелы, порхали бабочки…
И быстро-быстро уходят, оттаивая и бесследно растворяясь, последние капли зла и обиды, и снова душа наполнена покоем, восторгом и вечным удивлением.
И счастлив вновь естествоиспытатель: надежно сохраняется еще одна Страна Насекомых — таинственных и мудрых созданий, пришедших на Землю за сотни миллионов лет до нас, людей. Сейчас я снова у них в гостях, потому что знаю: они, мои маленькие друзья, щедро одаривают только тех, кто их приветил и защитил.
И потому, читатели, я зову вас сюда, на одну из моих Полян[15].
А еще лучше — на свои Поляны, которые вы вот так же сохраните от гибели, и тогда они — можете мне поверить! — откроют вам за это много-много удивительных тайн, на познание которых — уж извините! — не хватит жизни…
НАЧИНАЮЩЕМУ ЭНТОМОЛОГУ:СОВЕТЫ, ЗАКОНЫ, ДОКУМЕНТЫ
Демонстрационная коллекция. Насекомых принято накалывать на специальные энтомологические булавки. Если их нет, годятся самые тонкие иголки или конторские булавки без ушка (с ушком удобны для вспомогательных работ). У бабочек, стрекоз, сетчатокрылых прокалывается середина спинки (речь здесь только о мертвых насекомых!), у жуков — правое надкрылье, у клопов — правая часть щитка, чтобы булавка вышла между второй и третьей ногой.
Устройство расправилок (из мягкого дерева, пенопласта) — на рисунке. Расправляются либо свежие насекомые из морилки, либо взятые с ватных матрасиков (стр. 179), которые помещаются на 2–3 суток во влажную камеру вроде кастрюли с мокрым песком или тряпками на дне; матрасик не должен касаться воды. Долее трех суток размягчать насекомых не следует во избежание загнивания. У прямокрылых (кузнечики, кобылки) расправляются лишь правые крылья.
Пчел, ос, двукрылых я, как видите, расправляю на спинке, чтобы расставить им ноги, а булавка меньше портила бы спин ку. Тех, кто невелик, не колю, а помещаю на вате либо в пустые целлулоидные упаковки для таблеток, либо под пленку, которой закрываю картонку с ватой и насекомыми; сзади пленку заклеиваю. К такому экспонату уже не добираются вредители коллекций. Этикетки с указанием места и даты сбора обязательны, без них экспонат теряет научную ценность. Застекленная коробка должна быть прочной; щели заклеиваются липкой лентой. Дно застелено упаковочным рифленым картоном (хорошо прокалывается булавкой), оклеенным белой бумагой. Булавки с насекомыми можно вкалывать в пенопластовые кубики, приклеенные ко дну. Густо размещать насекомых не следует. Внутрь коробки обязательно приколоть пакетик с нафталином, добавляя его раз в полгода, но не реже.
Коллекция должна отражать какую-либо тему: «Жуки окрестностей нашего поселка», «Водные насекомые», «Обитатели городских газонов» и так далее.
Берегите коллекцию от яркого света, завесив темной тканью: при обычном комнатном свете многие насекомые уже через 2–3 года выгорают, обесцвечиваются.
Если насекомое безвредно для сельского хозяйства, то более одного экземпляра для коллекции отлавливать нельзя. О «краснокнижных» насекомых — чуть ниже; их нельзя отлавливать даже для коллекций.
Они охраняются законом. За уничтожение редких и исчезающих насекомых, их гнезд, потомства, а также за самовольное их переселение предусмотрен штраф с конфискацией предметов лова.
Следите за новыми выпусками Красной книги! Обычный в вашей местности вид может сегодня быть уже «краснокнижным».
Как организовать «энтомопарк». Свою будущую Страну Насекомых — поляну, колок, опушку, овраг, лужок, холм, склон, пруд, ручей, берег — нужно сначала получше изучить, узнать, какие виды здесь живут постоянно, какими они связаны растениями, почвами, водоемами. Вовсе необязательно создавать заказник только для «краснокнижных» видов: дорога вся живность, кроме, конечно, явно вредной для человека.
Маленькие хищные клопики Мирмекорис (вверху) и Нибис (внизу) не занесены в Красную книгу, а зря: поистребляли массу полевых вредителей, но быстро вымирают от ядохимикатов.
Этот красивейший жук — голубая цветоройка — тоже почему-то не в Красной книге, хотя стал очень редким. Он, как бабочка-голубянка, покрыт лазурными чешуйками, но у меня этот блеск на бумаге не получался. А на метровой древесно-стружечной плите гуашью — вышел…
Кого же отнести к явно вредным? Кровососущих — тех, что колют кожу хоботком — комаров, москитов, слепней (но ни в коем случае не жалящих: ос, пчел, шмелей! Они жалят лишь при разорении гнезда или будучи схваченными); надоедливых комнатных мух (не путать с луговыми и лесными мухами!); постельных (но не травяных!) клопов; платяную моль; несколько видов жучков, вредящих коллекциям и пищевым запасам.
Ну а как быть с полевыми вредителями? Иногда говорят, что в колках и оврагах «накопляются» и вредители сельскохозяйственных культур, и сорняки. Это грубая ошибка: здесь растут растения, которые вредителей полей и садов вовсе не интересуют. Мало того, здесь их ждет множество энтомофагов: наездников, тахин, жужелиц, пауков. На природной луговине, если она не пахана, не приживется ни одно семя осота, сурепки, лебеды и всех тех трав, которые мы называем сорными по отношению к посеянным растениям; на природных луговинах сорняков нет и быть не может. Даже небольшой островок природы — мощный биощит и большая подмога для соседних полей.
Итак, вам приглянулось то или иное «насекомье» место. Сначала нужно узнать, на чьих землях оно находится, и спросить у агронома, не будет ли у него возражений против устройства здесь «энтомопарка». Затем надо определить, с какой целью создается заказник. Теперь нужно подготовить письмо местному органу власти от школы, или станции юннатов, или общества охраны природы, или клуба природолюбов о необходимости заповедования участка с такой-то целью, с указанием самых основных объектов охраны и ландшафта. На письме пусть отметит свое согласие (с печатью) руководитель хозяйства или землепользователь. После чего письмо подать в районную и областную администрации, приложив план местности.
Надеюсь, мои читатели, что после этой книги вы сделаете все, чтобы сохранить хотя бы малую частицу Природы.
А Природа — вы в этом уже хорошо убедились — отплатит сторицей!
Бронзовок всех видов следует взять под немедленную и активную охрану. Если ученые сегодня не догадаются это сделать, то пусть детишки грядущих веков хотя бы по этим изображениям представят себе, в какую прекрасную пору жили их нерадивые предки. Это — этюд большой зеленой бронзовки в полный лист ватмана акварелью, справа — она же, отчеканенная из луженого железа.
Человек своим появлением на планете обязан и насекомым, без них не появились бы покрытосеменные и цветковые растения, и жизнь пошла бы совсем по иному пути, который не привел бы к развитию на Земле млекопитающих. В том числе и нас с вами. Ну а откуда взялась Жизнь вообще? Труднейший вопрос. Вероятность случайного сложения атомов в ДНК — информационно-жизненную молекулу — во всей Вселенной практически равна нулю, а точнее — 10-255. Так что эту величайшую из Тайн Мироздания предстоит разгадывать вам, будущим естествоиспытателям.
МОИ ПОСЛЕДОВАТЕЛИ
Самый младший — внук Андрюша, портрет которого я написал с натуры масляными красками, когда он разглядывал насекомых. Ему тут пять лет.
Работы Андрюши гуашью: медляк; многоножка-геофил; подсолнух; бархатница; златоглазка у подорожника. «Делай как я да поглядывай на натуру» — таков один из моих методов обучения.
Андрюшина мама, моя дочь Ольга — тоже биолог и художник. Здесь — сильно увеличенная ею объемная модель божьей коровки. Другие ее работы — на страницах 193, 212, 282, 312.
Сын Сергей имеет те же специальности. Один из его рисунков для задуманного когда-то нами «Атласа-определителя опылителей люцерны» — пчела Эвцера клипеата.
А иные, незнакомые мне ранее ребята, прочитав какие-то из моих книг или побывав в музее, тоже берутся за кисть. И вот что порою из этого получается. Челябинец Александр Разбойников стал поселять своих любимцев в сказочно-романтические миры (его работы «Дом родной — дерево» и «В пространстве»).
Преподавательницу же дизайна из Бердска Ольгу Тимофееву привлекли формы самих насекомых, конструкции их подвижных узлов («Жук-олень»).
ДРУГИЕ МИКРОЗАПОВЕДНИКИ
После «Шмелиных холмов» мы организовали, получили согласие землепользователей, снабдили объявлениями, обеспечили охраной и наблюдениями, закрепили документально еще несколько «насекомьих стран». В Омской области: два у села Новодонка, четыре — в плодосовхозе «Мичуринский»; пять, что в Новосибирской области (четыре близ поселка Краснообска, один — у села Элитное) мы отстоять не сумели, в том числе Шмелеград (стр. 270) и Мегахилопитомник (стр. 282).
Зато в чувашском колхозе «Искра» решили пойти по нашему пути, отдали под насекомьи заказники более 400(!) гектаров угодий, и этот мощный биощит полностью заменяет там «химию» — при высоких урожаях и возрожденной цветущей Природе — уже второй десяток лет.
А на этой и двух последующих страницах изображено второе детище — микрозаповедничек неподалеку от поселка Рамонь Воронежской области. Оплывший противотанковый ров и соседний ложок, где каждой весною журчит ручеек, облюбовала разная полезная живность, гнезда которой в 1973 году обнаружил мой сын Сергей. В декабре того же года микрозаповедник был узаконен, ныне обнесен оградой (от скота) и тоже процветает. Выяснилась еще одна, совсем неожиданная для нас, его роль: на этих полутора гектарах «бросовой» земли защищено несколько диссертаций…
На рисунках, что дальше, обитатели этого уголка —
стрекоза Эналягма охотится; домики ос Сцелифрона и Эвмена, подземное гнездо Мегахилы; стрекоза Симпетрум прохлаждается, села вдоль солнечного луча; столько журчалок тут было летом 73-го;
«приводнение» водолюба; златоглазка;
наездники-бракониды, съев гусеницу, выходят из коконов; жужелицы разных видов;
оса-помпил перед схваткой с пауком; верблюдка умывается;
мухи-тахины норовят отложить яйца на кобылку; стрекозы — четырехпятнистая, стрелки, лютки.
Буготагские Сопки — гибнущая страна насекомых. Новосибирские тресты крушащие Сопки на щебень для дорог: Агропромдорстрой, Сибэнергострой, Главархстрой.
Чешуекрылые обитательницы Буготакских сопок. На этой странице: голубянка Дамон, медведица Аулика; внизу — редчайшая голубянка Финвальского.
На двух следующих страницах — четыре буготакских огневки: Альгедония траурная (вверху), Гипсопигия ребристая, мотылек окончатый, Касталия окаймленная. На фоне буготакской лесной опушки белянки: Каллидицэ (вверху — самка, внизу — самец), в центре — зорька. С «освоением» сопок — по сути, небольших холмов на равнине — погибнет и вся эта живая красота. Ради щебенки для дорог… Остановитесь же, люди!
СФЕРОРАМА «СТЕПЬ РЕЛИКТОВАЯ»
Сон, который я когда-то увидел на поляне (глава «Летняя ночь»), подтолкнул меня к созданию большущей шарообразной картины, изображающей природу окрестностей Исилькуля, — когда-то я застал ее почти нетронутой. Поначалу, для пробы, мы сделали панораму Судакской бухты (Крым) прямо в ванной нашей новосибирской квартиры.
Затем я создал маленький макет — «Сибирско-казахстанская степь» (на цветном фото), где вместо Солнца светит лампочка от фонарика.
А уже после этого был построен капитальный 26-гранник сферорамы с площадью живописи в 140 квадратных метров, внутри которого мы сейчас и работаем. Здесь уже серебрятся ковыли, звенят жаворонки, стрекочут кузнечики в магнитных записях, порхают бабочки, в поднебесье величаво кружит орел…
Схема-развёртка земных ландшафтов и небес сферорамы "Степь реликтовая".
Общий вид, разрез и план сферорамы.
Некоторые «хитрости» сферорамы раскрываются на иллюстрациях.
Схема полета "орла". Ось окрашена под цвет и тон "неба", а падающая тень от нё — белилами, так что конструкция незаметна.
Бумажные макеты бабочек, поддуваемые вентилятором, "порхают" совершенно натурально. Моторчик расписан "под растения", и потому незаметен. Ближнюю берёзку приходится изображать на всех пяти ярусах притом буквально до листика.
Делаем сотни документальных фотоэтюдов, все измерения ведутся в градусах дуги — сложнейшая, но интереснейшая работа…
Фрагменты живописи:
на бодяке — «краснокнижная» бабочка Апполон,
на зонтиках дягиля — махаон, перламутровки, пестрянки; полосатая черепашка; жуки Лептуры, Странгалии, огнецветка (вся красная), бронзовки, восковик; на цикории — многоцветница и желтушка, над ними, на типчаке (пушистый злак) — бархатница.
У подорожника — тополевый леточник; норки одиночных пчел Дазипод. На одном из общих планов, слева от чертополоха — кротовина слепушонки…
ПОСТАНОВЛЕНИЕ ГЛАВЫ АДМИНИСТРАЦИИ ИСИЛЬКУЛЬСКОГО РАЙОНА ОМСКОЙ ОБЛАСТИ 1995 ГОДА
ГЛАВА АДМИНИСТРАЦИИ ИСИЛЬКУЛЬСКОГО РАЙОНА ОМСКОЙ ОБЛАСТИ
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
№ 250 от 24 мая 1995 года
В целях сохранения для научных исследований уцелевших участков с нетронутыми почвами, целинной степной, лугово-степной растительностью, животным миром и учитывая согласие землепользователей на отчуждение земель,
ПОСТАНОВЛЯЮ:
1. Организовать комплексный экологический памятник природы «Реликтовая лесостепь» общей площадью 284 га, из них:
— акционерное общество «Лесное» — 18 га, в том числе лес 11 га, луг 7 га; — акционерное общество «Украинское» — 86 га, в том числе лес 70 га, степь и луг 16 га;
— товарищество «Акция — Термист — Мичуринское» (ATM) — 180 га, в том числе лес реликтовый живой 60 га, бывший лес, подлежащий восстановлению, — 50 га, степи, луга, болота — 70 га.
2. Определить 5 участков территории ТОО «ATM», которые составят научно-познавательную тропу для детского экологического центра.
3. Центром проводимых научно-исследовательских работ считать товарищество «ATM».
Глава администрации района В. И. Королев.