– Извини, – улыбается. – Она вообще живет в другом городе. Приехала внезапно. Поживет в отеле.
– Ты отправил сестру в отель? – удивленно спрашиваю.
– Она сама туда отправилась. Не выселять же тебя на три дня и обратно.
– И все же как-то это неправильно.
– Это ее выбор.
– Ясно. Она славная.
– Она чудо, согласен, – откликается с такой теплотой.
– Я была готова собирать свои вещи, если честно, – говорю открыто то, что чувствую, даже не знаю зачем признаваясь в этом ему.
– Хотела сбежать? – хмыкает и, кажется, делает шаг вперед. Маленький такой, но заметный для меня.
– Вряд ли, – спешу опровергнуть мысли мужчины. – Мне здесь нравится. Но мешать точно не планировала никому.
Снова оказывается ближе на тридцать сантиметров.
– Ты не мешаешь, Саша, – голос тише, а мы все ближе.
Волнение, которое ощущается где-то внутри живота. Страх.
Олег
Признавать слабости. Давать понять другим, что они вообще есть это не то, что любят мужчины. Нам порой даже самим себе сложно признаться, что это все возможно.
Стала ли Саша моей слабостью? Я не знаю. Я даже не уверен в том, что готов поддаться ей, и чтобы она все же приблизилась ко мне близко. Но если и не готов, то хочу этого гораздо больше, чем думал.
Что я ставил на кон, когда бездумно приближался к ней, вдыхая аромат малины, исходящий от нее. Когда смотрел в ее завораживающие глаза, которые сейчас были ярко-синими и прикасался своими губами к ее.
Что я ставил на кон?
Все, что у меня было.
В этот момент ты не думаешь о том, что у тебя за плечами. Ты не способен. И я не думал. Я видел лишь ее. Неправильно, обманно по отношению к моей семье. Но в тот миг не было ничего вокруг. Ни прошлого, ни будущего, даже настоящее растворилось в ней.
Она замерла и не шевелилась. Только дышала. Глубоко и задерживала дыхание надолго. Ее веки дрожали, когда я на них смотрел, не смея верить, что я ее целую. Точнее, просто прикасаюсь к мягким, нежным губам.
Я же не мог даже пульсу позволить дальше стучать, углубить поцелуй, потому что казалось, что просто упущу мгновение, а она вдруг испугается.
Поэтому снова закрыл глаза, а в следующую секунду мы смотрели друг на друга так же близко.
Сознание проснулось, когда ее сын заплакал.
Но сознание опустилось массой в тонну. Тонной обязательств перед другими людьми, перед теми, кто ждет меня дома. И я ушел.
Сел в машину и колесил по городу. Почти до самой ночи.
Я вернулся в девятом часу. Сын как раз уходил к себе после ужина. Рассказал мне о сегодняшнем дне и что его любимая команда прорывается в лидеры. Что в школе на следующей неделе будут матчи по баскетболу. Что он волнуется, так как он в команде. Алла была занята выбором наряда на завтра. И решила, что я вернулся поздно, потому что долго сидел над заказами. Она накрыла мне ужин, пока я принимал душ и ушла в спальню, оставив меня одного. А я все это время думал о том, что оставил там в квартире.
И, думаю, что это был мой покой. Безвозвратно утерянный.
Глава 11
Все происходящее – безумие. А оно не приветствуется. Реальность и безумие могут идти в ногу, если тебе двадцать, и ты полон авантюризма. Внутри тебя не гаснет, а только зажигается огонь и желание свернуть горы.
Нет, я не считаю, что в мои годы, а мне всего лишь тридцать восемь все безвозвратно утеряно. Просто после той поры, когда ты сделал все самые запоминающиеся безумства, у тебя появляется семья, ответственность, дети.
На этом не заканчивается ничего. На этом открывается сотни новых дверей, а старые ты оставляешь закрытыми.
Я тот этап прошел. И сейчас, как никогда, хотел мыслить здраво. Но выходило совсем паршиво, когда ты рядом с семьей, но по-настоящему очень далеко.
Я за неделю после того поцелуя с Сашей успел представить недалекое будущее и ужаснулся. Перемены – это хорошо, если ты не рушишь при этом чужие жизни. Такие перемены страшны.
И я боялся.
Этот путь, который я лишь слегка приоткрыл, означал развод, потерю доверия, потерю семьи.
Я не мог потерять все это. И знал, что очень эгоистичен в своих мыслях о Саше.
Ведь, по сути, я хотел всего и сразу. Так не бывает. К тому же это неправильно и оскорбительно по отношению к ним обеим. Но я даже не могу на одну ступень поставить и жену, и ее.
Я не имею на это права.
Выбор был всегда. И каждый день мы выбираем путь, который меняет траекторию нашей жизни навсегда.
На эту неделю мой выбор был понятен и прост.
Мне нужно просто присылать ей чеки и все. Но приезд сестры все изменил. И это стало отправной точкой. Я понял это, еще до того, как успел сообразить и услышать ее вопрос в трубке:
– В нашей квартире кто-то живет?
– Жанна, оставайся на месте, я еду.
Мчал быстро и боялся… Наверное, я боялся, что длинный язык моей сестренки взболтнет лишнего. И под этим словом я знал, что скрывается, и ощущал себя мерзким обманщиком. Я не хотел, чтобы Саша знала о том, что я женат.
Всю дорогу не было борьбы внутренней о правильном и не очень. Я думал лишь о том, что скоро встречусь с ней.
Я мчал так быстро, что на пороге споткнулся о какие-то пакеты, но войдя я не был готов к тому, что они обе сидят на кухне.
Сестра была веселой, Саша смущена своим положением и ее щеки горели румянцем. Искренне и мило.
Она вышла и на меня тут же набросилась сестра.
– Ты многое должен объяснить братец.
– Ты не представляешь, как я рад, что ты здесь.
И это было правдой. Мы с ней близки, даже несмотря на то, что она младше на десять лет. И что я брат, а она сестра. Мы были близки.
Садимся за стол. Передо мной тут же оказывается чашка чая, а ее карие глаза прожигают дыру в ожидании.
Но я молчу, потому что не знаю, с чего стоит начать.
– Я знаю, что ребенок девушки не твой, – выступает первой.
– Не мой. Я не изменял Алле. Никогда, – мой голос тверд. Потому что это правда.
Я бы и не изменил. Если бы не встреча с курьером, которая привезла мне обед и попала под горячую руку.
– Тогда расскажи мне кто Саша?
Решаю с самого начала. Говорю быстро, тихо, но обо всем важном не упуская детали.
Жанна слушает и кивает с пониманием. Она знает, что я бы не поступил иначе. То, что сюда приплелся мой личный интерес, это второстепенное. То, что произошло случайно. Но факт того, что я помог, я бы так поступил, будь на месте нее другая. Может, не совсем так, но я бы помог. Она это знает.
Отчего-то я чувствую важность того, чтобы она меня не осуждала, даже если сам при этом по другую сторону и не горжусь собой. Хотя про поцелуй я не сказал, но, возможно, она уже сама дорисовала недостающие элементы.
– Мда, – все, что она отвечает. – А Алла?
– Не знает. Я хотел сказать. Точнее, успел только о том, что помог девушке и разговор перетек в проблемы молодежи и так далее.
– Ясно. Ты ведь не просто помог? В смысле, это что-то большее?
Встаю из-за стола, потому что смотреть ей в глаза, отвечая на подобные вопросы, равносильно, что смотреть в свои. Она увидит все, что я не открываю, что оставляю там внутри себя.
– Видимо, да.
– Ты не уверен?
– Не уверен. На кону вся моя жизнь, Жан. Мой сын… моя семья. Я просто не знаю, что мне делать. Но она так глубоко в голову засела.
Слышу протяжной вздох и шорох. Сестра встает рядом, и мы оба смотрим в небольшое окно кухни.
– Ситуация серьезная, – уверенно заявляет.
Мы всегда говорили по-взрослому. С тех пор как ей исполнилось шестнадцать. Сейчас был пик. Ей не шестнадцать, а я давно женат.
– Олег, прежде чем рвать все, ты должен быть уверен в том, что это нужно делать.
– Я знаю. Но чувствую себя подлецом, решая проверить, что выгорит с девушкой, а жена как запасной аэродром. Жанна, я не хочу так. Но мне кажется, мысленно, я уже не с ней. Значит, уже предаю. Так?
– Но если ты разведешься с Аллой, и в итоге через секунду узнаешь, что Саша не желает тебе давать ни шанса, это будет очень глупо.
– Не могу поверить, что говорю об этом. Неделю назад я решил вообще не приезжать сюда и не видеть ее.
– У тебя много времени на раздумья. Если бы в семье все было на пятерку, ты бы тут не стоял.
– Это не так. Сейчас я именно тот, кто принимает решение. Я разрушитель. И при этом отношения в семье идут как обычно, ничего не стало хуже, чтобы я вдруг решил, посмотреть на другую женщину.
– А если бы это была твоя жена? Если бы она решала? Тебе было бы легче?
– Нет. Я вообще не планировал терять семью. И думал, что ты станешь меня отговаривать, вливать в мой мозг другие мысли.
– Я твоя сестра и хочу, чтобы ты был счастлив, но и племянника в обиду не дам. Тебе нужно обо всем подумать. Мы с Аллой не подруги, но она стала нашей семьей, Олег. Ей будет больно.
– Я знаю, – опускаю голову, поняв, что теряю даже в эту секунду очень много.
– Но я тебя понимаю, Олег. Честно. И как бы там ни было, ты не виновен хотя бы в том, что твое сердце вновь стало биться после встречи с этой девушкой. В этом вообще никто не виноват.
Я ощутил себя мальчишкой, которого хвалили за кражу конфеты. Это было неправильно, но приятно.
Она прижимается ко мне, обнимая и говорит, что поедет в гостиницу.
– Спасибо, я оплачу твой номер. Ты надолго в город? – мы идем к входной двери, и я помогаю вынести ее небольшую дорожную сумку.
– На три дня, может, чуть больше. И да, ты оплатишь мой номер, – пихает вбок.
Спускаемся к ожидающему такси, которое она оказывается, успела вызвать.
– Саша не знает, не так ли? – задает внезапный вопрос, прежде чем сесть в машину.
– Нет.
– Боишься, потому что она сразу все оборвет, даже не начав.
– Видимо, да и меня бесит, что ты все так легко понимаешь обо мне.
– Скажи им обеим, когда будешь уверен в том, как поступить. А для этого хорошо все взвесь.
Я не отвечаю ей. Потому что не знаю ничего из того, что планирую сделать. Я настолько запутался, что, мне кажется, мой мозг плавится от такого количества мыслей и сомнений в них. Возвращаюсь в квартиру и тихо вхожу в спальню Саши.