ка все накопления. Интересно, по каким ещё казенным домам его носило?
– Думаешь, он знал, что его будут искать? – спросила я.
Влад пожал плечами.
– Вряд ли. Этот Сергей Петрович запросто мог запланировать переезд, чтобы омолодиться, не вызывая лишних вопросов. Не знаю уж, как он решал бы дела с официальными документами, но это пока – единственное, что приходит в голову.
Влад выехал со двора и свернул к одному из центральных, проходящих через полгорода проспектов. Из открытых окон веяло приятной прохладой, ветерок растрепал мою челку. Переливались разноцветными огнями уличные рекламные щиты и входы ночных клубов, на перекрёстке шумела компания молодёжи. Кто-то громко смеялся, с автобусной остановки доносилась песня в два голоса. Я чётко осознала, что в тихом посёлке за городом мне нравится гораздо больше. И поняла, почему Влад купил дом именно там и готов каждый день тратить много времени на дорогу в НИИ.
– Куда мы едем? – спросила я.
– Домой, – ответил Влад. – Отдыхать. С утра ещё раз заглянем к Мойре. Мне категорически не нравится, что по городу носится человек с философским камнем. Попробую подобрать нужные слова, чтобы достучаться до древней богини. Кстати, я не обещал ей, что мы не будем смотреть на карте, где находится сама Лахесис, – он, не глядя, набрал одной рукой на клавиатуре телефона безумно длинную комбинацию из цифр и букв. Экран засветился серым фоном. – Открой, пожалуйста, программу на моем телефоне и выбери «Воплощение судьбы». Меня интересует, не сменила ли адрес дама с вязанием.
Мойра была все там же, в пустующей квартире. Но она была не одна. Я отчётливо видела почти слившиеся на маленькой карте две красные точки. Алхимик? Больше вроде некому там быть и светиться красным. Если бы к Лахесис пожаловал кто-то из сестер, Радослава уже оборвала бы Владу телефон. Значит, точно алхимик. И я очень сильно сомневаюсь, что это совпадение, что Сергей Петрович случайно оказался поблизости и сидит, например, на лавочке у подъезда.
– Влад, он там, – нехотя проговорила я.
Кажется, отдых пропал. Если мой муж – все-таки, он мне бывший муж, настоящий или будущий? – не рванет сейчас туда, это будет просто не он.
– Подожди-ка…
Влад припарковался у ближайшего магазина, давно закрытого на ночь. Он посмотрел на красные точки на моем телефоне, увеличил карту, и стало видно: рядом с большими есть ещё две маленькие точечки.
– Видимо, коты, – Влад устало потёр переносицу. – Да простит меня Мойра, но мы поедем туда прямо сейчас. Я не знаю, что происходит, и меня мало интересует, как алхимик туда попал и что у них за общие дела. Но ситуацию с камнем нужно прояснить.
Я зевнула. Кто бы сомневался! Прояснить так прояснить. Если Мойра, конечно, захочет что-либо прояснять, она – дама с характером и сотрудников НИИ откровенно недолюбливает. Представляю, как её раздражает их внимание и желание вникнуть в её дела и планы.
Во дворе в глаза мне сразу бросилась неестественно синяя древняя «нива» с надписью «Продается», удобно припаркованная прямо у нужного нам подъезда.
– Любопытно, – пробормотал Влад, мельком взглянув в сторону машины.
В подъезд мы попали легко: домофон оказался сломан. Лахесис выбрала для проживания не самый лучший и очень неспокойный район города. В тёмном подъезде я машинально покрепче вцепилась в руку Влада. То ли лампочки перегорели, то ли их тут отродясь не вкручивали, но света не было. Влад подсвечивал под ноги телефоном. Я пыталась представить, что мы скажем счастливой наследнице-новой хозяйке квартиры, если она вдруг выйдет на наши голоса. Да и открыта ли вообще дверь убежища Лахесис? Впрочем, алхимик же как-то туда попал. Сомневаюсь, что его вместе с автомобилем перенесли к Мойре некие потусторонние силы.
Влад тихо постучал в хлипкую дверь. Я с тревогой прислушалась. Если хозяйка нас увидит, то может, и правда, вызвать полицию. Действительно, странно выглядит, когда двое незнакомых людей второй раз за день вламываются в пустую квартиру, в которой точно никто не живёт.
Дверь открылась неожиданно, просто со скрипом отворилась, причём вопреки всем законам физики. Из неё торчал высунутый длинный язычок замка, дверь была заперта на ключ. Впрочем, что такое для Мойры ключи и замки?
– Заходите, раз явились, – ворчливо сказала из комнаты Лахесис. – Что ж ты такой неуемный-то? – с досадой добавила она.
Когда мы вошли, в комнате горели красные свечи – не старинные, как можно было бы ожидать, а самые обычные маленькие декоративные свечки из супермаркета. Сито с клубками лежало на шкафу, из сита в разные стороны торчали спицы. За столом пили чай с печеньем Мойра и худощавый пожилой мужчина с весёлыми серыми глазами. На полу у стола, свернувшись в один трогательный двухцветный клубочек, спали серый кот и белая кошка.
Входная дверь за нашими спинами захлопнулась, щёлкнул замок. Влад коротко поклонился.
– Оставим эти церемонии, – Лахесис усмехнулась. – Коротко и внятно: что тебе нужно, Владомир? Ты ведь собирался уже ехать домой. Зачем тебя опять сюда принесло? Мне начинает надоедать внимание вашей научной конторы к моим делам.
– Лахе, молодой человек, видимо, прибыл не совсем к тебе, он пришёл по мою душу, – весело сказал её гость.
– Не совсем, Сергей Петрович, – Влад перевёл на него спокойный взгляд. – Я, скорее, прибыл по душу философского камня, если так можно выразиться.
– Нет у этого камня души, – отчетливо буркнула Мойра. – Он – искусственно созданное вещество, если выражаться вашим языком.
– Лахе, я так понимаю, эта пара из НИИ, о котором ты говорила? – невозмутимо спросил Сергей Петрович. И, получив короткий недовольный кивок, продолжил: – Замечательная у вас работа. Но мной вы заинтересовались совершенно напрасно. Присаживайтесь, я объясню, что к чему.
Мойра кинула короткий взгляд в сторону шкафа. Там сами собой несколько раз стукнули спицы, и на столе возникли ещё две чашки чая. Я вздохнула с облегчением. Кажется, разговор предстоит мирный, да и алхимик выглядит вполне адекватным. Любопытно, что связывает Сергея Петровича с древней богиней судьбы, и почему она позволяет называть себя просто «Лахе»?
Влад представился, затем назвал моё имя, и алхимик хитро покосился на Мойру.
– Да, та самая пара, – она гордо улыбнулась. – Одна из самых удачных моих работ.
– Итак, зачем вам понадобился философский камень? – светским тоном поинтересовался Сергей Петрович. – Хотите изучить рецепт его изготовления? Или вас интересуют отдельные свойства моего изобретения, и вы хотели бы ими воспользоваться?
– Ни в коем случае, – в тон ему ответил Влад. – Философский камень – изобретение крайне вредное для человечества. Можно сказать, что это один из самых сильных соблазнов для любого человека. Камень может стать серьёзным оружием или средством шантажа. Понимаю, что изготовили вы его просто для себя, но рано или поздно кто-нибудь заинтересуется, почему Сергей Петрович Киселев не просто не выглядит на свои годы, но и молодеет на глазах, и почему его жизнь становится неестественно долгой. Вы не можете не понимать, что начнётся, если о камне станет известно. История показывает, что величайшие изобретения используют чаще во вред, чем на пользу…
Сергей Петрович покачал головой.
– Владомир, вы говорите совершенно правильные вещи, но философский камень не станет достоянием общественности. О нем вообще никто не знает, кроме сотрудников вашего НИИ. Мной тоже никто не заинтересуется. Завтра я просто пропаду без вести, и меня не найдут, даже если действительно будут искать.
– Ну допустим, вы переедете, – с сомнением произнёс Влад. – Возможно, даже каким-то образом смените документы, но через несколько лет у вашего нового окружения опять-таки начнут возникать ненужные вам вопросы.
– У его нового окружения не возникнет ни одного вопроса, – Мойра скупо улыбнулась. – И, можешь поверить моему слову, ни один человек на земле не увидит философского камня.
– Видите ли, я вот-вот исчезну из этой реальности, – с широкой улыбкой проговорил алхимик. – Можно сказать, я фактически уже исчез. Лахе сейчас приоткрыла вам нашу реальность, но любой, кто войдёт в комнату, увидит лишь голые стены. Так что вы можете не волноваться, философский камень останется при мне, и никто из людей не сможет до него добраться.
– К чему все эти сложности? – Влад нахмурился. – Собираетесь уйти из нашего мира ради философского камня?
Я начинала что-то понимать. Нет, Сергей Петрович собирается покинуть мир совсем не ради своего изобретения. Спящие в обнимку коты, чаепитие с самоваром, «Лахе», поездки алхимика по казенным домам – все вписывалось в невероятную, поразительную картину.
– Ради камня? – с весёлым удивлением переспросил алхимик. – Нет, конечно. Камень – это лишь средство. Можно сказать, необходимый ингредиент. Мойра не может стать женой смертного человека, так что мне пришлось поискать рецепт бессмертия. Мы с Лахе познакомились двадцать лет назад. Тогда и начались мои поиски, а Лахе взялась составлять идеальные пары. У Мойры ведь тоже есть судьба, и она должна была откупиться, даря семейное счастье тем, кто подходит друг другу, как половинки одного целого, простите за избитый образ.
– Последняя работа особенно удачна, – Мойра усмехнулась, взглянув на меня. – Да и с матерью, забывшей о личной жизни, вроде неплохо получается.
– Совсем скоро мы уйдём, – пообещал алхимик. – Как видите, существование камня никому ничем не грозит. У меня нет ни жены, ни детей, на судьбах которых отразилось бы моё исчезновение. Сегодня я уволился с работы, перевёл все свои сбережения благотворительному фонду и написал генеральную доверенность на все имущество на имя племянника, который помогал мне во время моей болезни. Пусть продаёт квартиру и машину и тратит деньги, как сочтёт нужным. Я всем сказал, что уезжаю и не хочу пока рассказывать подробностей. Из квартиры взял только личные вещи и Ирму, – он кивнул на спящий кошачий клубок.
Белая кошка пошевелила ухом, услышав свое имя, но глаза не открыла.