Да сколько бы там не было, мне бы помогло. Даже сто долларов.
— Значит, не дашь?
— Покажешь результат, тогда будем разговаривать об авансе.
Да как он уже достал своей принципиальностью. Результат тебе показать?! Ладно.
Обхожу его стол и специально наклоняюсь, чтобы собрать свои наработки. Прям чувствую, как бедра и попу жжет его взгляд. На пару минут бы в его мысли проникнуть! Что он там думает…
Сгребаю все и, громко попрощавшись, покидаю кабинет. Намеренно громко стучу по паркету. С удовольствием ещё и следы оставила бы. Так же громко хлопаю дверью и покидаю офис. Я тебе устрою результаты работы, идиот.
Какого черта вообще я влюбилась в такого абъюза? Нет, сейчас это не любовь, — это желание надавать ему по голове и заставить почувствовать вину.
8
Даю себе обещание, что когда-нибудь каждого, из-за кого мне сейчас приходится толкаться в этом автобусе, я заставлю тоже проехать по этому маршруту. Не на такси или с личным водителем, а именно на автобусе. Чтобы стоять на одной ноге и с талончиком в зубах.
Пусть им будет стыдно, что они заставляли беременную женщину проходить через это испытание. Хочется выть от беспомощности. Я, Валерия Орлова, наследница черти какого состояния своего отца, сейчас как бомж еду в общественном транспорте, где каждый вынужден тереться друг о друга, не заботясь о личных границах.
Но, оказалось, что это была только прелюдия. Вот в поликлинике действительно начался треш. Умом понимала, что мне надо обойти всех врачей, чтобы быть спокойной за свое здоровье, но второй половиной мозга я понимала, что такая нервотрепка в очередях явно не скажется положительно на нервном состоянии будущей мамы.
Надо было подушку подложить под блузку, тогда, скорее всего, меня бы принимали за настоящую беременную, а не муляж первого триместра. Плоская как игральная карта. Даже намека еще нет на какой-то живот.
Видимо, очереди в поликлинике должны отсеить тех, кто сам может лечиться дома. Хотелось верить, что со мной действительно, как говорили все врачи, все в порядке. Потому что на вопрос “жалобы есть”, я отвечала “нет”. И если любую болезнь можно диагностировать по этой фразе, зачем тогда столько специалистов?!
К психологу была возможность пойти до или после этой больничной экзекуции. И, все же, я остановилась на варианте после. От очередей психолог бы меня не избавил, зато восстановить нервное равновесие будет ему под силу.
Но когда в светлом, небольшом помещении с приятной музыкой, замечаю за столом молодую девушку, разочаровываюсь. Хорошо, если она уже не студентка, но вряд ли ей знакомы проблемы взрослых.
— Здравствуйте, я подписать обменную карту.
— Да, присаживайтесь. — Указывает мне на кушетку и улыбается.
— Спасибо, я уже насиделась в очередях. — Жду, когда она черкнет пару строк и отпустит уже меня домой.
— Можете прилечь, если насиделись, — отшучивается, щелкая кончиком ручки и пряча стержень внутрь. Откладывает в сторону карту и еще раз приглашает меня присесть.
— Жалоб нет, если вы хотите об этом спросить.
— Нет, я хотела спросить, как ваше настроение.
— Думаете, оно может быть нормальное после того, сколько времени я провела в этом месте.
— Присядьте. — Она встает и идет в другую сторону. А меня ее спокойствие начинает раздражать, хочется злиться и выплеснуть на кого-нибудь свои эмоции.
Присаживаюсь на край и, когда снова смотрю на нее, вижу, как девушка возвращается ко мне со стаканом воды из кулера.
— Стакан одноразовый, можете смело пить.
Пока делаю несколько глотков, она представляется, рассказывает о себе и говорит, что я могу всегда к ней обратиться. Могу, но не буду. Нет у меня желания сплетничать с ней и рассказывать, что творится у меня в душе и в жизни.
— Я пролистала вашу карту и обратила внимание, что у вас до этого стоял диагноз бесплодие. А сейчас вы беременны. Как вы себя чувствуете?
— Как обычно, а как еще я должна себя чувствовать?
— Токсикоз, отеки, мигрени…
— Нет. — Она едва заметно улыбается и что-то себе помечает.
— Может, есть какие-то вопросы, которые вы не смогли задать другим специалистам?
— Нет.
— Валерия. — Боже, если она сейчас скажет расслабьтесь и дышите спокойно, то я точно взорвусь. — Я написала вам даты, когда вы должны у меня появляться, но вы можете заходить тогда, когда вам будет необходима поддержка или психологическая помощь.
— И что я получу от этой психологической помощи? Может вы мне денег дадите лучше, вот это бы было поддержкой.
— Вы нуждаетесь в деньгах?
— По мне сложно сказать, конечно, — усмехаюсь потому что одна одежда на мне стоит больше, чем ее зарплата.
— Вот и истинная причина вашей нервозности, а не очереди. Ведь так? — Улыбаться мне уже не хочется. — У беременных много сомнений и страхов, поэтому они просто все это выплескивают в другое. Вы не должны держать все в себе. Если не хотите говорить мне, то найдите того, кто готов вас выслушать и поддержать. Помните, что негативный эмоциональный фон создает страхи, а они вредят. Вам сейчас, как никогда, нужна спокойная и умиротворенная атмосфера, ощущение защищенности, уверенность в собственной безопасности и, конечно, позитивные эмоции. Любые фобии на этом этапе способны перерасти в катастрофическую тревогу, панику, беспокойство, провоцируя нарушения сна, депрессивные состояния, нервные расстройства, приступы истерики. Это станет существенной угрозой для развития и жизни ребенка. — Она пересаживается ближе ко мне и берет за руку. — Я не хотела вас напугать, простите, но это действительно важно.
Внутри все начинает дрожать от ее слов. У меня должно быть все иначе, но ничего нет и как сделать, чтобы стало лучше, я не знаю.
— Все вокруг меня не так, а я просто не могу ничего с этим сейчас сделать и вырваться из этого, чтобы изменить. Всех, кого я когда-то считала друзьями, сейчас отстранились, потому что не могут принять того, что я делаю. Им не понять, почему мне приходится так поступать. Для них это моя прихоть, а я не могу просто все бросить. Это только на словах легко. — Слова начинают литься из меня вместе со слезами.
— Валерия, — Она сжимает мою руку крепче. — Мой кабинет всегда открыт и я для этого тут и нахожусь. Если вам нужна помощь и поддержка, обращайтесь. Моя цель не советовать вам, не осуждать и не давать оценку действиям, если вы этого не хотите. Иногда бывает, надо просто выговориться и уже становится легче. Страхи надо проговаривать, и тогда я смогу помочь вам посмотреть на них, как на что-то незначительное.
Я боюсь что-то еще даже вслух произнести. Как будто мои кошмары могут воплотиться в жизнь.
— Маргарита, — впиваюсь глазами в крупно напечатанное имя на бейдже психолога, — вы ведь читали мою обменную карту, думаю, вам должно быть уже понятно, что меня волнует. Зачем заставлять меня говорить еще это вслух? — Она еще крепче сжимает мою руку, не обращая внимания на мой повышенный голос. — Чего я боюсь? Иногда мне кажется, что все против того, чтобы я родила. Да, я боюсь замершей беременности, какой-нибудь патологии и травмы. Потому что мне все время приходится с кем-то за что-то бороться, а не просто наслаждаться беременностью.
— А теперь откинься на спинку стула и закрой глаза. — Я не понимаю, почему ей доверяю, но я это делаю. — Представь себя через семь месяцев. Ты красивая, здоровая, спокойная, у тебя на руках твой малыш. — И я представляю как у меня на руках мальчик, не знаю почему. Маленькие губки, закрытые глазки и даже ощущаю тихое сопение через крошечный носик. — Ты знаешь, что он здоров, с ним все в порядке. Представь, на кого он похож. Рядом люди, которых ты хочешь видеть в этот момент. А теперь всегда, когда начнут заполнять страхи твое сознание, ты просто представляешь эту картину, поняла? — Я киваю, хотя скептически отношусь к этим аффирмациям, и открываю глаза.
— Думаешь, это сработает?
— Конечно, — она усмехается, как будто это я сейчас играла с фантазией, а не думала о реальности. — Вот смотри, — она берет кончиками пальцев канцелярскую скрепку и показывает мне. — Это ты, а это огромный мир, — она размахивает руками и маленькая скрепочка действительно сейчас выглядит такой хрупкой. Маргарита обхватывает скрепку ладонью и протягивает мне. — Она сейчас там, одна, в темноте. Она маленькая и хрупкая. Ей страшно. С ней могут сделать, что угодно. Но никому это не надо. Стоит мне раскрыть ладонь, показать ее свету и положить на место, как все возвращается, как и было. Тебе не страшно, когда все вокруг понятно и логично. Ты как эта скрепка, с тобой ничего не происходит, просто иногда гаснет свет, а потом появляется. Это твои мысли, они — то мрачные, то светлые, то бодрят, то угнетают. Пока тебе не причинили физический вред, это все вокруг иллюзия. Твоя или чья-то. И ты можешь ею управлять. Я рассказала, как. Ты можешь думать, что все плохо. Оно, может, и на самом деле все плохо, но зачем об этом думать? Думай лучше о том, как будет хорошо, когда ты родишь и у тебя на руках будет здоровый, крепкий малыш. Вот на чем ты должна концентрироваться, а не на мнимых страхах, к которым даже предпосылок нет.
— Как же нет предпосылок, если у меня столько лет стоял диагноз бесплодие?
— Когда у женщины проблемы с бесплодием, то у нее проблемы с гормонами, женскими органами и много чего еще, но ты здорова. Твое бесплодие — оно только в твоей голове. — Она несколько раз стучит указательным пальцем по своей макушке. — Есть такое понятие, как психологическое бесплодие. У тебя был какой-то барьер, ты или кто-то его снял, и я так понимаю, что неосознанно. — Она вдруг замолкает и становится серьезной, как будто что-то поняла про меня, но не хочет говорить и пугать меня.
— Что? Кто это был? — Вероятно кто-то из тех, кто имеет отношение к моей беременности.
— Было какое-то событие, которое заставило тебя свернуть с твоего привычного пути. В том новом месте, где ты оказалась сейчас, все не так, и тебе сложно, но это твой путь. Если вы вернетесь к старому, то оно поглотит все новое. Вот тогда могут начаться проблемы с беременностью. Сложность в том, что ты до конца не осознаешь, что произошло.