Его хвост в ту же секунду рванулся вбок, выщелкнул что-то гневно-угрожающее.
Папа не проигнорировал. Тоже сделал шаг вперёд, снова щёлкнув хвостом.
Я аж съёжилась. Всё же Дрэго Зартон — это Дрэго Зартон, прославленный командор рихтов. От одного его имени, по выражению дяди Грила, орсы ссались и щемились по углам космоса. Но и это им не удавалось. Потому что Зартон в этих углах их находил и щемил.
Не помню, как там это звучало в исполнении дяди Грила. Одновременно смешно, и внушающе. Естественно это было во времена пограничных конфликтов между рихтами и орсами. В папину активную молодость.
Сейчас-то конфликтов нет. Против общей враждебной силы теперь орсы и рихты объединились.
Но, похоже, папу и моего самца это не волновало. Тут повод посерьезней появился для схватки.
Только сейчас до меня дошло. А ведь Роргард… Сколько рихтов он повстречал во время своего продвижение к текущему положению? Сколько времени для него самого эти самые рихты были врагами? Мы были врагами.
Аж не по себе резко стало. Это я уже не помню, не застала активную фазу конфликта.
Мне пришлось срочно обвить хвостом свою ногу, чтобы скрыть свои эмоции. Лицо-то держать я умею. Сейчас оно само спокойствие. А внутри всю трясёт.
Два самых дорогих мне мужчины… Папа и Рор…
Тем временем, тучи сгущались. Самцы сделали ещё несколько шагов друг к другу. Их хвосты при этом вели сдержанную перепалку. Очень сдержанную. Это я так думала, потому что почему-то не понимала ни слова в их жестах. Словно какой-то другой язык…
Да и видом своим они явно демонстрировали готовность к драке. Могучие мышцы вздулись, большие кулаки сжались. Но лица при этом у обоих были каменно-спокойными. Жуткое зрелище…
Сейчас, когда они стояли так близко, одинакового роста, оба здоровенные, широкоплечие, я поразилась, насколько они похожи. Покрасить Рора в чёрный цвет — точно будет рихт. Разве что хвост другой формы.
И я вдруг отчётливо поняла: я не хочу, чтобы Роргард оказался другого цвета. Не хочу. И хвост мне другой не нужен. Хочу именно такой. Плоский и шелковистый. Нежный со мной, и с опасным скрытым жалом для врагов.
Посмотрела на папу. Нет, я не хочу, чтобы папа был врагом для моего самца. Не хочу.
Дернулась в их сторону, но остановилась от властного взмаха хвостов обоих мужчин. “Не вмешивайся!” Надо же насколько единодушны они были в этом вопросе.
Рор властным жестом показал папе на боковую дверь. У меня в голове заметались воспоминания о прочитанном в том руководстве, что присылал мне Рор. Ну там, что император везде входит первый, о каких-то там поклонах, и прочем.
Папе было на это всё наплевать. Он резко развернулся, с совершенно неподвижным хвостом решительно направился к двери, открыл её сам и вошёл внутрь, не оглядываясь.
Рор тоже не стал оглядываться, сделал два плавных шага, будто ускоряясь... И… снова удивил меня. Я моргнула один раз, и он уже был в дверном проёме. Пока я соображала, что происходит, он плавно закрыл дверь изнутри.
А я осталась метаться в своих тревожных мыслях.
Гадство! Ненавижу ждать!
Потянулись длинные минуты моей персональной пытки. Я налила себе воды, полюбовалась на картину белой крылатки на стене — я теперь их везде видела, оказывается, раньше просто не замечала.
Вообще нервничала дико. Может, маме позвонить? А смысл? Зная папу, он мог ей и не сказать про меня. Бережёт свою Белоснежку, сам всё решает.
Вот и сейчас. Решает. Приехал за дочкой. Я улыбнулась. Росла, как за каменной стеной. Сильные любящие родители, крутые классные старшие братья.
Даже младший дикарь, и тот. Задирал, конечно, сильно, особенно в детстве. Но ведь, если кто цеплялся из посторонних, они же втроем с братьями кидались на обидчиков не раздумывая.
И Хард впереди всегда. Тут уж не важны были прежние обиды. А я потом обрабатывала его царапины. Так и мирились обычно, если до этого в контрах ходили. Бешеный ага…
Интересно все же, как там его папа собрался к порядку призывать.
Думала, а сама невольно прислушивалась. Внутри комнаты, куда ушли папа и Рор, было тихо. Подозрительно тихо. Или там звукоизоляция очень хорошая.
А чего я ждала? Что папа будет крушить мебель, а Роргард драться с моим отцом, как с теми наглецами на парковке?
Мое ожидание окончилось внезапно. Я вздрогнула от тихого шелеста открывшейся двери.
Эти двое вышли совершенно с бесстрастными лицами и неподвижными хвостами.Такие же как и заходили. Да ладно… Не верю!
Мне кажется, я не дышала, пока они жали друг другу руки. Жали! Руки! Друг другу! Нет, я точно сплю!
— Отвечаешь за неё, — угрожающе произносит папа, пристально глядя Рору прямо в глаза.
Рор просто кивнул на это еще одно страшное нарушение дворцового этикета.
Потом папа посмотрел на меня. Внимательно, но уже без внутренней ярости.
— Мы с тобой после поговорим, — нахмурился он, больше по привычке.
Я-то видела, что он почти успокоился уже. Вот это да! И даже без маминой помощи! Что там ему Рор сказал?
А меня что-то аж отпустило… Так тепло стало. Приехал. В чужую страну. К тем, кого врагами считает. Дочку свою, меня, выручать.
Я плюнула на всё, подбежала и обняла за пояс, как в детстве. Точно, как в детстве, когда папа отчитывал меня за мои проказы, а я подбегала к нему, большому и сильному, и лепетала просительно «папочка, прости».
Вот и сейчас. Папа сдавил меня в объятиях. Крепко так. Я глубоко вдохнула родной запах. Я не стала говорить «прости». Мне извиняться не за что. Я взрослая и сделала свой выбор. И была очень благодарна за то, что сейчас, несмотря на свою злость, папа его принимал.
— Поговорим, пап, — шепнула я. — Спасибо…
Он обнял меня ещё крепче — на мгновение. Осторожно погладил по голове и отстранился.
Бросил свирепый взгляд на Рора, резко развернулся и с совершенно неподвижным хвостом вышел.
Я судорожно вздохнула и тут же почувствовала другие объятия. Мой хвост блаженно отпускал напряжение в витках шелковистого, уверенного в своём праве трогать и ласкать меня, плоского хвоста.
— Как ты это сделал? — тихо спросила я, чувствуя лёгкое прикосновение его горячих губ на виске.
— Дрэго Зартон — достойный противник, но даже такому бойцу пришлось отступить под гнётом неопровержимых фактов.
В роскошно-порыкивающем голосе императора звучало такое открытое довольство, что я, конечно, же спросила:
— Это каких же?
— Ему пришлось признать моё право ухаживать за тобой. Ты ведь уже приняла парный подарок.
Глава 40. Пара
Подарок? Парный?!
— Ты издеваешься надо мной? — тут же рванулась я из его рук. — Какой ещё парный подарок?!
Мои шипы не успели пробить его хвост — уже был в боевой форме.
— Моя опасная рыбка, — довольно проурчал Рор, впиваясь губами в мою шею.
— Пусти меня! — возмутилась я, снова резко дёрнувшись. — И отвечай! Какие ещё подарки? Я ничего не принимала!
Рор только обнял меня крепче, провоцирующе плавно коснулся языком чувствительного местечка на моей шее, сбивая моё дыхание.
И тут же отпустил, во время моего следующего рывка.
Я обернулась, неосознанно вставая в боевую стойку. Мой хвост сам собой взлетел в атакующую позицию над плечом, выпустив жало.
Нет, я конечно не собираюсь драться с ним, но, космическая бездна, как же я на него зла!
Жесть просто! Под моим прожигающим взглядом, Рор, медленно смакуя, ощупывает меня глазами с ног до головы, восхищённо выдыхает:
— Красавица, рехнуться можно, какая ты…
Его хвост при этом тоже согласно выщёлкивает что-то провоцирующе-приглашающее, на что мой прячет жало, но резко выбрасывает шипы. Отвечает опасным скрипучим шелестом.
На брюках Рора выразительно и быстро появляется внушительный бугор.
Я же просто молча смотрю своему самцу в глаза, продолжая закипать. И да, возбуждаться, что уж тут. При виде такого неприкрытого желания и его запаха меня и саму начинает крыть. Но всё же злость перевешивает пока.
— Я жду объяснений, — разъярённо шиплю я, не опуская хвост.
Рор усмехается. Подчёркнуто небрежным жестом вытаскивает из кармана брелок и демонстрирует его мне.
Я вглядываюсь. И едва сдерживаю протяжный стон… Вот ведь… Рор!
У него в руках брелок с таким же рисунком, как и тот, что он дарил мне. От Проблеска!
Уже понимая, что этот хитрый орс меня провёл, по инерции ехидно хмыкаю:
— Что-то мелкий подарок для императора, — иронично изгибаю я уголок рта. — И потерять легко.
Рор хмурится и сдвигает брови, а у меня внутри аж что-то ёкает… Самец зол. Опасность!
Он что-то резко и гортанно произносит, делая особый жест рукой в воздухе.
Я отчётливо слышу, как синхронно щёлкают замки на всех дверях, на окнах падают броне-ставни, а в комнате приглушается свет, погружая нас в полумрак.
Ох, ну император и быстрый! И пси это его орсовское… чтоб его!
Впервые вижу такой уровень мастерства, да ещё и так явно.
Рор вдруг пропадает, прямо исчезает в воздухе — во всяком случае именно так это воспринимается. Возникает сбоку от меня, хватает мой хвост, одним резким движением наматывает на кулак. Тот не сопротивляется и даже шипы прячет, чтоб тому было удобнее. Вот ведь, предатель!
Не успеваю ничего сделать — Рор за моей спиной, обхватывает мою талию и приподнимает меня.
Вжух — мы у стены, и я сдавлена между стеной и ним — большим, сильным, безжалостным.
Моя злость смывается мощнейшим шквалом ощущений. Острейшим возбуждением от столь явной демонстрации силы, скорости и пси-умений моего самца.
— Что-то ты неправильное мнение сложила обо мне, Миррре-е-ей… — жаркий шёпот обжигает моё ухо. — Стал бы я размениваться на простые брелки!
Его хвост тем временем полосовал мою одежду. На тонкие ленточки. Методично и быстро уничтожая. И как я дальше работать буду? Голой?!