А Герхильд… Пусть страдает себе на здоровье.
И терпит.
– Пожалуй, от дракончика я воздержусь, – как и ожидала, отказался наследник. После чего великодушно добавил: – Но вы, Фьярра, себе ни в чем не отказывайте.
Ну хоть какое-то в этой ледышке обнаружилось достоинство.
Я уже намеревалась остановить выбор на имбирном прянике – улыбающемся человечке, растопырившим глазированные руки-ноги в разные стороны, когда заприметила стройные ряды фигурок, сделанных, должно быть, из марципана.
– Какие хорошенькие!
Фигурки изображали алиан. Всех, за исключением выбывшей из соревнований Майруэн. Не скажу, что сходство было фотографическим. У меня, например, почему-то нос вышел картошкой. Зато его компенсировала роскошная золотая грива. Интересно, что они используют в качестве красителей… А вот у Керис получились глаза навыкате. Даже без деревянных табличек с выжженными именами претенденток на императорские трон и сосульку-сердце я без проблем определила, где какая невеста. С самого краю застланного белоснежной скатертью прилавка обнаружила шеренгу маленьких Герхильдов и, не раздумывая, взяла себе одно марципановое драконье великолепие.
Если тальден и удивился моему выбору, то виду не подал. Расплатился молча и кивнул на прощание улыбчивой торговке, пожелавшей нам приятной прогулки по ярмарке.
С детства приученная делиться, я щедро предложила:
– Не хотите откусить себе голову? Нет? А вот я, пожалуй, ее с удовольствием откушу.
Не откладывая дела в долгий ящик, тем более такого вкусного и приятного, принялась за угощение.
Бросая рассеянные взгляды на прилавки и топтавшихся возле них зевак, наследник с тенью улыбки поинтересовался:
– И чем же я перед вами так провинился, что вместо одной из соперниц вы решили закусить мной?
– Ваша голова больше, а значит, вкуснее. Тем более, вы это заслужили. Когда не поверили мне и Древнему и заставили меня выпить настойку гуантильи. А еще те ваши угрозы… Было страшно и унизительно.
– Я не хотел задеть ваши чувства, эсселин Сольвер, – типа извинился дракон. – Но обязан был убедиться, что вы чисты.
После этих слов, произнесенных с присущим тальдену холодным безразличием, его марципановая версия лишилась правой руки и левой ноги.
Фигурка оказалась приторно-сладкой, и я стала озираться по сторонам, выискивая взглядом какого-нибудь доброго человека, торгующего напитками. Скальде понял меня без слов и направился к высокому чернобородому мужчине, зазывавшему всех желающих попробовать горячий напиток – глерт. Вернулся спустя минуту, распрощавшись с одной монеткой, а взамен получив два бумажных стаканчика с обжигающей пряной жидкостью.
Глерт пришелся очень кстати. Не только потому, что меня мучила жажда. Мороз не щадил. Вовсю щипал щеки, колол кончики пальцев, умудряясь пробираться даже под теплые перчатки. Было приятно погреть руки о стаканчик, а потом, сделав несколько глотков сладкого, ароматного вина, на пару мгновений почувствовать себя на вершине блаженства.
Которое тут же испортил Герхильд.
– Сто лет его не пил, – признался маг и вдруг ни с того ни с сего спросил: – Так как звали того юношу, в которого вы были влюблены?
Произнесено это было тихим, ничего не выражающим голосом, как будто Скальде и не ждал ответа. Но вот взгляд снова пронзал тысячами острых игл. Еще одна фирменная особенность его отмороженного великолепия. Я бы ее назвала – взгляд-потрошитель. Такой запросто не только в самую душу проникнет, но и вывернет тебя наизнанку. Не хуже ланцета вскроет все что надо и не надо.
Вот и ходи после этого с ним на свидания… Провокационные вопросы, режущие взгляды. А мне, между прочим, и без того потрясений хватает. На все просто нервов банально не хватит.
Многие мужчины по природе своей собственники. А тальдены, если судить по Герхильду и Хентебесиру – вообще отдельная песня.
– Эсселин Сольвер… – сощурил льдистые глаза маг, явно напрашиваясь на искренний и очень эмоциональный ответ.
«А почему решили, что была?!» – едва не бросила с вызовом, раздраженная не к месту проявленным любопытством. Вспомнив, кому собралась бросать этот самый вызов, благоразумно прикусила язык.
Врать Герхильду я не хотела. Не хватало еще, чтобы поймал на лжи. Сказать правду, ясное дело, не могла, потому как даже смутно не представляла, какими окажутся последствия. Для меня.
Посему решила, что правильнее вообще ничего не говорить. Прилипла к первому попавшемуся лотку и, старательно изображая из себя восторженную дурочку, с придыханием воскликнула:
– Ах, смотрите, какая красота!
Возле прилавка крутились разряженные и разрумяненные девицы. Все в отороченных мехом новеньких накидках, разноцветных юбках, изящных сапожках на каблуках и с обязательными угощениями в руках. Потенциальные покупательницы весело переговаривались, разглядывая украшения, призывно поблескивавшие в свете разгорающихся магических фонариков.
Чего здесь только не было! Глаза разбегались. Конечно, вся эта бижутерия и в подметки не годилась драгоценностям, которыми наследник одарил Фьярру и других алиан. Разве могут гранатовые бусы сравниться с ожерельем из рубинов, искусно оплетенных серебром. Или вон то простенькое колечко с малахитом… Даже рядом не валялось с бриллиантовым перстнем на полпальца, что обнаружила я недавно в одной из наших с Фьяррой шкатулок.
И тем не менее украшения притягивали взгляд. В каждом чувствовалась частичка души мастера, любовь, с которой они создавались. Приятной наружности женщина, стоявшая по другую сторону прилавка, рассказывала о своих творениях с такой теплотой и нежностью, будто каждое для нее было вынянченным, выпестованным ребенком.
Девушки слушали с живым интересом. Я бы тоже с удовольствием послушала историю создания изумительной броши из сердолика, точно алое солнышко сиявшей на раскрытой ладони мастерицы.
Если бы не дотошный Герхильд.
– Значит, не хотите отвечать.
– Не люблю делиться секретами.
– Секреты – роскошь, которую императрица не может себе позволить.
Обернувшись, окунулась в ледяную прорубь серых глаз.
Подавив дрожь, с самым безмятежным видом сделала ответный выпад:
– А разве я уже успела стать императрицей?
Неожиданно холод исчез. В кои-то веки меня одарили вполне себе теплой улыбкой.
– Выкрутились.
– Больше не будете допытываться?
– При желании я и сам могу все узнать.
Прозвучало зловеще.
К счастью, Скальде не стал развивать щекотливую тему моей влюбленности. Переключился на нейтральное общение, проявив на сей раз обычное вежливое любопытство:
– Что-нибудь приглянулось?
Последние несколько секунд я рассматривала булавку с ажурной головкой, сплетенной из тончайших серебряных нитей и напоминавшей раскрытый бутон цветка. Ножку ее перехватывали крошечные колечки, за которые цеплялись гранатовые грозди из бусин-бисерин.
Такая булавка шикарно бы смотрелась на темном бархате моей накидки.
Скальде не был телепатом, по крайней мере, я на это очень надеялась, и тем не менее безошибочно угадал, на что его восьмая невеста положила глаз. Под завистливые вздохи «зрительниц», поглядывающих на моего спутника с таким же жадным интересом, с каким только что пялились на янтарные браслеты, распрощался еще с несколькими монетами, ссыпав их в сложенную лодочкой ладонь мастерицы.
– Нет, нет, вы и так завалили меня подарками! – смутившись, запротестовала я.
Свидание все больше походило на настоящее – никак не удавалось отделаться от этого дурацкого чувства. Как и от уколов совести, уже исцарапавшей мне все сердце.
Мало того что оно сбивается с ритма, когда он рядом. А вот когда так близко… И вовсе, глупое, замирает.
Не обращая внимания на слабые протесты своей зачарованной невесты, то бишь мои, тальден приколол булавку к бархату накидки. Казалось бы, ничего такого, всего лишь несколько мимолетных прикосновений к одежде. А у меня снова возникло ощущение, от которого предательски подогнулись коленки, – что ее между нами, этой самой одежды, нет и не было.
Боюсь, сегодня ночью опять не обойдется без эротических кошмаров.
– Некоторые из ваших украшений я еще даже не успела надеть, – промямлила, не решаясь поднять взгляд. Который, предатель, точно знала, непременно задержится на его губах.
А ведь я замужем. Единственный, кто мне нужен, – это мой такой уютный, теплый и родной Леша.
Кажется, я только что сравнила мужа с домашним халатом. Или любимыми тапочками.
И мне совсем не нужна эта вельможная сосулька! Надо бы себе почаще об этом напоминать, пока из-за магии мозг окончательно не расплавился.
– Я заметил, что бо́льшую радость вы испытываете, их снимая, – припомнил мне эпизод в карете маг, не преминув заметить: – Вы довольно необычная девушка, эсселин Сольвер.
– Хотели сказать, странная? – не сумела сдержать улыбки. Кажется, та вышла немного застенчивой, и щеки наверняка раскрасило румянцем. Только теперь не от холода, а от жара, огненной волной прокатившегося по всему телу.
К счастью, тальден вовремя отстранился, и мне повезло избежать теплового удара.
– Вы сняли украшения, достойные принцессы, с таким видом, будто металл жег вам кожу. И при этом выглядели совершенно к ним равнодушной.
Знал бы ты, что меня сейчас обжигает…
– А при виде дешевых безделушек у вас глаза загорелись.
– Вот такая я неправильная алиана. Драгоценности великолепны. Правда. Но уж больно… холодны, я бы сказала. Ну прямо как вы, – не сумела отказать себе в удовольствии уколоть мага. – Надеюсь, вы не обидитесь на меня за такое сравнение.
– Ничуть, – хмыкнул Герхильд и не остался в долгу: – Предлагаю продолжить прогулку, пока вы не превратились в такую же, как я, ледышку.
Время от времени Скальде обращался ко мне с вопросами. К счастью, нейтральными, не вызывавшими у меня приступы паники. Интересовался детством, отрочеством и недавней юностью. Жизнью в Лунной долине. Впечатлениями от первых дней в Ледяном Логе.