Хард молча вглядывается в мое лицо и впрыскивает все новые и новые порции каудала.
Его губы напряженно сжаты, зрачки расширены и занимают всю радужку, брови сведены, а на виске яростно пульсирует жилка.
Я все еще не верю, но улыбаюсь ему. Рада до безумия просто.
Как же мне без него? Как я вообще смогу теперь, если его не будет рядом?
— Как ты… Как тебя пустили? — вырывается у меня.
Мне срочно нужно подтверждение того, что это не сон и не мой личный глюк.
— Шшш… Тихо, маленькая. Не говори, — горячие сухие губы прижимаются к моему виску, а потом Хард все же отвечает. — Отец дал свой доступ. Сказал, что тебе срочно требуется каудал… потому что ты в резерв залезла.
— Он заметил? — потрясенно распахиваю глаза.
Хард смотрит пристально и серьезно.
— Да. И я тоже, — кивает он головой. — Думал, убью эту сучку.
Сжимает меня до боли. Дышит хрипло с надрывом. Еще сильнее прижимает к себе.
Но мне нравится. Ни за что не откажусь ни от одного мгновения рядом с ним! И теперь совсем не жаль, что так пришлось поступить.
Меня накрывает ядерным коктейлем эмоций. Здесь и прежняя злость, и нежность, и горечь, но больше всего там голодного адского желания.
Хард вплеснул мне слишком много себя вместе с каудалом. Понимаю, что это наш общий сейчас с ним на двоих эмоциональный фон. Он нас объединяет, связывает в единое целое снова.
В физическом плане я неожиданно быстро вернулась к норме. Уже не трясет и в голове прояснилось.
Мой коротыш подрагивает в крепкой хватке черного рихтовского хвоста. Но уже не от неприятных ощущений, а от удовольствия. Ему хорошо… Как и мне сейчас.
Стены карцера расплываются перед глазами. Все постороннее теряет смысл.
Мы здесь одни. Нет никого вокруг.
Что там было? Неважно. Завтра может не наступить.
Есть только сейчас. И я не знаю, какое примет решение отец Харда.
— Меня отчислят? — рискую задать этот вопрос и сама до боли в мышцах напрягаюсь в руках Харда.
— Отец не сказал ничего, — слышу его глухой ответ. — Только велел срочно бежать сюда и действовать по обстановке. Сказал, что специально в дальний сектор определил… Но, Ди…
Он отстраняется, порывисто обхватывает мое лицо обеими руками.
— Я не отпущу тебя. Плевать на все. Ты моя… — хрипит он, а в глазах его черным черно.
Этот яростный дикий поцелуй на грани грубости горчит от острого страха потери. Я боюсь его потерять. Он меня… Мы вцепляемся друг в друга, как в смертник в свой последний шанс выжить.
И не разлепить уже…
Треск ткани, нетерпеливые горячие ладони на теле и острое взрывное проникновение. Сразу. На всю длину. Я громко протяжно стону и поддаюсь навстречу. Мне нужно ближе, глубже, полнее.
Подставляю шею под жалящие хаотичные поцелуи. Я сверху. Верхом на нем. Наши хвосты сплелись до неразрывной монолитности. Его ладони впиваются в мои бедра. Жадно прикусывает одну мою грудь, потом вторую.
Мгновенно накрывает густым маревом рихтовского гона. Я полукровка, но у меня реально сейчас крышу сносит от всего. В венах настоящая лава течет. Низ живота длинно тянет и голодными спазмами сжимает. Хочу его…
Я выгибаюсь еще сильнее, когда Хард совершает первый яростный толчок. Просто приподнимает меня легко и резко таранит.
О, да! Да! Мне не надо другого Харда! Хочу такого! Яростного, дикого, бешеного! Я по такому Харду схожу с ума.
Неужели кто-то может отнять его? Обрубить! Клятые тысячу раз обстоятельства! Гребанная Кейла! Неужели завтра все может закончится?
— Ди-и! Не отпущу! — снова хрипит он и ускоряет темп.
Бешеный головокружительный ритм. Громкие шлепки наших тел. Острые шипы его хвоста, добавляющие и добавляющие градус нашей близости.
Мы оба несдержанно рычим и уже больше похожи на зверей, чем на разумных.
Не важно. Все не важно.
Мне необходим сейчас только он. А я ему. Фокус сузился до яркой пульсирующей точки в месте соприкосновения наших тел.
И я сама кусаю его и требую большего. Мне нужно больше Харда. Больше его дикости и несдержанности. На самом деле только это сейчас и придает мне сил.
— Еще! Еще! — мой полустон, полурык.
Цепляюсь за его плечи, оставляя красные дорожки от ногтей на его влажной от пота коже. Они очень скоро заживут. Но пока я с довольным взглядом собственницы любуюсь на дело рук своих.
Мой Хард! Только мой!
Разрядка такая сильная, что меня выносит куда-то за границы сознания. Прихожу в себя в кольце его сильных надежных рук.
Хард осторожно, неторопливо ласкает мою грудь и живот, легко выцеловывая узор на моем плече и шее.
А я ловлю себя на том, что не хочу думать, что будет завтра.
Ночь длинная. Хард сейчас здесь со мной. Хочу жить этим моментом и плевать, что будет дальше. На все уже плевать…
Глава 34. Контроль
Хард неумолимо снова и снова накачивал меня каудалом. Мне только и оставалось мысленно удивляться размерам его резерва. Мой же пси-резерв расправлялся, отголоски слабости отступали, сменяясь новым приступом огненной похоти с отголосками рихтовского гона.
Расслабленная нежность у нашей дикой парочки продлилась недолго. Десяток минут, и снова — лава по венам, сплетение хвостов, тесные объятия, учащенное хриплое дыхание, бешеный стук сердца в груди.
Не оторваться друг от друга.
Поцелуи, забирающие дыхание. Гибкие, сильные тела, которым мало друг друга. Мало!
Заражаемся безумием друг у друга. Лишь слегка сбив накал, немного замедляемся.
Но не останавливаемся.
Хард сидит на моей кровати, оперевшись спиной в стену. Я на нём верхом. Его член плавно скользит внутри меня. Его руки сжимают мою талию.
Принимаю глубокие, сильные проникновения. Наслаждаюсь тем, как он уверенно и сильно, но с оглядкой, сжимает меня. И любуюсь им. Моим Хардом.
Мощный, совершенный, лучший. Мой Хард.
Провожу пальцами по рельефным напряжённым рукам. Неторопливо исследую пальцами мощный торс, рельефный пресс. Оглядываю его всего, засматриваюсь на красивое сосредоточенное лицо.
С ним — не страшно, что будет потом. Он ведь сказал уже, что не оставит меня, что бы это ни значило.
Не хочу думать. Отравлять сомнениями и тревогами нашу настоящую внезапную близость.
Хочу вбирать каждое мгновение — с ним. Моим.
Новая порция каудала — я пытаюсь ускориться, но Хард не даёт. Он уверенно держит меня за талию, поднимает и опускает на своём каменном члене и сам задаёт темп. Не позволяет мне самоуправства.
Сам пристально рассматривает меня. Скользит взглядом по груди, плечам, лицу. Смотрит на свои руки на моей талии — она кажется очень хрупкой в его больших ладонях.
Насаживает меня на себя, уверенно, глубоко, идеально. По его взгляду вижу, ему очень нравится делать это со мной.
Я снова хочу быстрее — не даёт. Усмехается шальной усмешкой.
— Не торопись, моя Дикарочка, — жарко шепчет он. — Хочу лучше распробовать тебя.
От его шёпота низкого горячего, откровенных слов, меня кроет… А потом Хард легко приподнимает меня на себе, и совсем уже меня сбивает с толку.
— Ты так смотришься, Ди… потренируем мой самоконтроль, ммм? — его взгляд горит шальным предвкушением.
У меня аж дыхание перехватывает. Эээ… это точно мой Хард?
Самоконтроль Харда… мда… впрочем, почему бы и нет? Вся ночь впереди. Мне интересно узнавать его, прикоснуться к его фантазиям.
— Что ты… придумал? — постанывая от его ритмичных проникновений, спрашиваю я.
Ведь он нисколько не замедлился и не ускорился. Держит темп точно такой, чтобы не сорвать меня в оргазм, и при этом плавить меня длинным наслаждением.
— Придумал… — он опускает глаза вниз, туда где его член скрывается и снова появляется во мне. — Я бы воспользовался хвостом, но он занят, — с крышесносной усмешкой, он покосился на наши сплетённые хвосты. — Держать тебя удобно двумя руками. Третьей у меня нет.
— И?.. — непонимающе спрашиваю я.
Мое дыхание сбивается. Меня уже распирает от нарастающего блаженства. Мне хочется срыва, разрядки, но Хард не даёт, хотя точно знает, что стоит ускориться…
Его глаза предвкушающе вспыхивают диким порочным огнём.
— Поласкай себя, Ди, — он многозначительно опускает взгляд вниз, где он ритмично проникает в меня, — пальцами. Сама. Внизу. Между губ. А я посмотрю.
Я краснею от того, что он предлагает, но… почему-то это до крайности заводит меня.
Отрываю руку от его запястья, медленно опускаю её вниз.
— Не торопись, — хрипло шепчет он, хищно улыбаясь, — оближи пальцы.
Делаю, как он говорит. Смачиваю свои пальцы во рту, чуть не кончив от одного вида, как он смотрит при этом на мои губы — жадно, стиснув челюсти, с участившимся дыханием.
Я медленно опускаю свои мокрые пальцы вниз, раздвигаю половые губы, трогаю себя… Прямо там. Острым разрядом прошивает до кончика хвоста.
Спину выгибает, и я глухо стону. О, да! Ка же это…
Мышцы Харда вздуваются от напряжения. На доли секунды он стискивает мою талию сильнее, но тут же ослабляет хватку.
Но он не меняет ритм. Даже, когда я, покрасневшая, но решительная, поглаживаю себя, задевая ствол его члена, неутомимо и непрерывно проникающего внутрь.
— Это сложнее, чем думал, — хмыкает он и приказывает: — вторая рука, Ди. Грудь поласкай.
Это сложнее, чем он думал?! Да это жесть, как сложно! Интересно, насколько его хватит?.. Меня так точно ненадолго!
Отдельный вид пытки: накаченная каудалом под завязку, с идеальными проникновениями, пальцами между нижних губ и на груди.
И… под взглядом Харда на мне. Всё более диким и несдержанным. То, как он жадно скользит темными глазами по моему телу.
Я не выдерживаю первой. Взрываюсь яростным оргазмом, впиваясь зубами в свою ладонь, чтобы не стонать и не кричать на весь карцер, трясусь всем телом.