Игрэйт побелел от страха и гнева.
– Не смей ее трогать! Слышишь?! Я тебе запрещаю, Леуэлла! Фьярра – моя! Только попробуй ее коснуться – сразу попрощаешься с этим миром!
– Запрещаю, запрещаю, – передразнила князя снежная дева. – Вот плохо, что запрещаешь. – Принялась перечислять, загибая унизанные драгоценными перстнями пальцы: – Девчонка откликается на силу Герхильда – раз. Явно ему небезразлична – это два. Да еще к тому же ее одобрили его предки. В общем, у нашей Фьярры есть все шансы на победу. И что тогда? – Серебристой дымкой Леуэлла подплыла к мужчине. Скользнув ему за спину, дразняще зашептала на ухо: – Не видать тебе Сумеречного престола, милый.
Лицо князя Темнодолья искривилось в гримасе злости, зависти, раздражения. Тальдена обуревали самые разнообразные эмоции. Эта девчонка… Странная, но такая манящая. Ставшая еще более желанной теперь, когда ее хотел Скальде. Когда ее благословили покойные ари.
Всем, чем владел или желал завладеть Герхильд, тут же заболевал и Игрэйт Хентебесир. Фьярра не стала исключением. Она была нужна ему и с каждым днем становилась все нужнее.
Его светлость убеждал себя не торопиться, набраться терпения. Тем слаще и ярче будет победа. Но как же сложно видеть ее каждый день и даже не сметь к ней прикоснуться!
– Я ведь помочь хочу, – не сдавалась снежная дева.
– У меня уже есть помощник, – отстраняясь от Древней, буркнул Игрэйт. – Твоя помощь понадобится потом, после того как Скальде женится.
– А если он выберет Фьярру?
– Не выберет, – решительно отрезал Хентебесир.
– Откуда такая уверенность?
– Я же сказал, мне помогут.
– Если ты про свою верную собачонку Крейна, то от него, как оказалось, мало толку, – презрительно фыркнула Леуэлла.
– У меня есть и другие союзники. Вернее, скоро появятся, – важно сообщил его светлость.
Перед внутренним взором тальдена возникла прелестная графиня д’Ольжи. Яркая, точно солнце. С волосами, что чистое золото. Красавица, каких поискать. А главное, слепо влюбленная в Скальде. Ну или в положение, которое она при нем занимала.
Хищница. Настоящая львица. В Даливе д’Ольжи успешно сочетались ум, красота и хитрость. Такая не упустит своего и сделает все, лишь бы и дальше оставаться желанной фавориткой.
Тальден довольно усмехнулся своим мыслям. Фьярра для Даливы, что кость в горле. Или вскорости таковой станет. Досадным препятствием, которое, объединившись с князем Темнодолья, ее сиятельство легко устранит. Вместе они сделают так, чтобы Скальде отрекся от алианы.
И тогда, отвергнутая наследником, девица Сольвер станет его.
Только его.
Вплоть до самого празднования Нового года эррол Хордис посадил меня под домашний арест. Строго-настрого наказал не покидать спальню и, по-хорошему, даже не расставаться с кроватью. Разве только по какой-нибудь крайне важной нужде. Вроде сходить в дамскую комнату «припудрить носик» или немного освежиться в бассейне.
На случай, если его великолепие решит нежданно-негаданно нагрянуть в покои невесты, как делал уже не раз, доводя эссель Тьюлин до инфаркта и инсульта, вместе взятых. Которые эта лицедейка успешно симулировала при каждом удобном случае.
Даже на больничном алиане надлежало быть при параде, дабы жених не застал ее, плесневеющей под одеялом.
Вот только что-то этот самый жених не спешил появляться. Не пришел ни на следующий день, ни через два. И даже на третьи сутки не осчастливил своим вельможным вниманием. Только пару раз присылал слугу справиться о самочувствии эсселин Сольвер и через него же желал ей, то бишь мне, скорейшего выздоровления.
В общем, просто проявлял банальную вежливость.
Не то чтобы я ждала его… Вернее, не ждала совсем! Так только, изредка (по сто раз в день) поглядывала на дверь.
Слабость, вызванная укусом кьерда, все еще ощущалась. Поэтому я не роптала, послушно валялась в кровати, одну за другой глотая горькие настойки, которые эррол Хордис приносил мне лично. Сопровождаемый эссель Тьюлин, так пекущейся о моей репутации. Вернее, о ее жалких останках.
Наверное, если бы не благословение умерших ари, старейшины сами бы наградили меня «почетным» крестом забракованной кандидатки и вежливо препроводили из замка. Ни один из первых магов империи не желал видеть в правительницах девицу, полуголой разгуливающую по замку и как магнитом притягивающую к себе неприятности.
Впрочем, последняя, кьерд, очень быстро из неприятности превратилась в приятность, радовавшую меня каждый день. Своей умилительной мордашкой, шаловливым характером, любовью, искренней и бескорыстной, которую питомец щедро мне дарил.
После второго испытания из гонки за сердце наследника выбыла… всего одна алиана. Бриаллен. Ходили слухи, что все те же старейшины остались недовольны таким результатом. Надеялись, отсеется хотя бы половина невест, и из благословенной правительницами четверки можно будет по-быстрому выбрать призершу. Ан нет. Не вышло, как ожидали.
Все эти новости я, замурованная в собственной спальне, замумифицированная простынями в кровати, узнала не от Мабли. Мы с ней теперь, мягко говоря, не ладили и практически не разговаривали. Только по делу. А дел в последнее время у Мабли стало невпроворот.
В воспитательных целях и чтобы проучить интриганку, я превратилась в капризную, привередливую и превредную хозяйку. Худший кошмар любой служанки. Теперь Мабли работала, не покладая рук, исполняя любой, даже самый абсурдный мой каприз. То в город смотайся и принеси то, сама не знаю что. То камины почисть. И чтоб непременно до блеска.
Перешей платье. Вернее, нет! Быстро переделай все обратно. И неважно, что на дворе ночь, а у тебя все пальцы исколоты в кровь. Наперстком пользоваться надо.
Это есть я не буду – живо унеси! Взамен принеси то, то и то. А если на кухне не найдется этого самого «того», пропеллер на свои вторые девяносто и бегом обратно в город.
Не заставляла разве что только мак отделять от проса.
Не скажу, что мне была в кайф роль злобной мачехи разнесчастной Золушки, но Мабли должна была понести наказание. За то, что по ее милости чуть не погиб мой кьерд.
Можно было, конечно, не изгаляться и просто отправить служанку обратно в замок к папику. Но где гарантия, что Блодейна не пришлет нового надсмотрщика похуже Мабли? Или обзаведется шпионом в Ледяном Логе. А может, и не одним.
Как говорится, держи друзей близко, а врагов еще ближе. Да и из двух зол следует выбирать меньшее.
В данный момент надутое, как бурундук, и ежиком пыхтящее от обиды.
– Я, между прочим, и слова не сказала эссель Блодейне о кьерде. Молчу на свой страх и риск. А вы со мной вот так обращаетесь, – пожаловалась Несмеяна, складывая в сундук дважды перешитое по моему приказу платье.
– Ждешь от меня благодарности? – хмыкнула я, переворачивая страницу наинтереснейшей книги о самых необычных созданиях Адальфивы. Улыбнувшись, погладила свернувшегося клубочком у меня под боком котенка, в который раз напомнив себе, какую участь готовила ему Мабли.
Малыш зевнул и сладко потянулся. Возможно, когда-нибудь Снежок и вымахает до размеров пони и станет для меня защитником. А пока что он легко умещался в ладони. Много спал, много ел, любил погонять по полу мои колечки, которые вытаскивал из раскрытых шкатулок, подцепляя те коготками. И за мышами не забывал охотиться. Но чаще все-таки они за ним. Те, что были покрупнее и понаглее.
– Не благодарности – понимания. Разве я недостаточно наказана? Хотя бы больше не заставляйте меня делать никому не нужную работу, – насупленно пробормотала служанка, поднимаясь с колен.
Обернулась, чтобы уколоть меня очередным укоризненным взглядом.
– Я подумаю, – хмуро пообещала я. Помешкав, все-таки выдавила: – А пока что сбегай-ка в лавку к госпоже Сольс. У нее самые вкусные медовые пирожные во всей столице. Прямо тают во рту. Лучшее лекарство от хандры в холодный зимний вечер.
– Вы же меня только утром в город посылали, – расстроившись, хлюпнула носом Мабли. – За ежевичной наливкой, помните? Сегодня ведь так холодно и так метет. Куда я в такую погоду отправлюсь!
За окном парили, водя хороводы, крупные хлопья снега. Он падал весь прошлый вечер и всю ночь. И сегодня после обеда из молочной пелены, затянувшей небо, будто крупа из продырявленного мешка, снова посыпалась белая крошка, грозясь превратить ледяные статуи в выбеленном снегом саду в гигантские сугробы.
В душе, словно та самая мышка, с которыми так любил поиграться Снежок, заскреблось чувство, от которого вот уже несколько дней мне не было спасенья – жалость.
Сделав над собой усилие, обронила сухо:
– Я ведь тебя не за подснежниками в лес посылаю. Оденься потеплее. Да и не пешком же в город тебе идти. Вечером ко мне заглянет Ариэлла, хочу, чтобы она тоже попробовала эти пирожные.
– Как вам будет угодно, ваша утонченность, – обиженно буркнула девушка и мрачной тучкой поплыла к выходу. Желая отвести душу, демонстративно хлопнула дверью, а я, почесав снежного лентяя за ушком, попыталась сосредоточиться на книге.
Не тут-то было. Зацепившись мыслями за Ариэллу, я незаметно переключилась на Гленду. Обычно они навещали меня вместе, делились свежими сплетнями, развлекали болтовней ни о чем, а главное, таскали мне из библиотеки книги. По магии, по истории мира.
Но сегодня рыжеволосой алиане было не до посиделок с подругами. Сегодня она встречается с Герхильдом. Свидания пошли по второму кругу. Правда, до меня пока что очередь не дошла. А может, вообще не дойдет. Я ведь вроде как больна и не могу ни с кем видеться.
Наверное, это и к лучшему. Да, однозначно, к лучшему…
Так вот, Гленда. Очень хорошая девушка. И императрицей наверняка станет замечательной. Не просто замечательной – идеальной! Все при ней. Внешность – на зависть всем придворным красавицам. Лицо как у фарфоровой куколки. Фигура – на зависть мне, обделенной пышным бюстом.
В принципе обделенной бюстом.