Господи, как же меня несет. Я сама это понимаю, и волосы на моем затылке начинают вставать дыбом от осознания смысла слов, так неосторожно брошенных в лицо Владиславу Ветрову. Человеку, которому вообще ничего не стоит растереть меня в порошок. Если так подумать — он мне это уже обещал. Только почему-то постоянно медлит с реализацией этой угрозы.
И все-таки, я это озвучиваю. Ему в лицо, с расстояния пары сантиметров между кончиками наших носов. А после — дергаю с шеи и кулон, который он мне подарил, с четким намереньем закинуть его куда подальше. В эти пафосно-подстриженные кустики на краю парковки — отличный вариант!
Пальцы, стиснувшиеся на моем подбородке, заставляют меня замереть. Затеплиться искре рассудка в моей безумной голове. Что я делаю? Я ведь завтра обрыдаюсь, что по идиотскому порыву избавилась от того единственного, что Влад подарил мне лично, глядя в глаза. Это тебе не флакон духов, будто случайно забытый на столике в гостиной. Хотя я ведь и тот флакон хотела бы запереть в сейф для сохранности.
— Хочешь сказать, для тебя это не была игра, Цветочек? — улыбается Влад нехорошо. Угрожающе. — Хочешь сказать, что этим вечером ты и вправду наслаждалась моим обществом? Искренне со мной флиртовала? Хотела настоящего между нами?
— Не только сегодня! Да! Я хотела. По-прежнему хочу, если хочешь знать!
Я рычу это и понимаю — мосты за мной горят. Назад я уже не могу отступить.
35. Маргаритка
Влад молчит и смотрит на меня — только минуту, но она кажется безумной вечностью. А потом покачивает головой, искривив губы в снисходительной ухмылке.
— Я прощу тебе эту маленькую ложь, Цветочек. Так и быть. В конце концов, это мелочи. Но я тебе почти поверил, умница. Делаешь успехи. Тебе бы на театральном поприще карьеру делать, звезда бы была.
Я смотрю на него и чувствую, как начинаю задыхаться.
И кулаки снова сжимаются.
Господи, как же я хочу пустить их в ход…
— Хочешь еще раз возмутиться, с чего это я обвиняю тебя во лжи? — Влад строит понимающую гримасу и бесит меня еще сильнее. — Почему готов со стопроцентной уверенностью говорить о том, что ни о чем настоящем между нами не может быть и речи? Ну же, ты ведь эти обвинения крутишь в своей красивой головке? Так ведь, Цветочек?
— И почему же? — сквозь зубы интересуюсь я, натягивая на лицо самую искусственную из всех улыбок.
— Потому что первый признак готовности к чему-то серьезному — это умение доверять тому, с кем ты чего-то хочешь добиться, — менторским тоном сообщает мне Влад, — и давай я задам тебе один вопрос, Цветочек. Ты мне доверяешь? Мне, который затащил тебя замуж, не оставив выбора? Мне, который не выпускает тебя из дома без охраны и свеженького комплекта жучков? Мне, который…
— Да! — рявкаю я, перебивая этот гребаный монолог. В общем-то и сама помню все его косяки. Но это не имеет значения.
— Да? — Ветров саркастично округляет глаза. — Ты хоть в курсе, что значит доверять? Я тебе подскажу, чтоб мы с тобой не разошлись в значении терминов. Доверять — это значит «делиться тем, что тебя беспокоит». Полагаться на другого. Считать его достойным разделять с тобой твои проблемы. Уверена, что ты действительно все это можешь сказать обо мне?
— Да, могу, — очень стараюсь звучать хоть капельку спокойнее. Просто потому что не могу же я все время на него орать.
— Да ну? — убийственный тон Влада становится ядовитее с каждой секундой. — Хорошо, дорогая женушка, давай проверим твое утверждение на практике? Куда ты пропадала в доме моего милейшего дядюшки? Почему явилась ко мне бледная, будто тебе кто-то сказал, что тебе срочно нужно отрезать ногу? Кто тебя напугал? Назови мне имя!
Он точно знает, как резко опустошить до дна весь бокал с моей злостью. Буквально просто взять и перевернуть его вверх ногами. И все, что раздирало меня на части — замолкает, улетучивается, утекает в неизвестном направлении.
— Ну и? — Влад ехидно щурится. — Я жажду твоих откровений, Цветочек.
— Зачем? — спрашиваю я, уже тише, уводя взгляд в сторону. Это моего мужа не устраивает, и он за тот же подбородок заставляет меня повернуться обратно.
— Не догадываешься? — его тон становится каким-то темным, слегка голодным. — Ни одному мудаку не позволено тебя пугать, обижать, причинять тебе вред. Пока я жив, по крайней мере.
— С чего это такая трепетная забота? — не удерживаюсь я. — Или это все к вопросу о том, каково быть женой Владислава Ветрова, и какие этому сопутствуют привилегии?
Влад не отвечает, только саркастично выгибает бровь, будто лишний раз напоминая мне о том, что его вопрос остается без ответа.
Вдох-выдох, вдох-выдох…
Я готовлюсь к нырку в ледяной океан и не знаю, сколько протяну в его безжалостных волнах.
Решиться на это неожиданно просто. Просто сегодняшний вечер выбил меня из колеи. Я думала, этот результат экспертизы так и останется сложенной вчетверо бумажкой в моем паспорте, а сейчас понимаю — Влад эту бумажку не оценит. И не одобрит. Но когда о секрете знают двое — это уже не секрет. И долго он им не будет. Стоит признаться во всем сейчас до того, как Владу меня сдаст Карим Давидович.
Признаюсь сама — есть хотя бы шанс, что он от меня не избавится.
— Я говорила с твоим отцом, — пальцы на моих руках тесно переплетаются, — так что причин для твоего возмездия нет, ты ведь не будешь с ним ссориться…
— О чем вы говорили? — глаза Влада неожиданно сужаются. — Он тебе угрожал? Запугивал? Что требовал?
Судя по всему, я ошиблась. И родственные узы тут никакого веса не играют.
— Я ему не нравлюсь как твоя жена, — с трудом справляюсь с дрожью в голосе, — он очень хочет тебя от меня избавить.
— Не успокоился, значит, — прищур Ветрова становится совершенно ледяным, — что ж…
— Это не все… — я неуверенно касаюсь его руки и тут же отдергиваю пальцы. Не уверена, что имею право на такие жесты, с учетом моего предательства. — Он не просто так этого хочет. Он уверен, что я ничего к тебе не чувствую. Не просто так. У него есть… Основания.
— И какие же?
Ох, как я не люблю этот взгляд. Холодный взгляд Ветрова-босса, чей мозг уже на сто процентов захвачен какой-то новой задачей. Увы мне, он практически девяносто процентов времени с такими глазами ходит.
Я выдыхаю и вытаскиваю из своего «тайничка» сложенные в тугой прямоугольник результаты экспертизы.
— Вот эти. Ты не знаешь, но я забрала из ЗАГСа наше заявление, которое ты подал, и сделала экспертизу своей подписи и…
Влад сдавленно фыркает, сбивая меня с мысли.
— Ты такая смешная, Цветочек, — хмыкает он вполне мирно, — ты действительно думаешь, что я не знаю об этом твоем мини-расследовании?
Определенно, до этого момента, я так думала. Но теперь…
— Ты… — я аж задыхаюсь от озарения, — ты знал.
— Я слежу за тобой куда пристальнее, чем ты думаешь.
— И… Давно?
— Да уж не пару минут, как узнал, — Влад настолько откровенно надо мной потешается, что это даже обидно, — Цветочек, ты обижена, что я позволил тебе играть в детектива? Или что я не отодрал свою своевольную женушку, как она того заслуживала?
Кровь бросается мне в лицо, а ладони отчаянно просят снова ударить Ветрова. Хоть кулаком в плечо, чтоб выразить возмущение.
А можно в глаз — чтоб не повадно было надо мной издеваться.
И все же положение из бедственного неожиданно становится спокойным. Если он знает, значит, никто меня карать не будет. И то хлеб.
Тогда может…
— Я ответила на твой вопрос, — скрещиваю руки на груди, — я доверила тебе и то, за что мне перед тобой стыдно. Влад, я знаю, что ты имеешь право злиться, но…
— Тш-ш, — большой его палец ложится на мои губы, перебивая мои сумбурные мысли, вот только это ни черта не жест, от которого густеет воздух в легких.
Влад смотрит не на меня, куда-то за мое плечо, и я почти вижу, как в его голове крутятся и щелкают сложные механизмы логики.
— Может быть, ты случайно спросила, откуда у моего отца результаты твоей экспертизы? — задумчиво интересуется Влад, хотя чувствуется, что он не ожидает положительного ответа.
— Н-нет, как-то не пришлось.
Он чему-то недовольно кривится, а потом качает головой.
— Хорошо, значит, я спрошу у него сам.
Шагает к машине, снова открывает мне дверь. Вот только теперь он сам не думает садиться вслед за мной, только сует голову в салон и командует терпеливо ожидающему нас водителю.
— Вези Маргариту домой, Борис. Я буду позже, возьму такси.
— Влад… — я перехватываю его за запястье. Только по порыву, у меня не находится внятных слов, чтобы задать свербящие у меня внутри вопросы.
Неужели я так ему не нужна, что даже объяснениями он меня не удостоит? Мы ведь не договорили…
Когда его рот накрывает мои губы — это похоже на глубокое погружение, только вдохнуть мне никто не дает. И голова гудит сильнее, гораздо сильнее…
Господи, боже…
Кажется, я вспыхиваю, сгораю дотла и возрождаюсь снова за несколько секунд этого поцелуя.
Секунд? Минут?
С временем все непросто…
— Не засыпай без меня, Маргаритка, — он отрывается от моих губ и шепчет мне это прямо на ухо, и от этого я едва не выкипаю.
— Не засну, если будет чего ждать, — откликаюсь ему в тон, стремясь не выдать внутреннюю дрожь.
Господи боже, я обмениваюсь откровенными намеками с человеком, заставившим меня выйти за него замуж. Вслух говорю ему, что хочу его.
Земля вызывает крышу. Крыша, мы вас не слышим!
36. Влад
Никогда бы не подумал, что буду испытывать столько удовлетворения от собственного поражения.
Моей целью было ни в коем случае не допустить сближения с женой. Незачем. Если операция пройдет по плохому сценарию, я не хочу, чтобы она меня оплакивала. Пусть живет дальше, вспоминает меня как пережитый кошмарный сон.
А если пройдет по хорошему…
Цветочку не помешает осознать, что мои решения не обсуждаются. Сблизиться с женой я всегда успею, если все пройдет как надо.