Простые труженики города и села, особенно в России, в целом положительно отнеслись к появившимся изменениям в своей жизни. Главным образом выразившемся в ассортименте продукции в магазинах. Радовало, например, частое появление на прилавках магазинов, пусть не всегда и не везде, сырокопченой колбасы, не говоря уже о вареной, нормального мяса, даже без костей, нескольких сортов сыра и, к удивлению покупателей, сосисок. Стали появятся и другие мясомолочные изделия, причем иногда и столь экзотические, как йогурты, глазированные сырки, импортные консервы, банки красной и черной икры и многое другое. Это очень сильно улучшило настроение советских тружеников, не избалованных советской торговлей. Тем более, что кроме родных советских товаров, на прилавках в добавление к уже привычным болгарским и венгерским, все чаще появлялись немецкие, румынские, словацкие и даже египетские и сирийские фрукты и овощи, свежие и консервированные.
В репортажах иностранных корреспондентов в зависимости от ориентации политической, естественно, а не той, о которой обычно вспоминают, стали публиковаться хвалебные или ругательные статьи.
Спецкоры дружественных печатных изданий соцстран с восторгом описывали появившееся изобилие в советских магазинах. Разнообразие продуктов, промышленных товаров, и конечно полную поддержку всем передовым авангардом человечества столь положительных изменений. Констатировалось, что, хотя до сих пор и присутствует некоторый дефицит, но трудности благополучно преодолеваются. Теперь советский труженик стал гораздо меньше тратить времени на приобретение столь необходимых ему различных продуктов и вещей. Весьма поучителен, писали журналисты ГДР, Польши, Венгрии, Чехословакии, Болгарии, Монголии, Вьетнама, и Кубы опыт борьбы советских правоохранительных органов с ворами и взяточниками. Арест более трех тысяч человек за последнюю неделю, показал, как организовано и нацелено точно можно, нанести удар по пережиткам капитализма. Социалистические страны, не только на словах поддержали «старшего брата». В СССР выехали представительные делегации силовых ведомств соцстран, перенимать передовой опыт. Особенно почему-то заинтересовались полученными результатами в социалистической Румынии
«Загнивающий Запад» ответил гигантской радио, телевизионной и газетно-журнальной волной репортажей и редакционных статей о страшных репрессивных мерах, обрушившихся на всех без исключения простых тружеников торговли и наиболее прогрессивных борцов за права человека. Писали, что Брежнев, наконец-то показал свое истинное лицо, явив миру беспощадный сталинский волчий оскал коммунистической репрессивной системы. Громогласно в умы встревоженных обывателей вдалбливалось, что в СССР начался новый, Сталинско-Брежневский, 1937 год, уничтожающий ростки свободы, с такой любовью, рожденные и выпестованные в диссидентской литературе, «выдающимися борцами за свободу слова, гласность, и демократию». Сейчас, вынужденные бежать от страшного коммунистического режима, эти борцы живут многочисленной диаспорой за границей. И, конечно, самому страшному репрессивному удару подверглись бедные, абсолютно невиновные, представители избранного Б-гом народа. В настоящее время в тоталитарном Советском Союзе, их буквально каждый день безнаказанно отстреливают на улицах. Авторы статей в «свободных» изданиях, типа «TheNew YorkTimes», «The Washington Post», «Le Figaro», «The Financial Times», «Spigel», и других, не стеснялись в выражениях: «…вакханалия насилия и бесчеловечной жестокости, стали обычным делом для жителей столицы СССР. В Москве толпы сотрудников КГБ и вооруженных до зубов милиционеров врываются, в частные квартиры. И арестовывают всех без разбора. Сразу сажают в вагоны — «теплушки» и увозят в жуткую Сибирь, Магадан — ГУЛаг». Различные западные голоса, начиная от пресловутого «Голоса Америки», до Би — Би — Си, «Немецкой волны», «Свободной Европы», и многих других, всех и не пересчитаешь, с особенным энтузиазмом, не жалея сил вещали на весь мир о «зверствах советского режима»: «… как сообщают известные и видные борцы с тоталитаризмом в СССР, члены «хельсинской группы», и академик Андрей Сахаров, была незаконно арестована под надуманным предлогом Мара Лозинская, которая активно сотрудничала, и содействовала благородной деятельности «хельсинской группы». Репрессиям подверглись все члены ее семьи. Сына Лозинской, по прямой указке из КГБ, исключили из института и насильно забрали в штрафной батальон Красной армии, так называемый стройбат. Как известно, в эти батальоны, являющиеся армейским аналогом ГУЛага, собирают всех, кого власти считают нелояльными по отношению к существующему строю. Им даже не доверяют оружия…»
В западной прессе все сильнее вопрос, почему лидеры западных «демократий» не дадут достойный ответ, на столь дерзкое попрание прав и свобод человека. В Советский Союз, для ознакомления с ситуацией, поспешили делегации из ООН, Международного Валютного Фонда, Ватикана, Европейского Экономического Сообщества и других международных организаций. И что удивительно — всех их коммунисты спокойно впустили в страну и даже без всяких препон выпустили! Но что еще более удивительно, многие из участников этих поездок подтвердили, что действительно арестованы всего лишь преступники и что никаких незаконных репрессий в Советском Союзе они не увидели. В результате вместо борьбы с советским тоталитаризмом развернулась борьба за признание тех или иных деятелей прокоммунситическими пропагандистами или даже русскими шпионами.
А в СССР все сильнее и сильнее дул ветер перемен…
[1]ОБХСС — отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности в составе системы органов внутренних дел СССР (милиции) по борьбе с хищениями социалистической собственности в организациях и учреждениях
Медвежуть
Северный холодный колючий и навязчивый ветер дул сильно. И нес с собой запах чего-то непередаваемого, необычного и совершенного. Для одних людей это был запах зимы, с которым были связаны радостные ожидания катания на коньках, дальних лыжных походов. Кто-то готовил снасть для зимней рыбалки, заботливо собирая красненького мотыля или чего погорячее, в смысле заветную фляжечку с горячительным напитком. Другие любители более активных видов отдыха точили коньки, обновляли обмотку клюшек. Клич «Шайбу! Шайбу!» уже звучал в их сердце и волновал кровь. Хоккей… как красива и всепоглощающа эта игра. Достаточно буквально небольшого пятачка залитого льдом и вот уже слышны веселые крики детворы, стуки клюшек хоккеистов. По всей советской России и Союзу есть мало мест, где не знали и не играли в хоккей. Поистине это великая игра. Даже в жарких республиках Средней Азии играли в хоккей, но на траве.
Да, прекрасен запах холодного зимнего ветра для простого советского труженика. И не беда, если где-то еще не было электричества или не показывал телевизор. Советский человек любил зиму, как неотъемлемую часть своего бытия. Конечно, летом жить легче, зато зимой — веселее. Купишь мороженого, неторопливо слизывая холоднющее лакомство, пройдешься по улице, на которой минус двадцать. И сразу становиться теплее внутри, потому что мороженное — оно теплее. А чтобы уж совсем не замерзнуть, надеваешь на ноги валенки, а на голову меховую шапку, закутываешься в тулуп, дубленку или ватник и идешь себе спокойно по делам…
Но существовала в советском обществе одна группа или, лучше сказать, порода, подвид людей, существование которых, как ни прискорбно говорить, отравляло все страны, народы и континенты. Увы, советское общество не миновала сия чаша, хотя и могла бы миновать. В смысле, значит, заслужили его на своей земле. Это многочисленное племя чиновников-бюрократов. Для советских бюрократов зимний ветер ноября тысяча девятьсот восьмидесятого года навевал тревожные ожидания. Сердце учащенно билось, и где-то екало в правом боку. К тому же пропал аппетит и желание посещать столь желанные сердцу рестораны, и устраивать шумные и веселые посиделки в санаториях закрытого типа. За прошедший месяц многие решения родного и, в общем своего, советского правительства оказались до безобразия жестокими и непонятными.
«Наш дорогой Леонид Ильич», словно одержимый злыми джинами, с упорством осла (ну действительно, по-другому не скажешь, и где спрашивается его совесть, так доставать «бедных»?) стал сокращать численность чиновников. Утешало чиновничье племя только то, что их, как и самых древних насекомых — тараканов истребить было невозможно. И чиновники, как и эти вездесущие насекомые, выживали во все времена. И при царях-батюшках, то бишь Рюриках, а потом и Романовых. И при отце народов жили всегда не плохо. Правда, не надо лукавить, при Иосифе «Грозном» полегло тараканьего племени не мало. Только вроде прижился, нашел кормушку, вдруг приходят ночью с малиновыми петлицами в шинелях, сажают в черный "воронок" и поминай, как звали. Где-нибудь на Колыме лес валит былой ловкий чиновник. Перешел, видать, кому-то дорожку, вот и «стукнули», куда надо. Но ничего, минуло и это. Пригрело солнышко и тараканчик, глядь, опять лапками, да длинными усищами шевелит — вот он, какой я — бойся меня. Можно вспомнить и неугомонного Никитку — кукурузника. Тоже не приведи Господи был правитель. Не было при нем покоя «древнему» племени, все обидеть норовил. То сокращает, то укрупняет, то разукрупняет. Ну не давал, паразит, возможности напитать ненасытное тараканье брюшко. Тут уж не до "крошек с барского" стола компартии. Но и здесь не оставил подземный хозяин своё племя — убрал Никитку. Пусть теперь сам на котлетках посидит за семь копеек штука. Все перетерпели, настали наконец добрые, сытные времена. Пришел вроде бы свой (бывший партийный функционер как-никак) плоть от плоти чиновничьей, генсекушка — наш Леонид Ильич. И, если бы можно было, то есть не так жалко золотишко, отлили бы Лене памятник, все честь по чести. Но вот теперь племя вездесущее одолевало сожаление, может стоило отлить? И пронесло бы, в смысле так и сидел бы Генеральный секретарь у себя в Кремле, вешал бы на грудь, хоть ежегодно, очередной орден или медаль. Носи, дорогой ты наш Верховный главнокомандующий, не жалко. Только нас не трогай и не беспокой. Так нет — опять грозовые тучи сгущаются над головой. Нет, не радовал зимний ветер — воздух больно холодный, вреден для тараканов такой воздух.