- Ты так и не сказала?
— Нет.
— Что за дружба такая, когда один врет другому?
Потерять последнего человека, который ко мне хорошо относится, или врать ему из лучших побуждений, — я выберу второе.
— Легко осуждать, когда знаешь только один факт, но не видишь всей картины.
Он может спросить сейчас, найти такие слова, чтобы я расплылась и раскололась, вывалив на него все. Но он допивает сок и ставит пустой стакан на стол.
— Доедай и возвращайся на рабочее место. Я заплачу за твое мороженое.
— Спасибо, я верну потом.
Он же говорил, что любит меня, а теперь ведет себя так, будто ему все равно. Разве можно так быстро все забыть, вычеркнуть и не думать об этом? Или тогда это было неискренне, или сейчас он хочет сделать мне также больно, как я ему когда-то…
— Можешь не возвращать, я тоже его ел.
Я привела пока им всего семерых клиентов, но весь Мишин небольшой штат оказался таким загруженным, что до меня три дня не было никому дела. Все, что я снимала на рабочий телефон, Миша видел сам в облаке и не было надобности встречаться. Распоряжения он посылал по мессенджеру. Видимо, он воплощал в жизнь свои слова про “свести к минимуму общение”. Я не знала, чем он живет, как у него дела, пару раз забегал в наш кабинет, но мне доставался лишь его скользящий взгляд.
Появившееся на несколько дней чувство, что что-то изменяется в наших отношениях, снова было лишь миражом.
Зато вернулась Алиса и сегодня мы встречаемся у нее. У нее в Одинцово. Звучит бредово, учитывая, что я теперь живу в ее комнате. Моя красивая история, почему я живу там, была отточена так, что я сама поверила в то, что сейчас происходит.
Я жду положенных шести, чтобы сбежать, но, как назло, компьютер зависает и тормозит, заставляя меня задержаться на несколько минут, и уйти последней. Дожидаюсь выключения и направляюсь к лифту. Нажимаю кнопку и жду появления кабины. Надо еще забежать в магазин и купить что-нибудь из еды. Питаться за счет Алисиной тети мне неудобно. Из мыслей, чем поужинать, вырывают шаги за спиной. Кто-то молчаливо останавливается позади и ждет вместе со мной.
Я делаю глубокий вдох и замираю. Знаю, кто там, но не подаю вида. Нам придется сейчас спускаться наедине, пожалуй, тогда и поговорим. Без свидетелей. Лифт отсчитывает последние этажи до остановки напротив нас, как позади раздаются семенящие шажки и тонкий голосок, как будто его обладательнице корсетом сдавили грудь.
— Михаил Егорович, вы не подбросите меня до того магазина, куда просили зайти. Я сама хотела выбрать бумагу, оценить ее фактуру и качество. Заодно возьму счет.
Михаил Егорович… Передразниваю мысленно ее, закатывая глаза. Как ей это нравится. Быть такой навязчивой и приставучей.
— Хорошо, — соглашается Миша, отчего из меня рвется негодование, но я вовремя прикусываю язык, — но у меня другие дела, поэтому могу только подвезти, но с тобой не пойду.
— Это просто замечательно. А то я пока туда, потом домой, уже и ночь настанет.
Я не выдерживаю этого и разворачиваюсь к ним.
— Можно съездить и во время работы, не надо никого напрягать, да и пробок меньше.
У Вероники от возмущения и желания ответить даже нижняя челюсть отвисает. Ее план летел в никуда с ускорением свободного падения и готов был разбиться, образно выражаясь, на всей скорости об мою голову. Но моим спасением стали открывшиеся створки лифта.
Развернувшись, делаю несколько шагов внутрь кабинки. Секретутка и не зашла бы, наверное, если бы следом порог не пересек Миша. Оставить нас наедине она не могла.
Пока Миша раздумывает, она соображает раньше него.
— Тогда мне завтра придется оставить свое рабочее место.
— Уверена, что найдется кто-то, кто сможет выполнять такую сложную работу пару часов.
— Действительно, Вероника, я отпущу вас завтра. Спокойно съездите, а Валерия, как раз, посидит вместо вас.
— Без проблем, Михаил, — Я довольно улыбаюсь.
Нас с ним, кажется, устраивает все, в отличие от Вероники. Я явно спутала ее планы. Скольжу взглядом по длине ее платья и отмечаю, что с каждым днем, оно все короче. Где-то же должен быть предел… Но Мишу, я смотрю, это не смущает. Может, даже ему нравится. Что вообще между ними? Я наблюдаю за ними, чтобы понять, скрывают ли они что-нибудь? Иначе зачем держать при себе такую курицу, если не спать с ней?
— Тогда, Вероника, не тратьте сегодня личное время, а завтра поезжайте сразу не на работу, а в тот магазин. Валерия. — Переводит взгляд на меня, — вы вместо секретаря с самого утра и до возвращения Вероники.
— Хорошо.
Меня так и распирает победно улыбнуться. Не достанется он тебе так просто. Я чувствую, как она мысленно сейчас перегрызает мне позвоночник и выпивает кровь, чтобы быть такой же, как я. Но моя игра всегда будет тоньше и хитрее.
Створки лифта разъезжаются и они первыми покидают лифт. Мы втроем, не задерживаясь, пересекаем фойе. Миша пропускает нас вперед, придерживая дверь.
На улице пасмурно и накрапывает мелкий дождь.
— Михаил, можете подбросить до метро? А то, кажется, скоро ливень начнется.
Он же не согласится сейчас. Он не даст мне повод думать, что между ними что-то есть.
— Да, хорошо.
Мое приподнятое настроение рушится, как бережно выстроенный карточный домик. Нельзя до конца быть такой уверенной во всем. Споткнуться сейчас или показать, что меня это задело, было бы слишком радостно для них.
— До завтра.
Стягиваю полы пиджака и кидаю им, полуобернувшись. Он не предлагает подвезти меня, а быть такой же надоедливой, как она, мне противно. Я прибавляю скорость, чтобы скорее скрыться и не чувствовать этот взгляд в спину.
Дождь противно холодными каплями касается головы. Хочется укрыться от него, но некуда… До дома добираться еще час.
Было так эгоистично думать, что после меня он не захочет быть больше ни с кем. И что я смогу вернуться в любой момент.
Он скорее всего был с кем-то. Жил чем-то все это время. Я думала, что он скучал по мне, а оказалось, что он открыл свою фирму и начал свое дело. Он мастерски вычеркнул меня и такими темпами действительно мог забыть.
Его слова, что второго шанса не будет, цепко въелись в мозг. Я не думала, что это на самом деле возможно, а теперь за ребрами так ныло от того, что в его жизни не было места мне и моему ребенку.
15
— Лерок, ну ты где? Мы уже у тети Нины. — Веселый голос Алисы внушает спокойствие. Между нами все так же, как было раньше.
— Я в магазин забежала, скоро буду.
— Мы всего накупили, можешь не набирать. Давай, мы тебя только и ждем. Я такое вкусное вино из Италии привезла!
— Можете не ждать, я все равно не буду.
— Почему? — Вопрос вполне закономерный, потому что раньше я не отказывалась от бокала-другого, но, одновременно, вызывающий подозрения.
— Да мне еще поработать надо, и нужна трезвая голова, — смеюсь в ответ, придавая голосу непринужденность.
— Да ладно, на слегка хмельную голову приходят гениальные идеи.
— Я поняла вас, буду минут через пятнадцать. Так что можете начинать. Тетя Нина, наверное, там наготовила всего, что у вас кишки в узелки сворачиваются от этих ароматов.
— Это точно. Мы тебя ждем.
Я беру продукты, которые теперь могу себе позволить, проверяя на каждом из них срок годности. Уверенности, что ничего не просрочено, нет. Прохожу мимо отдела с одеждой и вспоминаю, как мы с Мишей тогда скупали одежду, чтобы изменить наши вечерние наряды. Я бы с удовольствием сейчас вернулась в тот вечер. Тот наш первый поцелуй, который вроде бы ничего не означал, потому что я была без пяти минут замужем, но на самом деле положил начало всему.
Я подхожу к дому и глубоко выдыхаю. Пытаюсь быть спокойной, но внутри все равно все дрожит. Алиса будет задавать вопросы, а мне надо будет либо красиво увиливать от них и отшучиваться, либо врать. Но и вывалить на нее сейчас все, тоже будет слишком. Я должна ее подготовить. Пускай пару дней, неделю, потом можно будет и открыться.
Я дергаю ручку входной двери на себя и оказываюсь в коридоре. У порога две пары обуви. Мужская и женская.
— Вот и Леруня пришла, — слышу на кухне голос Нины, а следом шорох и мягкие шаги. Алиса в свободном цветастом платье, подпоясанном на талии, появляется рядом со мной и обнимает.
Я зажмуриваюсь и сжимаю веки, чтобы не расплакаться. Как же я скучала по ней. Как мне не хватало ее. Втягиваю носом влажность в носу и отстраняюсь.
— Ты что, плачешь? Что случилось? — Тут же ловит мой настроение.
— Ничего, — промакиваю все-таки выступившие слезы в уголках глаз, — просто соскучилась.
— Ничего себе, какая ты сентиментальная стала, что-то я не видела таких слез даже тогда, когда ты из Китая после полугодичного отсутствия вернулась.
— Старею, — отшучиваюсь в ответ и разуваюсь. — Я тут твою комнату оккупировала. Ты не против?
— Не против, не понимаю только, что случилось, что ты перебралась сюда.
— Длинная история, давай в другой раз расскажу, просто так надо пока. — Я оставляю куртку на вешалке, а сумочку на тумбочке.
— Ну хорошо, — Алиса не замечает подвоха и тянется к пакету. — Держи, это тебе. Купила тебе в Италии платье. Потом посмотришь, надеюсь, понравится.
— Спасибо, — киваю в ответ. Завтра как раз будет повод надеть что-то новое. Я вроде как завтра работаю помощником руководителя. Это название должности мне нравится больше, чем секретарша.
— Привет, — киваю Марку, заходя на кухню, и следом здороваюсь с Ниной Ивановной.
— Алиса, твоя подруга совсем не ест. Почти силой впихиваю в нее еду. Давай-ка покажи ей, как надо есть.
— Диета, теть Нин, — смеется Алиса и садится рядом с Марком.
Я-то очень проголодалась. Поэтому, когда подруга начинает рассказывать, как они съездили, я уплетаю ужин и поглядываю на них. Они так идеально смотрятся друг с другом, что хочется их сейчас сфотографировать и поставить фото в рамочку. Молодые, загорелые, счастливые. Я ни разу не пожалела тех денег, что потратила на это путешествие. Надеюсь, что и тот обычай, на который меня подбил Миша, был не зря, и у них все хорошо и в постели.