– Странно для психа или боксера? – Пришлось шутить, чтобы сбить возбуждение.
– Я не это имела в виду! Зачем ты так? Я искренне благодарна за помощь и вообще-то тоже тебе помогаю. Вроде как это и называется дружбой.
– Прости, принцесса. Я…
– Псих-боксер!
– Ок. – Я поднял руки и улыбнулся, ее глаза поменялись. – Ну вот опять они стали темнее. Кати, ты прекрасна в гневе, реально – индуистское божество.
– Скажи это моим родителям.
– А ты готова меня с ними познакомить? Мы еще даже не целовались.
– Так, с меня хватит. Пожалуй, пойду домой.
– Все-все, прости, согласен, это был перебор. Подожди, я быстро переоденусь и поедем, ок? Тебе какао подлить?
– Нет.
Я переодел футболку и вызвал такси. На выходе Кати поблагодарила маман за гостеприимство, сделала комплименты стильному интерьеру. Умница, это было попадание в десятку, в самое сердце маман, сдвинутой на домашнем уюте. Ну все, дело сделано. Бай-бай, Журавлева, и да здравствует богиня Лакшми. Маман отвесила Кати ответных комплиментосов и предложила почаще приходить в гости. Еще и с машиной повезло. На заднем сиденье за водителем выглядывало детское кресло, я это сразу увидел, как вышел из подъезда. Грех таким было не воспользоваться. Открыл дверь и, пропустив Кати вперед, сел рядом. Она молчала, заглядывала в телефон, то доставая, то убирая его, а я наслаждался близостью, но, кажется, Кати была напряжена. Я заметил, что она пришла без наушников и молча протянул один из своих. Не сразу, но она взяла и постепенно расслабилась, перестала теребить телефон. Играл «Медлячок» Басты. Не специально, но в тему.
– Люблю Басту.
– Похоже, нас объединяют не только соседство, дроби и тайна, но и желание подняться надо всем этим.
– А ты, похоже, не только математик, актер и боксер, но еще и мыслитель.
– Прикинь, я нечто более сложное, чем просто псих, копающийся в помоях. Сам в шоке. – Эта девчонка меня и заводила, и раздражала, причем одновременно.
– Кстати, что ты искал?
– Неважно…
– Я так не думаю.
– Принцесса. – «Ну давай, Никитос, загорелся зеленый, газуй!» – Глупо скрывать – ты мне нравишься, но даже для тебя есть запретные зоны. Ты и так уже внутри моих границ. Ок?
Я посмотрел на нее, но Кати не ответила, и в этот момент такси притормозило.
В клубе собиралась аудитория постарше, и алкоголь продавался свободно. Это считывалось по публике, музыке, атмосфере. На сцене зажигала подтанцовка – фигуристые девочки в провокационных прикидах. Я сел на барный стул рядом с Кати и хотел поговорить, но нам не дали, следующие минут пять ко мне постоянно подходили знакомые. Парни поглядывали на Кати, девчонки тоже стреляли глазами, прижимаясь ко мне щеками в знак приветствия. Одна специально чмокнула губами в липком блеске, пришлось у бармена просить салфетку, чтобы вытереть. Кати, видимо, не выдержала парада приветствий, демонстративно тряхнула гривой, встала и ушла на танцпол. Я заметил, что она пробралась в центр, поближе к сцене и подальше от меня, но ее все равно было видно. Очередную подошедшую – имя не смог вспомнить – отодвинул с извинениями. Я смотрел туда, где пульсировала энергия. Кати была рождена танцевать. Сколько бы людей ни окружило, отвести от нее взгляд уже не получалось. Она не думала, что делает в потоке, она просто существовала внутри музыкальных ритмов, позволяя телу самому выбирать движения. То же самое для меня значил бокс: я не думал о том, какой удар сделать, давал телу и инстинктам решать самим. Тренер называл это интуитивным языком тела, говорил, что многие умные головы затыкают его голос и тем самым обворовывают свои же возможности. Мы с Кати были похожи в этом, я бы даже сказал – это было основой нашей веры. Только территории разные: у нее – танцпол, у меня – боксеркий ринг. Чацкий и Лакшми, кто бы мог подумать…
Стоило мне отвлечься и заказать попить, как к Кати подкатил очередной фрукт. Уф-ф, с этой принцессой скучать не получалось.
– Тебе сказали: отвали. Ты глухой? – Услышал, когда бесцеремонно пробрался сквозь толпу и положил руки на плечи Кати, она стояла ко мне спиной и вздрогнула, но тут же ее тело расслабилось, я это почувствовал. – Она со мной.
– Понял, Никитос, я ж не знал.
– Тебя даже на пару песен одну не оставить, сразу охотники объявляются. Не парься, этот безобидный.
– Эти, как ты говоришь, охотники, на любую девушку здесь так реагируют. Противно. Только мы не добыча.
Она повернулась ко мне, пришлось убрать одну руку с ее плеча. Вот это вызов полыхнул во взгляде! «Палехче, малышка. От меня тебе не надо выставлять защиту». Я улыбнулся.
– Знаю. Ни вы, ни тем более ты – не добыча. Ты моя принцесса.
Она была так близко и такая горячая, меня сносило. Одной ладонью я по-прежнему держал ее за плечо, футболка снова сползла, и я дотронулся до открывшейся родинки, не в силах сдерживать порыв. Кати натянула футболку и растерянно заморгала, но не послала, уже хорошо. Заиграл трек из такси.
– Потанцуем?
Наши бедра касались друг друга, в ее глазах я видел интерес и еще что-то. Знать бы, что в голове у этой девчонки. Кати не отводила взгляд, а я в целом терпеть не мог медляки, но вот именно этому можно было бы и не заканчиваться.
Выпускной, ты в красивом платьице,
И тебе вот-вот семнадцать лет.
Я хотел тебе просто понравиться…
«Действуй, приятель, не упусти момент. Кажется, это он». Я наклонился к ее лицу еще ближе и случайно коснулся носом. Тонкое прикосновение разорвало мощным разрядом тока. Меня накрыло желание поцеловать ее прямо посреди танцпола. Даже показалось, что она застонала – такого ответа хватило, и я рискнул. Кати замерла, даже где-то на пару секунд подалась вперед, потом отстранилась и убежала. Я как идиот стоял и смотрел на качающуюся толпу. Даже среди тысяч поцелуев всегда буду помнить именно этот.
– Принцесса, ты в порядке? – Я встретил ее у выхода из туалета.
– Не называй меня так, хотя бы при посторонних.
– А вот эта оговорка мне уже нравится.
– Никита, нам надо поговорить. Поехали домой.
– Но мы только приехали. – Тут не понял, неужели она расстроилась из-за поцелуя? Но я точно поймал ответ ее тела, вряд ли ошибся.
– Ты говорил, что мы только соседи и друзья!
– Нет, Кати, это говорила ты. – Дошло, в чем дело, ну нет, принцесса, я за базар отвечал. – А я соглашался; соседи так соседи, я не спорил, ждал, когда смогу объясниться.
– Тогда оставайся, а я поеду. – Лакшми выпустила коготки.
– Нет. – Я на секунду потерял контроль и на эмоциях сжал ее ладонь, несильно, но все же. – Одну я тебя не отпущу, это не обсуждается. Мы договорились, что я отвожу тебя сюда и обратно, потерпи еще немного, пожалуйста. Мои парни из секции сейчас подтянутся, обещал, что дождусь. Немного побудем и уедем.
– Им тоже нужно показать подставную девушку, чтобы тебе не подсовывали Журавлеву или других птичек?
– Нет. – Стало неприятно, но я решил не вступать в полемику. – Перед ними притворяться не надо. Просто будь собой.
– Ого, Никитос, ты где прятал такое сокровище? – Как раз в этот момент и подошли мои парни.
– Познакомишь?
– Девушка, вы для него слишком хороши, присмотритесь лучше ко мне.
– Эй, полегче. Челюсти подняли, слюни вытерли. – Позабавила их реакция, но я прекрасно ее понимал и был благодарен друганам, что разрядили обстановку, вовремя явились. – Это Кати, моя соседка и…
– И друг, – перебила Кати и посмотрела, как моя маман, когда я игнорил ее.
– А это Саня, Вадос и Костян, – продолжил я, как будто она ничего и не говорила. – Мы вместе боксируем у одного тренера.
– По вам видно, что все занимаетесь. Надеюсь, в остальном не так похожи.
– У-у-у-у, дружище, а соседка у тебя с зубками. Танцуешь, Кати?
– Да, но…
– А чего тогда стоим? Погнали выяснять отношения на танцпол. – Вадос всегда включал простачка, это многих сбивало с толку.
Он преспокойно взял Кати за руку, будто тусили с песочницы, и потащил, потом начал невпопад двигаться, как конченый имбецил. Кати рассмеялась, а Вадос угомонился и вернулся в человеческий облик, двигаясь уже нормально.
– Никитос, она пожар! – Саня с Костяном переглянулись и пихнули меня с двух сторон.
– Сам знаю.
– А ты уверен, что справишься? – Парни переживали не просто так, они знали, что если у меня сносило башню, я мог наломать дров.
– Не уверен, но заднюю уже не дам, – признался я друзьям, но скорее себе. – На этот раз все серьезно. Я влип, пацаны.
В танце она была прекрасна, уверена в себе, очевидно, что сказывалась проработанная техника, что тоже понятно, но, походу, Кати не догоняла, насколько она была хороша. Это был пожар. Огнище. Ничем не ограниченный, свободный, безбашенный. Вадос протянул к ней руки, приглашая на медляк, она без слов покачала головой и пошла к нам. Умница. Моя Лакшми.
– Офигенно двигаешься, Кати, – нашелся первым Саня. Они с Костяном встретили ее аплодисментами, позеры.
– Спасибо.
– Нет, серьезно. Ты профи? – спросил Костян.
– Могла бы стать, но не дали. – Принцесса замялась и, взяв стакан, повернулась к залу. Опачки, вот она, ее больная тема. Ей не дали сделать карьеру танцовщицы. Жестко.
– Кати. – Я слегонца тронул ее плечо и шепнул: – Поехали домой.
Она посмотрела на меня с благодарностью и молча кивнула, глаза блестели. Натянуто улыбнулась парням, по очереди пожала им руки и направилась в гардероб, а я быстро рассчитался в баре, кинул пару фраз пацанам и догнал ее. В такси Кати отвернулась к окну и заплакала, почти беззвучно, но тело вздрагивало. Мне стало не по себе, я попросил водилу прибавить громкость и отстегнулся. Придвинувшись ближе, скрестил наши пальцы и положил ее голову к себе на плечо.
– Я, я…
– Т-ш-ш. Ничего не надо объяснять, тем более сейчас.
У первого подъезда мы выбрались из машины, не расцепляя ладони. Кати одной рукой достала ключи и приложила магнит к электрозамку, я открыл дверь, и мы вместе зашли в подъезд.