– Принцесса, ты в порядке?
– Не называй меня так, хотя бы при посторонних.
– А вот эта оговорка мне уже нравится.
– Никита, нам надо поговорить. Поехали домой.
– Но мы только приехали.
– Ты говорил, что мы только соседи и друзья!
– Нет, Кати, это говорила ты, а я соглашался; соседи так соседи, я не спорил, ждал, когда смогу объясниться.
– Тогда оставайся, а я поеду.
– Нет. – Никита сжал мою ладонь, не больно, но ощутимо. – Одну я тебя не отпущу, и это не обсуждается. Мы договорились, что я отвожу тебя сюда и обратно, потерпи еще немного, пожалуйста. Мои парни из секции сейчас подтянутся, обещал, что дождусь. Немного побудем и уедем.
– Им тоже нужно показать подставную девушку, чтобы тебе не подсовывали Журавлеву или других птичек?
– Нет. – Его скулы сжались, глаза сощурились, а взгляд стал отстраненным. – Перед ними притворяться не надо. Просто будь собой.
Как раз в этот момент к нам подошли трое крепких парней.
– Ого, Никитос, ты где прятал такое сокровище?
– Познакомишь?
– Девушка, вы для него слишком хороши, присмотритесь лучше ко мне.
– Эй, полегче. Челюсти подняли, слюни вытерли. Это Кати, моя соседка и…
– И друг, – закончила я и посмотрела на Никиту.
– А это Саня, Вадос и Костян, – как ни в чем не бывало продолжил он. – Мы вместе боксируем у одного тренера.
– По вам видно, что все занимаетесь. Надеюсь, в остальном не так похожи.
– У-у-у-у, дружище, а соседка у тебя с зубками. Танцуешь, Кати?
– Да, но…
– А чего тогда тут стоим? Погнали выяснять отношения на танцпол.
Вадик схватил меня за руку и потащил, но сделал это так легко и непринужденно, без какого-либо намека на флирт, что я расслабилась и пошла с ним. Высокий, со спортивной фигурой, он вдруг стал прыгать невпопад, изображая нелепый танец орангутана. Я рассмеялась, и только после этого он улыбнулся и начал двигаться адекватно. Остальной бойцовский клуб занял места в зрительном зале у барной стойки. Поначалу я не замечала, а потом ощутила, как меня сквозь толпу прожигает взгляд. Это смотрел Никита. Я сделала вид, что не заметила. Ничего лишнего себе не позволила, просто танцевала, да я и не должна была перед ним отчитываться в своих действиях. Начался очередной медляк, и Вадик протянул ко мне руки, приглашая без слов. Я также без слов покачала головой и подошла к бару, под аплодисменты Саши и Кости.
– Офигенно двигаешься, Кати.
– Спасибо.
– Нет, серьезно. Ты профи?
– Могла бы стать, но не дали, – ответила я и тут же пожалела. Прикусив губу, взяла свой мохито и встала к ним боком. Вот идиотка. С чего вдруг разоткровенничалась? Да еще и о самом больном.
– Кати. – Никита снова положил ладонь мне на плечо и проговорил, склонившись: – На сегодня хватит. Поехали домой.
Я молча кивнула. Со всеми попрощалась, стараясь дружелюбно улыбаться, хотя совсем не хотелось, и заметила недоумение на лицах у ребят. Никита что-то им сказал, и мы с ним вышли в гардероб. В машине я отвернулась к окну и… расплакалась. Ну почему рядом с ним я совершенно не контролировала эмоции? В этот раз нас разделяло пространство, но Никита понял, что происходит, потому что сразу отстегнулся и пересел ближе. Не сказав ни слова, он скрестил наши пальцы и положил мою голову к себе на плечо. Я не сопротивлялась. Наоборот, к своему удивлению, еще сильнее прижалась. Кажется, Никита понимал меня в моменты уязвимости лучше, чем я сама. Его забота мягко ослабила мою внутреннюю осаду, наглухо запертые эмоции неконтролируемо хлынули наружу.
– Я, я…
– Т-ш-ш. Ничего не надо объяснять, тем более сейчас.
Так мы и ехали всю дорогу. Даже когда я перестала плакать, голова осталась лежать у него на плече и пальцы мы не разняли. Выйдя из машины, Никита зашел со мной в подъезд.
– Провожу до двери?
– Хорошо.
– Принцесса, лицо… Надо его вытереть, тушь размазалась. Родители увидят, начнут вопросы задавать.
– Не начнут, они еще не вернулись. А если и дома, то зададут дежурный вопрос и головы от своих чатов не оторвут. У них перманентный дедлайн, аврал и завал. Можно сказать, я здесь совсем одна.
– Нет, так нельзя сказать. – Мы вышли из лифта, и у двери квартиры он прижал меня к себе. – Ты больше не одна, принцесса. У тебя есть я. И Тема.
– Никита…
– Не отталкивай меня. Прошу. Тебе ведь понравилось там, на танцполе.
Я смутилась: глупо было отрицать, мне правда понравилось. И он поцеловал меня снова. Нежно-нежно.
Глава 6. Плохой мальчик
Я проснулась от запаха оладий. Да ладно! К нам что, фея-крестная прилетела? Я поспешила в кухню. Ма жарила панкейки, тихонько напевая себе под нос.
– Доброе утро, Катюшкин. Как вчера все прошло?
– Отлично. Позанимались, съездили на дискотеку, Никита меня познакомил со своими друзьями, и в десять уже были дома. А вы?
Как и предполагалось, родители приехали домой ближе к полуночи, заглянули ко мне в комнату и ушли к себе. Я еще не спала, но они этого не заметили. Просто идеальные для детей, которых душат гиперопекой. По факту, та же фигня, только с противоположного конца. Без-раз-ли-чие.
– А мы разгребли рабочий завал, победили дедлайн и взяли два отгула. – Ма устало улыбнулась и вздрогнула, то ли отгоняя мысли, то ли это были судороги фанатичного трудоголика. – Итого впереди у нас четыре выходных. Папа предложил съездить на гору покататься, пока снег не растаял. Ты как? По-моему, отличная идея.
– Это что, шутка? У меня же послезавтра школа.
– Нет, я серьезно. Насчет школы не переживай, напишу вашей классной. Понедельник пропустишь, ничего страшного. Я вот, смотри, в кои-то веки встала завтрак готовить и в дорогу провизию собирать. Папа за снаряжением поехал, заправится, и через пару часов выезжаем. Ты же не против?
Я подлетела к ма, обняла и зацеловала в щеки. Она растерялась, вжала голову в плечи и положила на тарелку горячую порцию, я тут же схватила оладушек.
– Ой! – Машинально сжала мочку уха: всегда так делала, когда обжигалась.
– Ну куда ты, торопыга, со сковороды? – Ма улыбалась, вытирая руки о фартук, чтобы подуть мне на палец, как в детстве, а я выпускала горячий пар через рот и боялась поверить, что родители вспомнили обо мне.
«Солнечная долина» встретила пасмурным небом. Главное, что мое сердце согревало внутреннее солнце, ну а погода… Пф-ф, ерунда. В конце концов, мы не загорать на горнолыжку приехали, а даже если бы и так. Ни квадратные попы после шести часов в пути, ни затянутое небо не испортили мое настроение. Важно было другое:
Родители. Приехали. Со мной.
Мы разместились в стильном деревянном шале, с кухней-гостиной со вторым светом на первом этаже и с двумя спальнями на втором. Па заносил нашу снарягу, ма разгружала пакеты с продуктами. Они перекидывались древними банальными шуточками, а я сидела наверху у перил и просто смотрела на родителей без телефонов в руках. Рядом со мной стояла полная кружка с горячим какао, а я была переполнена теплом изнутри.
Родители устали после дороги, я же была бодрячком. Решили взять мне инструктора, покатать первый день на минималках, вспомнить навыки. И это было круто. Три часа на одном дыхании. Ну ладно, не одном. Я сильно запыхалась, вспотела, пару раз упала, но как же мне было хо-ро-шо. Инструктор респектнул моему катанию и сказал, что дальше он мне точно уже не понадобится, и был прав. Я собиралась кататься с ро-ди-те-ля-ми.
– Доброе утро. – Спустилась на первый этаж нашего домика. Родители сидели за столом, возле мамы парила кружка свежесваренного кофе. Они уткнулись в телефоны и что-то сосредоточенно набирали. Оба заметно нервничали и, казалось, не слышали меня. – Я говорю, утро доброе!
– Ой, Катюшкин, – ма изобразила подобие улыбки, – уже проснулась. Кофе будешь?
– Я же не пью его. Какао осталось?
– Да, банка вроде в шкафу, посмотри.
– Есть. – Я достала банку и потрясла. – Па, ты будешь? Па-па!
– А? – Поднял голову и посмотрел сквозь меня. Этот отсутствующий взгляд я знала давно.
– Похоже, какао я буду одна. И кататься сегодня тоже.
– Что, прости? – Родители погружались в рабочие чаты все глубже и глубже.
– Говорю, хорошей работы вам! – Глотая слезы, я убрала банку обратно и, не рассчитав силы, хлопнула дверцей кухонного шкафчика слишком громко.
– Катюшкин. – Ма всплыла из кипучей рутины, так виновато посмотрела, хотя могло и показаться. – У нас форс-мажор, сами в шоке. Ты возьми с собой карточку, я денег сейчас кину, сходи в кафе позавтракай без нас и покатайся с инструктором на горе. Мы за пару часов разгребемся и придем к тебе. Хорошо?
– Нет. Не хорошо. – Я вздохнула и добавила скорее себе, чем офисным дайверам: – Но разве это кого-то волнует?
– Спасибо, Катюшкин, – ответила ма на автомате, даже не услышав мою последнюю реплику. – Ты у нас такая понятливая.
– Дура ты, Кати, а никакая не принцесса. – Наспех запихнув в себя скрэмбл с какао, я шла из кафе к подъемнику. Бурчала под нос, понимая, что не хватало Никиты, как говорится, здесь и сейчас.
И на что я надеялась? Что запойные трудоголики резко переобуются? Ага, щас. Они скорее, наоборот, из дома в офис насовсем переедут. Еще и инструктор занимался другими ребятами. Мы же сами с родителями решили, что дальше будем катать втроем. Итог: «Я и в гордом одиночестве справлюсь». Со взъерошенными мыслями я свернула на сложную трассу. Не из протеста, просто легкая наскучила. Ну ладно, что-то протестное в этом угадывалось. Глупое тоже, потому что уже в начале спуска я потеряла управление, где-то на середине – палку и остатки самообладания, а дальше эпично кувыркнулась и коряво растянулась.
– Ауч. – Резкая боль, брызги слез и слюней. – Кати-и-и, идиотка!
Мне было не просто больно, а капец как бо-о-ольно. Я боялась посмотреть на правую руку. По ощущениям там должно быть кровавое месиво, как в фильмах, когда конечность неестественно вывернута или вовсе оторвана и лежит отдельно от тела. Так, воображение разыгралось, его точно нужно было унять. И дышать.