Глаза в глаза. Обмениваясь признаниями и извинениями. Я не пытаюсь скрыть своих эмоций. Пусть читает все, что может, по моему лицу. Хочу, чтобы знал, что я сожалею и ничего не забыла. Помню это и не забывала.
Его взгляд скользит по щеке к губам. Дышать забываю, что надо. Как же не хватало его. Этих объятий и запаха.
— Полдник.
Слышим оба в дверях и я тут же делаю шаг назад, отстраняясь. Забираюсь на кровать и ложусь. Теперь есть гораздо удобней. К койке подъезжает столик, на котором все уже расставлено. Почти как в ресторане. Даже думать не хочу, сколько стоит это удовольствие, но Миша просил не заморачиваться, поэтому я расслабляюсь. И я вдруг вспоминаю, что у меня же есть страховка. По идее она может это покрыть. Завтра займусь этим и изучу.
Пока я ем, Миша разворачивается и берет пакет, который принес, и достает оттуда несколько банок с мороженым.
— Принес тебе, чтобы не страдала, — усмехается и убирает в морозильную камеру небольшого холодильника. Приятно, что подумал об этом. — Знаешь, соленый шоколад было сложно найти, но я справился, — кидает намек, который звучит скорее как шутка.
— В следующий раз купи просто шоколадку и соль.
— Приносите, если что, шоколад нам, мы растопим, посолим и назад упакуем, — смеется женщина, которая принесла еду. — Мы тут уже чего только не готовили на спецзаказ.
— Буду знать, — улыбается Миша, а женщина оставляет нас наедине.
Не вставать же опять, чтобы еще раз его обнять и довести дело до поцелуя. Уже не получится, потому что Миша поднимает руку, глядя на часы.
— Мне пора уже в аэропорт.
— Хорошо, — я натягиваю улыбку, потому что мне не спокойно. Он летит с ней, а я остаюсь тут. Полубольная и беспомощная. Со мной даже сексом заняться нормально нельзя. Да и ненормально тоже нельзя.
— Удачно съездить.
— Если что, пиши мне, как будет свободное время, я отвечу. Но если что-то срочное, то звони. Не стесняйся. Я могу вернуться в любое время, если нужно будет.
Уже нужен. Уже не хочу, чтобы улетал. С ней не хочу, чтобы улетал. Я дожна быть на ее месте. Собственница внутри заряжает патронами пистолет.
— Я бы с удовольствием тоже с тобой слетала.
— Выздоравливай и береги себя. Потом слетаем.
28
Я проверяю часы и прикидываю время, которое надо, чтобы долететь до Питера. Уже ведь должен был. Почему не звонит? Или важнее кого-то заселить, чем просто написать два слова: “Я долетел”. Знаю, что мы никогда не переписывались с ним и не обменивались таким, но я правда хочу знать, что у него все в порядке. Жду еще немного и набираю сама.
“Как долетел?”
Сообщение тут же загорается двумя галочками, как прочитанное. А следом зеленый кружок возле его фотографии гаснет и пользователь становится оффлайн.
Хочется отмотать минуту назад и удалить то сообщение, чтобы не читал и не думал, что я навязываюсь. Как будто мешаю им сейчас.
Сжимаю игрушечного медведя, которого теперь могла смело достать, и прижимаю к себе. Так и не понял, что хотела сказать днем. Иначе бы не вел себя так. Не уехал бы с ней. И не игнорировал сейчас мои сообщения.
Я даже представляю, как они вместе где-то в кафе. Пьют кофе на террасе, а тут я со своим: “Как долетел?” Проще сейчас не отвлекаться и ответить потом. Мне бы сейчас обидеться, но на что? Я сама его оттолкнула, а теперь жду, что он забудет. Как будто и не было ничего.
Телефон, который так и держу в другой руке, вдруг оживает. Как и я, когда вижу видеозвонок от Миши. На автомате приглаживаю волосы, включаю ночник и отвечаю.
— Привет, — улыбаясь, идет по улице. — Долетел нормально. Когда ты написала, я как раз выходил из метро и сам собирался тебе позвонить.
— Привет. — Я прикусываю губу, чтобы не улыбаться так уж сильно тому, что вижу его. Одного. Но она ведь может просто быть за кадром. Хотя, если бы они были вместе, она вряд ли бы разрешила нам разговаривать вот так.
— Приглашаю тебя на прогулку по вечернему Питеру. Ты же хотела? — Кивает мне и смотрит по сторонам.
— Очень. Ты один? — все же решаюсь спросить, чтобы не выглядеть дурой потом.
— В смысле?
Хочется дать иногда ему по голове. То ли действительно не понимает, то ли издевается.
— Ну, Вероника с тобой не пошла на вечернюю прогулку?
— Нет и я, честно сказать, ее и не звал. Я хотел с тобой прогуляться. Смотри, — он переключается с фронтальной камеры и теперь я вижу какое-то здание.
Миша начинает про него рассказывать, а мне хочется прыгать на кровати, чтобы пружины лопнули, что он выбрал меня. Вроде это ничего не значит пока и не подразумевает, но мне так хорошо, как будто я рядом. Он думал обо мне и захотел прогуляться со мной. Ведь мог просто написать в ответ, что долетел и все в порядке.
— Миш, откуда ты все это знаешь? — перебиваю его пятнадцатиминутный рассказ.
— Я закончил художественную академию, мы все это учили.
И я понимаю, как мало я знаю о нем, как мало мы знаем друг о друге. Я ничего не знаю об искусстве и мне хочется слушать все, что он мне может рассказать и чем поделиться.
Камеру снова переключает на себя. Господи, пусть это будет его ребенок. Может Миша и не готов стать отцом, но я хочу, чтобы это был только он. Плохо манипулировать детьми, но черт возьми, это будет шанс видеться чаще и, возможно, простить меня и отпустить прошлое. Потому что я люблю его. Скучаю по нему. Волнуюсь за него и хочу, чтобы у него все получилось. С ним надежно. И ни с кем больше не хочу быть. Даже, не смотря на то, что он не миллионер. Теперь понимаю, насколько это не важно.
Мы отключаемся только спустя сорок минут, когда Миша подходит к метро. Он останавливается и не спешит отключится. Мнется, как будто не решается что-то спросить.
А я снова накручиваю себя. Может, это было затишье перед бурей и он спросит что-то типа:” Ты не против, если я буду встречаться с Вероникой?”. Поэтому, когда он спросил разрешение, чтобы завтра ко мне зашла Алиса, потому что Миши и тети Нины нет в городе, я была так рада, что это не про Веронику, что согласилась на все.
Только проснувшись утром я поняла, что не знаю, о чем говорить с Алисой. Мы не виделись и не разговаривали с того дня рождения. Последняя наша встреча была полным аутом. А теперь она хотела встретиться. Значит, они говорили с Мишей обо мне. Она все знает. И сейчас, конечно, чувствует вину.
Это ожидание еще хуже, чем с Мишей. Потому что я не знаю, чем закончится наша встреча. Как себя вести и что говорить. Мне кажется, что так, как раньше, уже не будет.
Легкий стук и я замираю. Осторожный и тревожный. Двери тут не скрипят, но я все равно слышу, как она приоткрывается. Жду, когда посетитель сделает несколько шагов и появится в проеме.
— Привет, — здоровается первой.
— Привет, — тихо и коротко отвечаю. — Проходи.
— Как ты?
Мы обмениваемся дежурными фразами, которые по сути и не нужны.
— Нормально, присаживайся, — киваю на стул, но она идет к столу, оставляя там пакет.
— Миша сказал, что у тебя могут закончиться запасы мороженого, поэтому я прихватила пару банок.
— Спасибо, — я натягиваю улыбку и не знаю, как себя вести с ней. Когда-то мы были близки, теперь что-то надорвалось. И я не знаю, как это восстанавливать. Да и не понимаю, надо ли…
— Я без приглашения, прости.
Она поджимает губы и ждет от меня чего-то в ответ.
— Миша сказал, что ты не против, если я зайду. Я давно хотела прийти, правда, но боялась. — Она шумно сглатывает, как будто борется с тем, чтобы не заплакать. — Боялась, что ты будешь волноваться, а я не хотела этого. У Миши и тети Нины спрашивала про тебя каждый день. Я, — она поднимает глаза к потолку и моргает веками часто, — прости, Лер, я не хочу плакать и расстраивать тебя, но мне так тяжело. Чувствую себя паршиво от того, что была такой подругой, с которой ты даже не решилась поделиться тем, что творится у тебя в жизни. — Она подходит к кровати и присаживается на край. — Лер, я… — поджимает губы и мнется. — Я хочу извинится, но понимаю, что это только слова. Я была так увлечена своим браком, что не заметила, что творится у тебя. Мне и представить сложно, как ты справлялась со всем этим одна. И я бы никогда не выгнала тебя из квартиры, правда. Я просто разозлилась, что вы меня оба обманули и ляпнула это, не подумав.
- Алис, не надо, я не хочу вспоминать и ничего выяснять. Мне и так хватает волнений, а мне нельзя.
— Да, конечно, могу я что-то для тебя сделать?
— Нет, у меня все есть.
У меня, правда, все есть и я не хочу ее ничем напрягать.
Она тяжело вздыхает, понимает, что ничего не осталось. Одинокая слеза катится из уголка ее глаза и только, когда достигает краешка носа, Алиса ее смахивает, растирая по скуле.
— Алис, почему ты была против нас с Мишей?
Я хотела, чтобы она ушла, но чего бы я добилась в итоге? Еще один человек остался бы несчастным. Да, я не обязана ей помогать. Да, она полезла в мои отношения. Но мне так надоела эта недосказанность.
— Я не думала, что у вас все серьезно. Я и вместе-то вас только на свадьбе видела. В моем представлении, ты очередной раз отдохнула в свое удовольствие и бросила парня. Только на этот раз это был и мой друг тоже, а не просто незнакомый мне человек. Потом, когда ты вернулась, я не хотела, чтобы ты снова врывалась в его жизнь и этим сделала больно. Я знаю, что значит работать с тем, кого любишь, а он к тебе равнодушен. Не хотела, чтобы Миша оказался на моем месте, — она выдает это на одном дыхании, шмыгая носом.
— Ты так за него переживаешь, как будто это твой запасной вариант, если Марк куда-то денется.
— Скорее, запасная жилетка поплакаться, — она улыбается уголками губ. — Если вдруг моя куда-то уехала. Мы давно для себя решили, что нам не по пути ни по каким дорожкам. Только если друзьями. Потому что он знает, как сильно я люблю Марка, и любой другой всегда будет это чувствовать и быть вторым нет смысла.