– Провожу до двери?
– Хорошо, – сказала она это так тихо, что во мне перевернулось сам не знаю что. Захотелось защитить ее от всего и всех.
– Принцесса, лицо… – В лифте я заметил под ее глазами разводы. – Надо его вытереть, тушь размазалась. Родители увидят, начнут вопросы задавать.
– Не начнут, они еще не вернулись. А если и дома, то зададут дежурный вопрос и головы от своих чатов не оторвут. У них перманентный дедлайн, аврал и завал. Можно сказать, я здесь совсем одна.
– Нет, так нельзя сказать. – Как только подошли к квартире, я развернул ее к себе, все так же не расцепляя ладоней, и прижал, обнимая свободной рукой. – Ты больше не одна, принцесса. У тебя есть я. И Тема.
– Никита…
– Не отталкивай меня. Прошу. Тебе ведь понравилось там, на танцполе.
Она чуть склонила голову, но мне хватило и этого. Я поцеловал ее второй раз за вечер, нежно и долго, не отпуская ладонь. Сразу же унесло далеко и безнадежно, в вечный плен к богине Лакшми.
Глава 17. Уязвимая
На выходные и понедельник Кати укатила с родителями кататься в горы, а я помчал к своим парням. Маман знала родителей Вадоса и отпускала с ночевкой. Мы устраивали компьютерные бойни и дуэли на джойстиках. Разве могло быть что-то круче?!
Хотя после недавних поцелуев я уже не так был уверен и допускал, что игры с пацанами скоро конкретно потеснятся в личном рейтинге удовольствий. От Кати исходила какая-то магия – иначе как объяснить, что меня тянуло к ней с такой силой, что даже на трене не сразу сосредотачивался? С девчонками до Кати я мутил, и заходили мы с ними гораздо дальше поцелуев, но такой мощный ток от простых касаний я ловил впервые, а про ее танцы и говорить не о чем, торкало не по-детски.
Хорошо, что поехал к друзьям, иначе сносило бы башню в одиночестве, ждал бы вторника и нашей встречи, а так даже удержался, чтобы не написывать ей, дал спокойно насладиться горой и общением с предками. Тем более, как я понял, не все там так просто, раз Кати дома чувствовала себя одинокой.
В понедельник прошла интенсивная тренировка: отработка ударов, спарринг – то что нужно. Бокс отлично помогал разогнать и сбросить напряжение с раздражением, зарядиться адреналином. И все это без дичи – экологично, как однажды сказал психолог маман.
Вечером я еле дотащился до душа и кровати, где получил голосовое от Кати и офигел, насколько хватило сил. Она сообщила, что не придет в школу до следующей недели. Нормально так. Причина – падение и лангетка на правой руке. Фак! Я лег, достал телефон и прослушал еще раз: Кати говорила с подчеркнуто бодрой интонацией – это значило, что все хреново. Я открыл наш с ней чат.
Никита:
Cильно болит?
Кати:
Я на обезболе.
Никита:
Хочешь, приду сейчас?
Кати:
Нет, легла уже.
Никита:
Ок, до завтра, принцесса.
Я опять плохо спал, снилась всякая лабуда. К Кати приставали какие-то уроды, а я не успевал прийти на помощь. В школе договорились с Серовой по очереди приходить к Кати домой после уроков. Во вторник пошла Серова, и я решил не вторгаться на женскую территорию. Опасное для жизни занятие, знал это по маман с подругами, имел как-то неосторожность, больше старался не пересекаться с уравнобешеными и разведенными. Так же было опасно игнорить скулеж Темыча у двери. Я перекусил, и мы с собакеном помчали гулять.
Мы пришли в парк, и там Темыч повел себя странно. Обычно дружелюбный, он кинулся к встречной собаке и облаял ее. И какую выбрал! Кавказца. Я был в шоке, глядя на этот беспредел, потянул бесстрашного друга за поводок. Он вдруг как-то изловчился, резко дернулся, и я поводок выпустил, а кавказец зарычал. Темыч заскулил и метнулся из парка. Я припустил за ним, но смог догнать только во дворе. Капец. Всю дорогу переживал: «Темыч, прошу тебя, уцелей!» Только бы не под колеса, только бы ничего поводком не цепанул.
Навстречу со двора вышла, вовсю разоряясь, необъятная мадам. Ни разу не видел ее молчаливой, вечно на кого-то бухтела – вот кто прародитель орков. Размахивая пакетом, она скрылась за углом.
– Где твой хозяин? – Кати держала Темыча под мышкой и гладила по непослушной мохнатой башке.
– Здесь, хух… хозяин. – Я наконец-то остановился. Дыхалка сбилась, в груди горело, пришлось упереться руками в колени и постоять наклонившись, приходя в себя. – Вижу, ты в надежных руках, дружище.
– Точнее, в надежной подмышке. – Серова открыла очередную партию «пинг-понга». – Никитос, ты что, с собакой наперегонки бежал и проиграл?
– Серова, сними корону, теб… хух, не идет. – Совершенно не хотелось соревноваться в остроумии. Я продышался и подошел к Кати. – Этот мохнатик возомнил себя королевским догом. Облаял кавказскую овчарку, а потом резко дал деру. Я, пока бежал, думал – только бы не под колеса. Поводок на любую ерунду мог намотаться.
Я реально испугался за собакена, а он преспокойно и радостно сидел у Кати на руках. Впрочем, я и сам был не прочь прижаться к ее груди.
– Ну разве так можно? Плохой мальчик! – строго отчитала Темыча Кати.
– Кажется, мне пора. У вас тут семейные разборки с непослушным сыном.
– Ди!
В один голос. Переглянулись. Наш смех с лаем Темыча взбодрил тихий двор. Когда Ди свалила на остановку и мы остались вдвоем, Тема смирно уселся у Кати под мышкой и балдел. Вот жучара. Не был бы собакой, получил бы леща.
– Ники… – Кати неожиданно сманеврировала за сползающим пуховиком и потеряла равновесие. Тема взвизгнул, когда я подхватил их обоих.
– Пока я рядом, ты не упадешь.
– Кажется, я тебе верю… – в тот вечер Темыч каким-то собачьим чутьем помог нам с Кати стать ближе.
Всю неделю Кати сидела дома – получаса на улице с незастегнутым пуханом хватило, чтобы словить простуду. В понедельник и вторник ждал ее у подъезда и провожал в школу; домой возвращались тоже вместе. Математичка разрешила пропускать консультации. Наконец-то. Взамен попросила помочь Кати с матешей на дому. В школе я сделал вид, типа мне все равно, но по факту обрадовался. Мы хоть и перешли рубеж первого поцелуя и даже второго, все равно официальный повод чаще видеться наедине был мне на руку благодаря руке Кати, хех. Она порядком задолбалась с лангеткой, бедняга, но сама виновата, и еще легко отделалась! На фига было спускаться по жесткой трассе, адреналинщица, блин. А если б шею свернула?.. Я капец испугался, когда она рассказала, что случилось. Представил, как лежала одна, вся в слезах, мимо мчался народ на скорости, треш. Мысленно пожал руку тезке за то, что оказался рядом и доставил в медпункт. Не перевелись еще Никиты на Руси. Матешей заниматься решили у меня дважды в неделю, чтобы Кати чаще выходила из дома.
И в первую же среду она пропала: ни в школу, ни на консультацию не явилась. Еле высидел уроки, звонил на каждой перемене. Записал голосовое, чтобы ответила срочно, но Кати словила тишину, а я – панику. Дома немного подождал и пошел к ней. Позвонил и сразу же постучал в дверь, чтобы уже наверняка услышала, мало ли что.
– Тебе чего надо? – Напротив приоткрылась дверь на цепочке, оттуда выглянула бабуленция ростом мне по пояс. – Иди отседова, хулюган. Ишь, расстучался.
– Я к Кати. Она с утра на звонки не отвечает.
– А-а-а, ну тогда стучи шибче, чего как малохольный?
Наконец-то провернулся замок, дверь открылась, на пороге стояла Кати. Живая и почти невредимая.
– Ты в порядке?
– Да. А что случилось? – Она сонно потерла глаза.
– Издеваешься? Я уже час названиваю, абонент не абонент и колбэк лэйтэ. В школу не пришла. Стучу как идиот, соседку вашу напугал. У нас же консультация.
– Никита, прости…
Кати рассказывала, почему проспала и не пришла в школу, а я слушал вполуха и смотрел на нее в домашней одежде. Она была такая естественная, настоящая, моя Кати-Лакшми. Бабка закрыла дверь, а я зашел в квартиру Кати не отменять же консультацию. Заодно сообщил, что на следующий вечер идем в кино, и отругал за то, что надумала снять лангетку. Вот, дурочка, видишь ли, ей надоело ждать. А если бы рука плохо восстановилась? Зато с выбором фильма угадал в десятку. Как и думал, она читала книгу, по которой его сняли. Там стояло ограничение 18+, ну, отлично. Пришлось, правда, подсуетиться и заранее написать Женьке, соседке с восьмого этажа – она второй год на кассе «Киномакса» работала. Два билета лежали на почте, сеанс ждал, а пока я находился в башне принцессы. Мы стояли на кухне, и Кати давала указания, где что взять, чтобы налить чай и какао.
– М-м, принцесса, да ты командирша.
– А ты, Китя, тот еще котяра.
– Мы отличная пара.
– А мы пара? – Ее вопрос оглушил меня.
– А разве нет?
Кати замолчала, а я почувствовал, как закипаю наперегонки с чайником. Она что, решила подразнить меня? Или хотела для себя что-то выяснить? Мы ведь об этом не говорили. Я взял из ее руки кружку и поставил на стол, скрестил наши ладони, как тогда, после клуба, и притянул к себе. В ее глазах читалось «да», и я поцеловал свою Лакшми в лангетке. Чувствовал, как отзывается ее тело, ее губы, мягкие и сладкие, со вкусом леденцов, грудью она упиралась в мою, глаза прикрыла. Ей нравилось. Мне тоже.
– Кати, не шути так. Я что, по-твоему, в игры играю и заниматься с тобой пришел из-за просьбы классухи? Ты мне нравишься. Очень.
– Я, я знаю… Просто как-то неожиданно у нас закрутилось. И ты был не в моем, не совсем в моем вкусе. – Кати облизала губу. – Слишком самоуверенный.
– Ах так. – Я поцеловал ее снова, чтобы узнала получше самоуверенного Никиту. У меня самого ноги чутка подкосились. – Это тебе тоже не по вкусу?
– Что-то не распробовала. – Я поплыл. Малышка любила поиграть. Ну ок, я был не против. Повторил свой фирменный поцелуй, дождался, когда она застонет, и резко оторвался от нее.
– Зато ты в моем вкусе, принцесса, без вариантов. Ты мой любимый вкус. – Я провел большим пальцем по ее приоткрытой губе.
– Я теперь тебя тоже распробовала. – Она тяжелее дышала, хоть и старалась выглядеть как обычно.