Она не заглядывая внутрь и прячет его сразу в блокнот.
— Даже не спросишь сколько там?
— На сколько ты оценил мою работу, значит, столько я заработала.
К чему сейчас эта показуха? Я ведь знаю, что она не такая. Для нее те десять тысяч обычных рублей, что я дал, ни о чем. Она на них даже туфлю не купит, а тут прям берет, непонятно сколько, и радуется.
Когда ровно в двадцать минут в кабинет заходят те, кого я пригласил заранее, Лера начинает собираться и следом встает.
— Останься.
Дёргает головой в мою сторону, проверяя, не ослышалась ли, но увидев подтверждающий кивок, опускается на место, поджимая губы и сдерживая улыбку.
Как так ее похвалить, чтобы не зазналась…
Или это способ привлечь мое внимание? Разжалобить, что ли, хотела? Вот снова цепляла чем-то. Хоть и была избалованной до предела, но все равно в ней было что-то такое, чему она умела отдаваться без остатка. Как со свадьбой Алисы. Сейчас с рекламой. Я ведь не поленился, нашел страницу. Пусть было сделано немного, но смотрелось в одном стиле и аккуратно.
— Михаил, могу я поснимать небольшие видео с вашей работы, для историй в инстаграм? Подписчики любят такое. Я не буду спойлерить ваши проекты в разработке и могу их затирать.
— Хорошо, только перед публикацией все показываешь мне.
Она молча кивает и достает телефон.
Я узнаю ту девушку, что горела желанием устроить свадьбу года, сейчас она мечтала сделать что-то подобное с моим аккаунтом в соцсетях.
— Валерия, останьтесь.
Она замирает и стоит там же, где и стояла, держась руками за спинку стула. Словно боялась услышать что-то плохое в свой адрес.
— Вчера наш новый рекламный агент Валерия, — делаю акцент на девушке, указывая левой рукой на нее, — запустила тестовую рекламу, которая привела нам семь человек только за вечер. — Быстро окидываю всех взглядом, чтобы удостовериться, что меня все услышали. — Рекламу мы пока остановили, надо разработать план и решить, сколько проектов мы потянем одновременно, и может нам надо взять еще человека.
Я протягиваю им распечатанный лист с заказами и жду предложений. Люблю свою команду за то, что они не как тюфяки, которых надо пихать, а активно участвуют и предлагают действительно удачные варианты.
Пока ребята обсуждают, замечаю скучающе-задумчивый взгляд Леры. Надо бы ее отправить чем-то заниматься, но я пока сам не совсем понимаю, что мне делать дальше. Заказы надо было сначала распланировать, потом смотреть, сколько еще мы потянем и распределить задания.
— Валерия, думаю мы можем вас отпустить, — она оживает, когда слышит свое имя, — мы тут еще надолго застрянем.
— Я подумала, может я сделаю несколько видео? Сниму бэкстейдж. Я не буду делать акцент на проектах и деталях, только крупный план.
— Зачем? — переспрашиваю, откладывая ручку и следя за тем, что и как она говорит. Что на этот раз задумала?
— Чтобы вести наш аккаунт. Подписчики любят бэкстейдж. К тому же, думаю, не стоит зацикливаться на одной соцсети. И над сайтом надо подумать. Я бы создала аккаунты везде и там и вела бы их. У каждого свои предпочтения и каждый по-разному воспринимает информацию.
Сам не люблю соцсети и для меня их вести — это одно мучение, за которое я даже браться не хотел, и думать об этом не хотел.
— Хорошо, давай попробуем, только я бы хотел видел то, что вы там размещаете.
— Не доверяете?
— Доверяю, — усмехаюсь в ответ, — но это направление для меня ново, поэтому хотелось бы следить, как оно растет.
— Хорошо, — она спокойно пожимает плечами.
Знаю, как она любит все делать сама и чтобы никто не вмешивался, если она не просит.
— Вы продолжайте и не обращайте на меня внимание.
Она включает телефон и отходит в сторону.
У нее нет четкого плана, что делать и как выстраивать рекламную компанию, но эта ее спонтанность мне нравится. Она подстраивается и берет то, что есть сейчас, работая и с таким материалом. Но я все равно хочу контролировать ее. Зачем она в моей фирме и что задумала, пока так и остается вопросом. Не ради меня же она пришла сюда работать…
Мы заканчиваем обсуждение спустя полчаса, в которые Лера что-то снимала, но отвлекала этим только первые несколько минут, дальше стала ненавязчивой.
— Валерия, останьтесь, — снова торможу ее, когда она хочет уйти со всеми. Она терпеливо ждет, когда все покинут кабинет и смотрит на меня. — Покажи, что получилось. — киваю на ее телефон.
Кожа на маленьких косточках пальцев натягивается, когда она сильнее сжимает телефон. Едва заметно выдыхает и идет в мою сторону. Огибает стол и наклоняется, облокачиваясь на стол. Снимает погасший телефон с блокировки и открывает галерею. Картинки начинают сменять друг друга от движений ее пальца по экрану.
Без разрешения забираю у нее из рук телефон и сам листаю, просматривая отснятые ей видео и фотоснимки.
— У тебя неплохо получается.
— Рада, что тебе нравится.
Чувствую теплое дыхание на щеке, когда она разворачивается ко мне и смотрит. Делаю вид, что не замечаю этого и продолжаю листать фотографии, пока не торможу на той, где она стоит полубоком с поднятой вверх футболкой, оголяя живот и фотографируя себя в зеркало. Поэтому, что ли, бледная такая? Худеет?
— Дальше личные фотографии. — Она выхватывает телефон из моих рук, словно дальше пойдут фотографии еще откровенней.
— Да, конечно. — Выпускаю телефон из рук. — Можешь работать. Потом покажи, что получится, — еще раз напоминаю ей.
— Да покажу я, — вырывается из нее недовольство. — Могу идти?
— Можешь.
Ее спина быстро скрывается за дверью, оставляя меня одного. Сколько еще там было фотографий, ее личных фотографий… В одежде и без.
Надо что-то придумать, чтобы постоянно иметь доступ к этим фотографиям.
11
Лера
Я выбегаю из кабинета гепардом, будто у меня на спине неоном горит фраза: "Я беременна".
Какого он вообще полез рыться в моем телефоне? Нафига я делала эту чертову фотографию с животом. Насмотрелась роликов, когда девушки снимают свой живот каждую неделю, а потом собирают это в один ролик.
А если он догадался? У Миши так там крутятся винтики и болтики, что сложно разобрать, что он подумал. Но интуиция у него работает всегда с экстренном режиме.
Спускаюсь на один этаж ниже и нахожу закоулок, где могу отдышаться и подумать. Ещё раз перелистываю фотографии, разыскивая ту, на которой мы остановились. Еще и руку на живот так положила, как обычно фотографируются беременные. Что может подумать мужчина? Живота как такового нет. Может я фигуру свою снимала?! Это может быть хорошей отговоркой, если вдруг он решит уточнить.
Я листаю следующие фото и радуюсь, что вовремя выхватила телефон у него из рук. Просто дальше пошли фотографии, где у меня подушка под футболкой, имитирующая будущий округлившийся живот. Хотелось узнать, как я буду выглядеть через пару месяцев.
Все равно он рано или поздно узнает. Хотя… если бы заработать денег, я бы тогда переехала в другой город и начала там все сначала.
Заработать… вспоминаю про спасительный конверт от Миши и, пока одна, вскрываю его. Две бумажки по пять тысяч. Не густо по сравнению с прошлой жизнью, но в теперешних условиях лучше, чем ничего. В первую очередь надо купить витамины.
Хоть папа и не дал ничего взять, но кольца на пальчиках не заметил. Надо было все украшения на себя навесить, а не шкатулку забирать.
Я возвращаюсь на свое рабочее место и пытаюсь собраться с мыслями. Мне надо работать. А как можно нормально сосредоточиться на обработке видео, если на всех он. Отвлекает — где-то своей улыбкой, где-то бровями, где-то прикушенной губой. Мне нравятся все эмоции на его лице. Мне нравится он сам. И я знаю, что это больше, чем просто нравится. Я знаю на вкус его губы. Знаю, какие они мягкие. Но одновременно он шершаво ведёт ими по коже на шее и раскачивает все внутри, собирая бурю. Взрыв. Потоп.
Я не знаю, на сколько подвисаю в таком состоянии, поэтому когда ко мне обращаются, даже дергаюсь.
— Валерия, — окликает все тот же парень в клетчатой рубашке. — Михаил Егорович вызывает вас к себе.
— Спасибо, — киваю в ответ и поднимаюсь.
Что теперь? Телефон на всякий случай оставляю, чтобы опять не получилось двусмысленности.
Проходя мимо секретарши, задумываюсь, стоит ли что-то спрашивать, но поджидающий уже меня прищуренный взгляд решает эту задачу сам. Я перевожу глаза с нее на дверь босса и уверенно иду туда, игнорируя ее реплики в спину.
Но так уверенно я себя чувствую только тут, а оказавшись за дверью, наедине с ним, снова теряюсь и не знаю, как себя вести.
— Послушай, — Миша поднимается сам и с телефоном в руках направляется ко мне. — Я хотел бы иметь постоянный доступ к тем фото и видео, что ты делаешь, поэтому держи, — Протягивает мне айфон. С виду новый. — Я настроил синхронизацию, создал аккаунт. Пароль в заметках. Это не телефон для звонков. Номер знаю только я. Поэтому ты можешь звонить только мне, если надо. Фотографии будут дублироваться в облаке, я все буду видеть.
— Хорошо. — Я забираю телефон и внутренне выдыхаю. Это просто гениально. Теперь мне не придется показывать свой и сливать свои фотографии.
Телефон пока без блокировки, поэтому я открываю его одним жестом и проверяю контакты.
Шилов.
Так и хочется закатить глаза, но я сдерживаюсь.
— А нормально нельзя было себя записать?
— Нормально — это как? — Миша присаживается на край стол и смотрит на меня. Изучает.
— Нормально — это по имени.
— Но так информативней.
Ага. Информативней. Сложно забыть человека, который только один в записной книжке. Поэтому палец нажимает на “редактировать” и меняет имя на "Миша".
— Это все? Я могу идти?
— Да.
Я разворачиваюсь и слышу вопрос в спину, заставляющий затормозить.