Подойдя к своей «гондоле», увидела, что дно укрывает толстая меховая шкура. Что ж, хоть за это спасибо, лежать будет не так жестко. И, может быть, станет чуточку теплее. Вот бы еще укрыться такую же шкуру пушного зверя подбросили.
Когда невесты угнездились в своих лодках – сложили руки на груди и замерли в позе а-ля покойники, – эссель Тьюлин, устремив взгляд в небо, затягиваемое непроницаемой пеленой туч, прочистила горло и принялась пафосно голосить:
– Да пребудет со всеми нами Претемная Праматерь и ее воля! Пробуждая великого Хадааантиса, мы взываем к его мудрости, его силе и молим о его снисхождении к нам, простым смертным. От всевидящего ока его премудрости да не укроется ни одна ложь!
Она втянула стылый воздух и продолжила:
– Не сможет гнилой плод принять в себя силу и благословение императорского рода. Только чистые телом и помыслами девы удостоятся чести называться невестами самого могущественного из тальденов! Только одна из них, достойнейшая из достойных, станет ари!
Вот с помыслами у меня были реальные проблемы. Да и вообще… Тоже мне – честь нашли! Я бы от нее с радостью отказалась. Еще бы и приплатила кому, лишь бы избавиться от этого ледяного «счастья» и вернуться домой. Майруэн, полагаю, тоже. Вон как ее колотит. Еще немного, и решу, что бедняжка – эпилептик. И Хелет заметно потряхивало, пока укладывалась в лодку. Остальные алианы хоть и лезли из кожи вон, стараясь казаться спокойными, тоже были явно напуганы. Даже Гленда больше не строила из себя бесстрашную пофигистку.
Вместо того чтобы пытаться успокоиться, я продолжала себя накручивать. Какая же все-таки несправедливость! Расчудесному нашему, значит, хвала, почет и дифирамбы, хотя он-то точно давно не мальчик. Почему его великолепие к змею не посылают?! А нас, не стесняясь, с подпорченными фруктами сравнивают и готовы предать анафеме за одну фривольную мыслишку. Тогда по-хорошему мне не по озеру кататься надо, а сразу с камнем на шее в прорубь.
Закончив с напутственной речью, эссель Тьюлин присоединилась к наследнику и его кузену, которые за все время, что мы здесь находились, не пошевелили даже пальцем. Другие «зрители» тем временем приблизились к лодкам. К каждой была привязана толстая веревка. Наверное, за них нас и будут тянуть назад к берегу, когда этот кошмар закончится. По крайней мере, весел в моем покачивающемся на воде транспорте не наблюдалось. Ох, кажется, опять начинает мутить.
Можно сказать, мне повезло. Из девяти бравых молодцев мне достался… тот почти Леша. Взявшись за резную голову дракона, украшавшую корму лодки, он не то ободряюще улыбнулся, не то иронично усмехнулся и сказал:
– Удачи.
После чего с силой оттолкнул ладью от берега.
Я лежала, парализованная страхом, глядя в одну точку перед собой. На точно такую же драконью морду с жутким оскалом, венчавшую нос лодки.
Вместе с нами, но только по небу, плыли грозовые тучи, концентрируясь в самом центре. Пространство вибрировало от пока еще тихого гула приближавшегося ненастья.
Мутная гладь подернулась рябью. Сильный ледяной ветер взвыл раненым зверем. Он гнал нас к середине озера, заставляя расступаться льдины и вспенивая воду.
Господи! И как же тут не бояться!
Когда из глубин озера гейзером выстрелила ледяная вода и над глыбами льда показалась огромная, в жемчужных чешуйках, змеиная голова, я поняла, что воспаление легких мне не грозит. Я до него банально не доживу. Умру от сердечного приступа. В лучшем случае просто поседею от ужаса.
Голову змея, имевшую «скромные» размеры грузовика, венчали наросты – что-то вроде короны. Когда Хадааантис открыл глаза, ослепившие нас своим золотом, в пронзительно-черном вытянутом зрачке древнего существа я прочла все свое прошлое. А вот будущее в нем не просматривалось. Я вдруг с ужасом подумала, что у меня его вполне может и не быть.
Аня, ну же, соберись!
С силой сжала кулаки, вонзившись ногтями в ладони. Боль помогла прийти в чувство, и я принялась, как учила Блодейна… быстро-быстро называть числа. Вразброс, перескакивая с единицы на тысячи и обратно к десяти- и двузначным цифрам. Даже дроби припомнила и таблицу умножения повторила. Шептала без запинки, помня наказ: не останавливаться даже на долю секунды. Тогда, по теории ведьмы, змей не сможет прочесть мои мысли.
«Двадцать… девятьсот пять… шесть тысяч шестьсот шестьдесят шесть… три с половиной… нолик…»
Следом за головой из воды вынырнуло жемчужное с темными прожилками туловище, своими объемами ничем не уступающее Пизанской башне. Окатив нас брызгами, отчего я и шкура подо мной тут же насквозь промокли, его премудрость приблизил морду к первой лодке. Кажется, в ней находилась Керис.
Удачи ей!
Несколько секунд, а может, минут янтарные глаза пристально смотрели на девушку, которая, больше чем уверена, оцепенела от ужаса. После чего гад озерный подплыл к следующей претендентке на руку и сердце тальдена.
Только теперь я поняла, почему в имени обитателя Лазоревого озера столько «а». После близкого знакомства с Хадааантисом люди начинали заикаться.
Вторая невеста тоже родилась под счастливой звездой. Для нее испытание змеиным взглядом закончилось так же, как и для Керис: премудрый оставался спокоен как удав, если к его змеючеству можно применить такое сравнение.
Я почувствовала себя чуточку уверенней. С еще большим энтузиазмом принялась шептать числа, уже почти поверив, что все у меня получится. Подумаешь, гадюка исполинская! Ну погипнотизирует пару минуток взглядом. Взгляд его великолепия в иные моменты пострашнее будет.
А потом настала очередь Майруэн.
Хадааантис нырнул под воду и в одно мгновение оказался возле ее лодки, чуть не ткнувшись в ту своей мордой. И вдруг вздыбился, зашипел яростно. Раздулся, как кобра, у которой раскрывается капюшон, ощетинившись тысячами чешуек.
Не знаю, что в тот момент творилось с бедняжкой Майруэн, а я от страха не только числа позабыла. Впала в некое подобие комы.
Это и стало моей роковой ошибкой. Позабыв об алиане, тварь метнулась ко мне.
Глава 11
Минуту или две меня рассматривали с дотошным вниманием, словно под микроскопом. Его премудрость явно оценивал выбор его великолепия, и он ему, этот выбор, определенно не нравился. Склонив голову набок, змей ввинчивался в меня парализующим взглядом, и что-то мне подсказывало, что по десятибалльной шкале Хадааантиса я не дотягиваю даже до слабой троечки.
Мало на меня дракон драконский фыркал и глаза закатывал. Если еще и этот Змей Горыныч начнет – за себя не ручаюсь.
Попытка отвлечься ни к чему не привела, и страх никуда не делся. Наоборот, продолжал заполнять меня, словно дрожжевое тесто – кастрюлю. Того и гляди, из ушей полезет.
Нетерпеливый удар хвостом по озерной глади, и пенные брызги раскрылись веером. Алианы, которых обдало очередным капельным залпом, дружно пискнули, протестуя против холодного душа, а я судорожно сглотнула. Его змеючество явно не в духе, и, боюсь, я себя слегка переоценила. В презрительно сощурившихся глазах Хадааантиса невеста номер девять уже не дотягивала и до единицы.
Кстати, о цифрах. Раз уж не пошла арифметика, может, попробовать геометрию? Только начала вспоминать про пифагоровы штаны, как эта гигантская рептилия, ощетинившись, заплясала передо мной так же, как ранее перед Майруэн. Хадааантис яростно взвился к небу, и от движения его глистообразного тела мою лодку волной отбросило на несколько метров.
Жаль, что не к берегу.
Кажется, я его реально раздраконила. Или в данном случае уместней будет сказать – раззмеинила?
В считаные секунды монстр оказался рядом со мной. Раззявил пасть, обнажив в безумном оскале длинные и острые, как у саблезубого тигра, клыки, слюна с которых совсем не эстетично капала прямо на подол моей рубахи. Было гадко и жутко, а еще до невозможного страшно.
Меня сковал такой ужас, что я даже забыла, как дышать. Чувствуя себя окаменелым ископаемым, смотрела на древнее чудище, растворяясь в золоте его глаз, таких же блестящих и круглых, как зеркальные диско-шары восьмидесятых.
Слышала голос. Властный и требовательный, заполняющий сознание:
«Ты здесь чужая. Назови себя!»
– Я… я – Аня, – заикаясь, представилась. Так и не поняла, ответила мысленно или вслух. Язык не поворачивался солгать змею, попытаться скрыть роковую правду. Под пристальным взглядом янтарных глаз чувствовала себя туго спеленатым младенцем, беспомощным и беззащитным.
«Зачем выдаешь себя за другую?!» – раздалось в голове яростное шипение, от которого у меня затряслись руки и поджилки, трусливо заклацали зубы.
С трудом удалось выронить:
– Ме… меня заставили.
«Покажи!» – распорядился Хадааантис и, прежде чем я успела хоть как-то отреагировать на очередное требование, больно ударившее по натянутым до предела нервам, змей принялся хозяйничать в моей голове.
Фрагменты недавнего прошлого, как в калейдоскопе, замелькали в памяти и отразились в золотой радужке его премудрости.
Счастливые и полные хлопот дни до свадьбы, торжественная роспись в ЗАГСе, венчание в церкви. А потом… помолвка на вершине горы с самым настоящим драконом и головокружительный полет над пропастью. Мои растерянность и смятение. Гнев и паника, когда поняла, куда и зачем попала. Прибытие в Хрустальный город в качестве фальшивой невесты.
Хадааантис явно смаковал каждый эпизод «короткометражного фильма», «снятого» в лучших традициях Болливуда.
«Не выдавай меня. Прошу…» – взмолилась.
Наверное, со стороны я выглядела жалко и глупо. Мокрая, напуганная, с глазами, блестящими от слез, сжавшаяся в комок на дне лодки. Хорошо, если все-таки не сожрет, а отпустит. А там уже… будь что будет.
«Я не раскрою твою тайну», – не сразу поняла тихий, прозвучавший где-то на задворках разума, ответ.
Даже когда премудрый погрузился в воду и угрем скользнул под моей лодкой, заставив ту тревожно качнуться, еще до конца не осознала, что пытка закончилась.