Матвей резко отпускает, отталкивая от себя. Оживший мобильный приводит в чувство. Рвусь к столу.
— Да, Раиса Ивановна! Слушаю Вас.
— «Дом бутик-отель», — отвечает она.
— Визитку нашли? — рвано делаю вдох, разрабатывая затёкшую руку.
— А как же. Принадлежит Серову Павлу Аркадьевичу, генеральному директору компании «Москва Авто Хаос», представителю автомобильных марок...
— Достаточно... — цежу сквозь стиснутые зубы, кроша эмаль и не понимая, за что судьба так эффектно подшучивает надо мной. Да это же бред... Ведь бред же? Аха-ха-ха!
Сначала Бес, теперь Серый...
Глава 25. Свадебный переполох.
Ася.
Смотрю на себя в зеркало и не понимаю, зачем я вырядилась. Ведь можно было поставить росчерк в документах, не выходя из номера отеля, и покончить со всем этим фарсом в один короткий миг.
Безумно дорогое платье, шикарные туфли, драгоценности, профессиональный макияж, маникюр, причёска от известного стилиста — всё раздражает! Хочется в клочья разорвать на себе нежную ткань, взъерошить волосы и сбежать, оставив в номере после себя пустоту, туфли и тонкий шлейф парфюма...
Длинные серьги от Павла приятно щекочут плечи холодными янтарными каплями. На мгновение замираю, наслаждаясь расслабляющими ощущениями. Но стоит мне закрыть глаза, и я тут же начинаю тонуть и задыхаться в умоляющем голосе Раисы:
— Асенька, ты же совершаешь огромнейшую ошибку! Вы же фактически семья. Ладно, если бы не любила Дмитрия — другое дело. Как же ты Сашеньке всё объяснишь? Девочка моя, одумайся! Дима для него — больше, чем усыновитель. Если бы ты только видела, как в тот день между ними зарождалась первая связь, как в моём кабинете они смотрели друг другу в глаза, сплетая тонкие ниточки доверия, ты бы не посмела так предать ребёнка.
— Раечка, не нужно, не рви душу. Я сделаю всё, чтобы Сашка был счастлив!
Лучше бы я не говорила ей ничего. Знаю, что любит меня, как родную дочь, но боюсь, не сдержится, расскажет все Воронцову раньше времени. Хотя глубоко в душе мне так хочется чтобы он пришёл и забрал меня к себе. Вынес на плече, как дикарь, закрыл у себя в квартире и никуда не отпускал из своих объятий...
Тяжкий вздох позволяет рассеять последние капли сомнения.
Встряхиваю головой, приходя в себя. Пора, Ася. Ты слишком далеко зашла, чтобы позорно бежать со своего «Титаника». А что, если и мой пойдёт ко дну? Если засосёт так, что никогда оттуда не выплыву?
Глаза щиплет от слёз. Не позволяю эмоциям брать верх, часто моргаю, прогоняя раздражающую влагу.
— Всё. Пора, — шепчу своему отражению в зеркале и скрепя сердце выхожу из номера. Павел должен ждать внизу. В голове отдаётся звук собственных шагов, но я продолжаю идти вперёд.
Створки лифта бесшумно отворяются, выпуская меня прямиком в роскошный холл, оформленный в английском стиле. Черно-белые и бордово-красные тона в сочетании с предметами роскоши заставляют чувствовать себя эдакой затерявшейся Золушкой среди блеска и шика.
— Ты прекрасна, — Павел улыбается, протягивая мне руку. — Пойдём? Мой адвокат привёз брачное соглашение. Ты должна повторно ознакомиться с ним и поставить свою подпись.
Мои пальцы ныряют в тёплую мужскую ладонь и я чувствую, как по руке к затылку пробегают искорки тока. Волнение неприятным холодком сползает по спине к крестцу. Пересиливаю дрожь и делаю первый неуверенный шаг навстречу своей новой жизни.
Мы направляемся в ресторан с застеклённой крышей. В этот момент меня перестаёт волновать интерьер этого шикарного места. Я словно попала в завуалированное чистилище. Душно. Темно. Постыло...
— Добрый вечер, Анастасия Петровна, — солидный мужчина сорока лет протягивает мне свою ладонь для рукопожатия. — Владимир Зольц. Адвокат Павла Аркадьевича.
Я пытаюсь улыбнуться ему, пожимая руку. Перевожу взгляд на рядом стоящую женщину.
— Анна Григорьевна, — добавляет он. — регистратор гражданских актов.
— Здравствуйте. Рада знакомству, — отвечаю на автомате.
В голове поднимается шум. Чувствую себя не в своей тарелке и боюсь выдать своё нелепое состояние.
Ладони покрываются влагой. Почва едва не уходит из-под ног. В легких огнём горит смятение, замешанное на страхе, боли, отравляющей любви и тоске... Тоске по НЕМУ.
Сглатываю, пересиливая бешеное сердцебиение. Пытаюсь незаметно дышать.
— Приступим? — голос Павла звучит, словно гром среди ясного неба. Вздрагиваю, ощущая прикосновение его ладони под лопатками. Он говорит спокойным тоном, но даже бархатный оттенок его голоса сейчас способен меня оглушить. — Присаживайтесь, прошу вас.
Реальность вокруг нас начинает вращаться с бешеной скоростью. Сажусь на стул, любезно отодвинутый женихом. Перед глазами начинают мелькать чьи-то руки с золотыми часами на запястьях, листы с параграфами, кто-то что-то объясняет и тыкает дорогой чернильной ручкой в циферки, которые расплываются чёрными пятнами. Меня настойчиво отвлекает тошнота, неумолимо подступающая к горлу.
Прошу воды, выныривая из монотонного гула голосов, делаю пару глотков и снова прячусь в свою тесную раковину. Пару минут передышки и неприятное чувство снова одолевает мой организм. Дразнит подступающими спазмами. То накатывает, то даёт возможность отдышаться и снова по-новой терзает нутро.
Не выдерживаю, беру ручку с огромным желанием покончить с этим побыстрее и уйти в номер, снять с себя удушающий наряд, встать под холодный душ и реветь, пока боль и тоска не отпустят мою душу окончательно...
— Где мне нужно поставить подпись?
— Вот тут, пожалуйста...
Дмитрий.
Звонок Раисы вынудил меня вернуться в наш дом, в котором совсем недавно мы были счастливы вместе. Здесь всё началось и также быстро закончилось.
Вхожу внутрь и замираю в холле, неожиданно для себя ощущая гнетущую пустоту в центре груди. Теперь в нём господствует давящая тишина, поглотившая звонкий детский смех и радостный голос Аси.
Ничего не изменилось с тех самых пор, как мы отсюда съехали. Только в воздухе ощущается холодок, проскальзывающий между лопатками неприятными воспоминаниями. Стоит взглянуть на порог, и последние ужасающие события врываются в память. Всё отмыто, почищено, но сюда больше не тянет, как раньше. Здесь зависло тяжёлое прошлое, от которого обязательно нужно избавиться.
Анастасия настаивала дать ей время. Я дал, загоняя себя в угол, словно раненый зверь. Стонал от боли в груди, от бессилия что-то сделать и повлиять на ход событий, и ждал, изредка врываясь в её жизнь. В эти мгновения я дышал. Без неё задыхался, а с ней становился прежним. Живым. Настоящим. Пока её свобода не вышла из-под контроля. Пришло время всё изменить.
Кабинет хранит море воспоминаний. Подхожу к шкафу и достаю из него главную семейную реликвию. В своё время эта вещь в один короткий миг определила нашу с Асей судьбу, внесла счастливый хаос в мою тихую и спокойную жизнь. Я никогда не жалел об этом. Особенно сейчас. Меня распирает неудержимое желание исправить ошибки, которые мы с ней допустили по собственной глупости.
Лютый наверняка прибыл на место и ждёт моего эффектного «пришествия» на свадьбу. Времени почти не осталось, но даже если моя девочка уже не принадлежит мне формально, то по факту она всё равно остаётся МОЕЙ женщиной, потому что ей не под силу что-либо изменить.
Забираю биту и лечу на выход. Пришла пора заявить свои права.
— Здравствуй, Ворон! — Денис подсаживается ко мне в машину, небрежно захлопывая дверцу моего автомобиля.
— Распечатки генетической экспертизы принёс? — осматриваю через лобовое стекло здание ресторана, где Павел Серов, хозяин автосалона и по совместительству мой приятель, у которого совсем недавно я купил себе вторую новую тачку, празднует бракосочетание с моей любимой женщиной.
Блять! Не могу смириться с нашим расставанием. Своим уходом, будто всю душу выжгла дотла. Не желаю её отпускать, не желаю отдавать другому, хоть убей. Пусть обвиняет во всех смертных грехах, только не отталкивает меня.
— Вот, — товарищ протягивает мне тонкую папку. — Держи, Дим. Авункулярный тест между тётей и племянником готов.
Беру материалы. Открываю, ощущая как во мне кипит ураган хреновых эмоций. Стоит чиркнуть спичкой и они рванут, мало не покажется.
— Лютый, — изучаю данные, — я тебя зачислю в ряды святых.
— Это заслуга Машеньки, — хмыкает друг, явно довольный собой и своими способностями уговаривать.
— Вижу, ты был достаточно убедителен, раз она не смогла отказать. Девушка осталась довольной? Сумма её устроила? — поднимаю вопросительный взгляд и тут же принимаюсь читать дальше содержимое файлов.
— Вполне.
Глаза цепляются за графу:
«Беляева Анастасия Петровна и Воронцов Александр Дмитриевич являются родственниками второй степени биологического родства с вероятностью в 81,99%...»
— Значит... — цежу сквозь стиснутые зубы, крепко сжимая документы в руках. — Решилась на выгодное замужество, чтобы отсудить у меня сына? Ловко... — скрип собственных зубов заставляет поморщиться от неприятных ощущений. — Этот сукин сын её не получит, Богом клянусь!
Оборачиваюсь назад. Несколько секунд пялюсь на биту, ту самую, которая мне досталась за слишком кругленькую сумму после Асиного покушения на мой любимый необъезженный «Мерс».
Лютый тотчас оценивает ситуацию:
— Димыч, может пощадишь хотя бы его тачку? Дох*я ж бабла стоит. Ручная сборка. Таких всего пару штук с конвейера сошло. Тебе не хватит его наглой морды?
— И не подумаю, — растягиваю губы в злорадной улыбке. — Павлу страховка покроет моральный вред и не только. Ася моя женщина! Пора этому ничтожеству руки обломать, да мозги вправить. Камеры по периметру вырубай нахрен, и можешь быть свободен. Я долго не задержусь. Только поздороваюсь...
Ася.
Золотое перо касается документа в том месте, где нужно поставить подпись. Моя рука настолько сильно дрожит, что вывести первую букву мне так и не удаётся, потому что в голове набатом звучит его голос: «Это твой выбор, любимая...»