Нет, такой участи я для себя не хотела! Надо срочно что-то придумать и выкарабкаться из этой передряги. Сейчас я очень жалела, что не осталась в гостинице, а ледяной колдун казался меньшим из зол. По крайней мере, нож он к моему горлу не приставлял, да и не было в его отношении ко мне жестокости. Наоборот, меня к нему тянуло. Вот это и пугало…
– У меня ничего нет, – прошептала я, чувствуя, как от страха ноги становятся ватными, а в животе все скручивается в тугой узел. Я понимала, что сбежать мне от них не получится. – Отпустите…
– Тихо! – прошипел мужчина, сжав сильнее пальцы на моем предплечье так, что без синяков теперь точно не обойдется. – Если жить хочешь – лучше помалкивай!
Я вняла словам и замолчала. А что ещё оставалось делать? Жить то хотелось…
– Смотри, Гвин, доиграешься, – хмыкнул он, обратившись к товарищу. – Если Одноглазый узнает, что ты обводишь его вокруг пальца, сразу порешит. Он разбираться не будет. А я не хочу рисковать.
Сказав это, он поводок меня ещё в более темную подворотню, чем та, в которой я надеялась спрятаться.
***
Я честно старалась запомнить дорогу, но бесконечные повороты, подворотни и темные проулки, по которым меня вели местные бандюги, сделали свое дело – в конец я просто перестала смотреть по сторонам, потому что поняла – я ни за что на свете не смогу запомнить путь. Ясно было одно – они специально вели меня окольными путями, петляя и кружась. Для чего? Не знаю. Наверное, путали следы на тот случай, если меня вдруг кто-нибудь хватится.
Разбойники со мной не разговаривали, а друг с другом перебрасывались словами лишь в крайней необходимости. Всю дорогу я молилась, чтобы нам на пути встретился патруль, ведь кто-то же должен охранять улицы в столице! Но, к моему сожалению, на городскую стражу мы так и не наткнулись. Видимо, местный градоначальник не считал нужным проводить рейд, чем его подчиненные и пользовались, благополучно отлынивая от своих прямых обязанностей.
Наконец мы остановились возле толстой кирпичной стены. До меня сразу донесся отвратительный запах гниющего мусора и нечистот. А еще я слышала шуршание и писк, но старалась абстрагироваться, чтобы думать, кто издает эти звуки.
Не успела я опомниться, как мне на голову надели вонючий мешок, в котором долгое время хранили протухшую рыбу и заставили пройти еще метров сто, прежде чем разбойники снова остановились. До меня донесся условный стук, и я напряглась, не зная, что меня ждет впереди.
Раздался протяжный скрип, будто кто-то открыл заржавевшую дверь. А потом я услышала незнакомый голос:
– А это еще кто?
– Трофей, – отмахнулся Гвин, и меня все так же больно удерживая за предплечье, толкнули вперед.
– Здесь осторожней. Ступени, – вдруг решил предупредить меня конвоир.
Спасибо, конечно, за участи, но вряд ли это своевременное предупреждение окажется полезным, учитывая, что идти аккуратно с мешком на голове непростая задачка. Как и следовало ожидать, я все равно пару раз чуть не оступилась, прежде чем лестница закончилась и я ощутила под ногами ровную площадку. Но, не смотря на то, что переломы и другие травмы мне пока не грозили, я все равно понимала, что надолго меня просто не хватит. От вони, источаемой мешком меня мутило, к горлу подступала тошнота, а воздуха катастрофически не хватало. Хотелось как можно скорее сорвать его с головы, и это желание с каждым мгновением становилось все сильнее. Я не знала, сколько еще продержусь, но собрав всю силу воли в кулак, продолжала терпеть, понимая, что раз мне надели мешок на голову, значит – свидетели им не нужны. Если сниму его, то сама вынесу себе смертный приговор.
Где-то в отдалении послышались голоса и взрывы пьяного хохота. Кто-то, кажется, спорил…
Не имея возможности видеть, я старалась хотя бы прислушиваться к окружающим звукам, чтобы хоть немного составить представление о том, где я оказалась. Наконец, мое предплечье сдавили сильнее, вынуждая остановиться. Дышать было уже практически нечем…
– Где Одноглазый? – сквозь шум донесся до меня голос моего конвоира. – Надо решить, что делать с этой куколкой.
Меня встряхнули за плечо, и я едва сдержала болезненный стон. Судя по всему, там уже не только предплечье, а вся рука посинела…
– Там, – услышала я ответ на вопрос удерживающего меня разбойника.
Меня снова потянули вперед. Я слышала в свой адрес похабные шуточки и от этого становилось все страшнее. Я снова и снова кляла себя, что не приняла предложение Хаула, когда была такая возможность и снова попыталась активировать артефакт, надеясь вернуться домой. Но стоило уже понять, что каждая попытка, так или иначе, обречена на провал…
– А. Рэд, чего тебе? – услышала я совсем рядом грубый голос и вздрогнула. – И что это за девка с мешком на голове? Так страшна что ли, раз решил ее спрятать? – и он загоготал.
Мне стало мерзко так, как никогда прежде. Я даже в самых ужасных своих кошмарах не предполагала, что когда-нибудь окажусь в такой ситуации…
– Склонялась по нищим кварталам, – вместо Рэда ответил Гвин. – Одета богато. Наверняка можно хороший выкуп затребовать. Мешок потому и одели – вдруг убивать не придется.
Несколько мгновений Одноглазый молчал, а я чувствовала на себе его оценивающий взгляд и пыталась сообразить, что со мной произойдет, когда разбойники поймут, что выкупа за меня они не получат?..
– Сними мешок, – наконец, лениво приказал Одноглазый.
Несколько мгновений я не могла отдышаться, отчаянно хватая ртом воздух и лишь немного придя в себя, постаралась оглядеться. Но лучше бы не оглядывалась…
Помещение было грязным, собственно, как и столы, за которыми сидели вдрызг пьяные мужики бандитской внешности. Некоторые из них зажимали распущенных девиц, кто-то играл в карты. А когда я заметила на себе их сальные взгляды, меня и вовсе прошиб пот. Я боялась даже думать, что у них на уме…
– Не страшна, – констатировал Одноглазый, а потом уже рявкнул на меня: – Сюда смотри! Кто такая? Как оказалась в квартале нищих?
Я молчала, лихорадочно пытаясь сообразить, чтобы такого соврать поправдоподобней. Говорить о магическом кристалле нельзя – не стоит забывать, что магию в этом мире мягко сказать не любят.
– Хотя, плевать, – так и не дождавшись от меня ответа, махнул рукой главарь банды и приказал моему конвоиру: – Отведи-ка, Рэд, ее в мои апартаменты. Уверен, в постели она будет поразговорчивее.
Глава 7
Огонь уже не причинял мук, не терзал тело. Достигнув высшего пика, боль поглотила сознание, в глазах померкло и вокруг не осталось ни исчерченных рунами стен, ни отблесков пламени. Самого Эльдагана тоже больше не существовало. Он словно превратился в миллиарды частиц взирающих тысячами глаз на распростершийся далеко внизу мир. Но и это продолжалось недолго. Земля стремительно рванулась ему навстречу, в ушах эльфа надрывно взвыл ветер. Нечто очень могущественное тянуло его вниз, и Эльдаган не стал сопротивляться.
Небо распахнулось, раззявив беззубую пасть, и мир вокруг эльфа снова рванулся в безумной пляске. Будто схваченный чьей-то исполинской рукой, он беспомощно барахтался в воздухе. Небесная твердь неумолимо приближалась…
Поднявшись с каменного пола, Эльдаган пошел вперед. Скалистые стены нависали над ним, давили сознание, стараясь превратить его разум в плюшку. Эльф поморщился, осознавая, насколько силен тот, кому он решил нанести визит.
Одежда Эльдагана осталась невредимой. Пламя хоть и обладало жаром, но все-таки было зачарованным и как такового вреда не приносило.
Ну хоть это радует, – подумал эльф и тут же поморщился. – Нет! Не радует абсолютно ничего. В том, что ему пришлось спуститься в Огненную купель нет ничего хорошего. И если бы не последние события, он ни за что бы не переступил порога пещеры Огненной горы. Но выбора не осталось…
Он чувствовал, как мир буквально трещит от каждого заклинания Хаула, нити, удерживающие мироздания истончались и лопались. Но что хуже всего – эльф не мог остановить этот процесс. Примени он еще большие силы там, во дворе Черной крепости, и Тэрна бы уже не существовало. А бог, который мог бы остановить разрушение мира бездействовал.
Наконец, Эльдаган оказался все в той же пещере, за спиной полыхал огонь, а впереди ждал узкий коридор, ведущий в недра Огненной горы. Пройдя сквозь огненную купель, он вышел в просторную пещеру. Все стены покрылись лавными образованиями, казались серыми и безжизненными, в воздухе отчетливо чувствовалась гарь. Эльф огляделся в поисках того, кто уже много веков не покидал Огненную гору. Спустя несколько секунд он все-таки заметил силуэт мужчины, который почти сливался с окружающим фоном. Тот сидел на краю котлована, свесив ноги над пропастью, и смотрел на бурлящий внизу огонь. Из глубин исходил слабый красноватый свет, едва разгоняющий постоянно царящий в пещере мрак. Приближаясь к котловану, Эльдаган знал, что там увидит. Вернее, кого…
– Не думаешь, что пора бы вмешаться? – остановившись на краю котлована и зло прищурившись, спросил темный эльф. – С возвращением Хаула Равновесие находится под угрозой. Ты и так слишком долго пренебрегал своими обязанностями.
Не дождавшись ответа, Эльдаган сел рядом с Йеном и посмотрел вниз. Там, среди вечно движущейся огненной купели, виднелось отражение серебристоволосой полуэльфийки. Лицо ее на протяжении веков оставалось все так же безмятежным, а глаза закрытыми, но эльф еще помнил, как в ее зрачках горели фиолетовые перевернутые пентаграммы. Да и разве такое возможно забыть?..
Эльф невольно поежился, вспоминая события давно минувших дней. Тогда ему с огромным трудом удалось привести свой план в исполнение, вернуть свое тело и свергнуть богов. А Йен…
– Ты явился сюда только за тем, чтобы указать мне на обязанности? – взгляд залитых тьмой глаз обратился на эльфа, тонкие змеиные зрачки угрожающе сузились. – Я вижу, что творится в мире, и меня пока все устраивает. – Он снова обратил свой взор на огненную купель, в которой отражался облик девушки.