— Отлично! — послышался бодрый голос преподавателя. — А вот и Злата! Так, ждем опоздавших и начинаем! Сегодня мы отрабатываем битву! Морис и Вивернель получили зачет автоматом. Но есть несколько тонкостей. Кто вчера наблюдал за битвой, тот наверняка видел прием, которым пользовался Вивернель. Так вот. Запомните. Он проделывается на полном крыле. Иначе противник быстро уронит тебя на землю! Если вы помните, как Морис бросил Вивернеля о башню… То сразу скажу. Захват был хорошим, но если при этом не отвлекаться на крики: «А ну быстро прекратите!». Это была его ошибка. Во время битвы вас ничто не должно отвлекать. Это ясно?
Он осмотрел нас.
— А теперь разбейтесь на пары! — скомандовал преподаватель.
Я осталась без пары. Обычно мы сражались с Морисом. И я жалела его во время битвы. Я не могла сражаться с ним в полную силу. И он от этого злился.
— Ты что? Так и будешь спрашивать Энну: «Ой, тебе не больно?», — кипятился Морис. — Или перед ударом заранее извиняться?
— Ну что ж, — послышался голос Энны. — Я тоже осталась без пары по твоей вине! Так что сегодня мы сражаемся с тобой. Я тут подумала. Не хочу танцевать на выпускном с мыслью о предстоящей битве. Так что предлагаю закончить все прямо здесь и прямо сейчас.
Глава 6
Я смотрела ей в глаза, которые полыхали огнем ненависти.
— Энна, послушай, нам не обязательно убивать друг друга, — начала я.
Втайне, я была уверена, что она поймет меня.
— Я тоже потеряла отца по вине твоих родителей. Но я не держу на тебя зла. И не… — продолжила я.
— А я потеряла еще и мать! Благодаря твоему новому папаше! — усмехнулась Энна.
— Но это вы начали первые. Вы развязали эту войну! — сглотнула я, видя, как глаза Энны на секунду потухли.
— Я слышала другое. И склонна верить тем, кто всегда был рядом! Например, Вивернелю! — дерзко Энна. А ее слова прозвучали, как пощечина. — Что? А где же слезки? А? Братик предал, перешел на сторону врага. У-у-у, какой нехороший! Такой удар для маленькой плаксивой Златы!
В одно мгновенье она обернулась, а я поняла. Словами уже ничего не решат.
— Девочки! — окликнул нас преподаватель, но был уже поздно. Я тоже была в воздухе, уворачиваясь от жгучего пламени. «Злата, как учил Морис! Вспоминай!», — шептала я себе. — «Подныривай и нападай!».
Я поднырнула, пытаясь разгрыть ей крыло. Но Энна вывернулась и ударила меня когтями.
— Ай, — сглотнула я, чувствуя, как бешено колотится в груди. Я словно слышала в голове голос Мориса: «А теперь обходи ее! Дождись момента, когда она будет уверена в победе!».
Энна бросилась на меня, а я почувствовала боль. Пламя, вырвавшееся из груди обожгло ее. В ответ я получила такую же струю пламени.
«Если совсем все плохо — падай на землю, и в последний момент резко взмывай вверх!», — слышала рычание папы Альвера.
Паника накатывала на меня, но в крови что-то бушевало. Я чувствовала нарастающую ярость. С криком, я бросилась на нее, чувствуя, как пламя обожгло крыло. Боль была ужасная. Теперь я понимала, что Морис жалел меня, уводя пламя в сторону. Но, сказать по честному, сражаться с противником, у которого всего одна голова, было непривычно.
Я лавировала, уходя от ударов. Я слышала, как нам что-то кричали, но из-за свиста ветра, не разбирала слова.
«Жди момента! Можешь пропустить несколько ударов, чтобы она была уверена в своей победе! А потом хватай за горло!», — слышала я голос Мориса.
И я пропускала удары, глядя на ее горло.
Энна впала в ярость, а я выжидала момент, как учил меня Морис. Я даже нарочно слабо махала крыльями, показывая противнице, что держусь из последних сил. Она в очередной раз налетела на меня, а я бросилась к ее горлу.
Я схватила ее, как хватала «ненужную» голову Мориса. Это был идеальный момент для того, чтобы покончить с ней. И в эту секунду я поняла, что просто не могу сжать зубы сильнее. Что-то во мне заставило остановиться. Я разжала челюсть, а Энна, воспользовавшись замешательством, устремилась к моему горлу. Я успела спрятать горло, но Энна ударила меня так, что я опрокинулась и грохотом упала на землю.
Я лежала, чувствуя, как возвращается человеческое обличье.
Энна стояла надо мной и усмехалась.
— Тряпка! — рыкнула она, а в ее глазах была смерть. — Сейчас все завершится. Прощай!
— Остановитесь! — голос ректора заставил землю содрогнуться. — Прекратите битву! Вы на уроке!
Энна обернулась человеком, а я попыталась шевельнуться, но все тело болело. Энна зажимала разодранную руку. След от моего укуса на шее истекал кровью.
— Не надо превращать урок в поле битвы! — рычал ректор, а я видела, как огромная драконья тень накрыла нас.
Он обернулся человеком, а я еле встала. Мы с Энной смотрели друг на друга. Все тело гудело, меня начинало знобить. С пальцев на землю капала кровь.
— Я прощу вас прекратить. Пока вы учитесь в Академии никаких поединков на смерть! — произнес ректор строго.
Я тяжело дышала. Энна выглядела не лучше. И тоже держалась из последних сил.
Все смотрели на нас молча. Никто не проронил ни слова. Энну тут же обступили ее сторонники, а я поплелась в Академию, чувствуя, что не дойду. Но дойти до комнаты было делом принципа. Сейчас мне очень не хватало Мориса. Я оставила кровавый след на ступеньках, наскоро залечивая на себе раны. В этом и была разница между золотой драконицей и обычным драконом.
— Мммм, — простонала я, добираясь до портала. Меня слегка мутило, а я ковыляла в свою комнату.
Открыв дверь, я рухнула на кровать, даже не раздеваясь.
В голове все расплывалось. Сердце до сих пор сжималось, а я все еще была там, в битве. А если бы я сжала челюсти, все это закончилось бы! И больше не было сжимающего душу страха… На этой мысли наступила темнота.
Очнулась я от того, что кто-то мягко провел рукой по моей щеке. Пересохшие губы разлепились, а я сделала усилие, открывая глаза.
— Морис? — выдохнула я, едва слышно.
— Ну, я ожидал увидеть намного хуже! — выдохнул Морис, осматривая меня.
— После того, что случилось, папа Альвер оплатил ремонт Академии, обещал подбросить пару семейных реликвий, и нас снова вернули сюда! — усмехнулся Морис, но в глазах его была тревога.
— Все плохо, да? — уныло спросила я.
— Нет, но кто тебя перевязал? — спросил Морис, а я подняла руку и увидела повязки.
Глава 7
— Морис, я ничего не помню, — произнесла я, глядя на аккуратные повязки, пропитанные зельем. Все тело ломило, а я пыталась сконцентрироваться.
— Лежи, лежи, — выдохнул Морис. — Мы маме ничего не говорили. По-крайней мере, я! Как ты и просила!
— Маму сейчас волновать нельзя, — вздохнула я.
В комнате послышался хлопок, а я увидела рассыпающуюся волшебными искрами открытку.
— Умирать не смей, выздоравливай скорей! — пропела открытка мерзким писклявым голосом. — Победишь ты непременно! Не хочу сражаться с Энной.
Я усмехнулась, видя, как открытка машет крылышками, как прокладка. И все-таки мы с сестрой любим друг друга. Но по-своему. Сейчас у нее тот самый возраст, когда хочется в кого-то влюбиться с разбегу и с размаху. И любить до посинения и дыр.
— Началось, — простонал Морис. — Тяжело-о-о…
Он попытался сбить ее заклинанием, но она уворачивалась. Ловко лавируя по комнате, открытка ускользала от пламени, вырывавшегося изо рта Мориса. Я привстала на кровати, глядя на бинты. Видимо, сестра позаботилась! За что ей огромное спасибо. Надо будет ее обязательно поблагодарить!
Мне самой было неловко перед ней.
— Слушай, Морис, — произнесла я, видя, как он загоняет открытку в угол. Та уже не пела, а заикалась, летая, словно подбитый дракон.
— Но здоровье у нее уже не то! — в запале произнес Морис, пытаясь ухватить ее рукой. Но ловкая открытка внезапно типнула его за палец.
— Мне почему-то неловко перед Аурикой, — заметила я, видя, как показавшая зубы открытка вцепилась в волосы Мориса, а он пытается ее вытащить из них.
— Да ладно, — махнул рукой Морис. — У нее это пройдет! Возраст! Себя вспомни! Ах, да…. Я забыл. Ты такой не была. Неудачный пример! Но ты посмотри на девочек ее возраста. Все они ведут себя одинаково. И мне немного повезло, что за мной охотиться только одна. А не вся Академия. Так что любовь и обожание, испачканная помадой ручка, надписи в женском туалете и все остальное посвящено Вивернелю… Так что все пройдет.
— А если не пройдет? — встревоженно спросила я, видя, как Морис придавил открытку ногой. Из-под его доблеска начищенного сапога слышался вредный писк. — А что если не пройдет, как мы потом…
— А куда денется? — усмехнулся он, беря измятую открытку двумя пальцами и выдыхая на нее струйку пламени. — Представляю, что сейчас творится в моей комнате! Заходить боюсь!
— Ага! И поэтому ты решил сразу пойти ко мне, — улыбнулась я. Морис вызывал внутри чувство защищенности. Он был надежным, как стена древнего замка.
— Все! Добыл! — усмехнулся Морис, бросая открытку на одеяло. Крылья у нее обгорели, поэтому она вздрагивала и трепыхалась.
Он был очень красив, у него чудесная улыбка. Когда Морис улыбается всегда хочется улыбнуться в ответ. А еще он всегда поддерживал меня. Да, пожалуй, этого вполне достаточно, чтобы сказать ему «да» на свадьбе.
Я обняла Мориса, чувствуя, как его пальцы вплетаются в мои волосы. Он случайно зацепил их фамильным перстнем, а я глубоко вздохнула.
— Ну что? Полегче? — спросил он, отстраняя меня от себя. — Садись! Сейчас ругать буду!
— Тебе уже рассказали? — спросила я, опуская глаза.
— Да! — в запале произнес Морис. — Ты все сделала верно, но почему ты не сжала зубы? Ты могла убить ее прямо на уроке! Нет, ну надо же! Блестящий захват, молниеносный рывок! Все идеально, но…
Мне стало неловко. Я вздохнула.
— Морис, — прошептала я, глядя в его карие вечно грустные глаза. — Я не смогла ее убить. Понимаешь? Не смогла… Я когда представлю, что лишаю ее жизни, мне… Я не знаю, как описать это чувство. Но ты должен меня понять. Морис! Я — не убийца! Я не хочу, чтобы все потом называли меня убийцей!