А спустя пару минут, со своего места поднялся вожак, и вмиг все стихли, лишь костер продолжал трещать, извиваясь языками пламени.
— Да свершится выбор! — произнес громко, зычно, после чего орки зарычали, ритуальные барабаны зазвучали.
Удивительно, но среди невест были не только орчанки, но и люди, как впрочем, и среди женихов. Через мгновение в столбы полетели ножи, топоры, стрелы. Девушки взвизгивали, смеялись, пританцовывали в такт музыке, а парни ликовали, когда попадали в цель.
Продлилось сие действо недолго, но запомнилось навсегда. Особенно тем, кто сегодня обрел пару. Радул попал точно в центр столба, у которого стояла Ирхат, но рядом с его стрелой вонзилось еще пару ножей.
Сегодня ни один столб не остался пустым.
И когда выбор свершился, в дело вступил шаман. Он подходил к тем девушкам, которых выбрали сразу несколько мужчин, и спрашивал, желают ли они, чтобы за них сразились или выбор уже сделан в пользу кого-то одного. К Ирхат тоже подошел, но она тут же замотала головой. Радул единственный, кого она хотела видеть своим мужем, отчего охотник гордо расправил плечи, мол, он и не сомневался в ее ответе.
— А что за поединок? — зашептала Эйва.
— Ну, — улыбнулась жена вожака, — когда девушку выбирают несколько мужчин, то они с ее согласия, могут за нее побороться. Зрелище жутковатое. Особенно, когда бьются орки.
— И часто девушки на это соглашаются?
— К счастью, нет.
— Зачем же такой кровавый ритуал тогда?
— Допустим, если родители хотят сосватать дочь против ее воли, а она любит другого. Ночь Дакены уравнивает шансы всех. Если любящий мужчина окажется сильнее, то воля родителей уже не будет иметь никакого значения. Но, бывают случаи, когда бестолковые самки элементарно не могут определиться.
— Вот как.
Наконец-то шаман закончил, и уже было приготовился исполнить песню предков, как Тайли поднялась:
— Шигатан, — склонила перед ним голову, — боюсь, сегодня не вы исполните песню для наших пар.
— Это еще почему? — нахмурился старик.
— Потому что в Гальзар прибыла особая гостья, которая вызвалась спеть для нас всех. А вы еще успеете выступить на свадьбе.
На что Фаргар не сдержал смеха, ибо лицо шамана надо было видеть. Шигатан театрально задрал голову, притом, что спина его давно уже не разгибалась, и удалился, оскорбленный до глубины души.
— Ну, вперед, — Тайли взяла Эйву под локоть, — Мирида тебе в помощь.
Перед таким скопищем народа петь еще не приходилось, но все однажды случается впервые. Когда вышла в центр, тотчас ощутила жар костра, а глядя на пляшущие тени от пламени, почувствовала нечто необычное внутри, нечто древнее, утробное. Она справится! Песню, кою решила исполнить, услышала, будучи маленькой девочкой. Пела ее старая ведунья, стоя посреди поля. Старуха взывала к духам плодородия. Как получилось запомнить слова, Эйва не поняла, но запомнила все до единого.
Собравшись с мыслями, она запела, а скоро к ней присоединились музыканты. С каждым мгновением голос набирал силу, как и душевная боль. В какой-то момент Эйва посмотрела наверх и увидела то, о чем говорила Тайли. В ночном небе над ней кружил тот самый черный дракон. Зверь то взмывал ввысь, то камнем падал вниз, то планировал по кругу. Да, он её выбрал.
Глава 69
Вожак с женой тоже увидели дракона.
— Теперь я переживаю еще сильнее, — произнес негромко Фаргар
— Почему?
— Она жена Кархема, Тайли. Если хават заберет ее, то дракон последует за своей хозяйкой. И весть о нем разлетится по всему континенту.
— А вдруг это знак?
— Какой знак?
— Что пора нам заявить о себе, дать защиту тем, кто в ней нуждается, стать покровителями более слабых народов. Мой отец не ценил драконов, держал их на цепях, юные особи не знали свободы с самого рождения. А мы вернули им свободу, даровали дом. И заметь, они не покидают нас. И уже не покинут.
— Моя ты воительница, — обнял ее. — Просто, если дракон попадет в руки хаватов, велика вероятность повторения истории с твоим отцом. Кархем крайне кровожаден и властолюбив.
На это Тайли не нашлась, что ответить.
Тут и Эйва замолчала. Вдруг послышался свист, а следом в столб, около которого она стояла, прилетел кинжал. Узнать его хозяина труда не составило. Тем временем из толпы вышел Тарос.
— Я заявлять на тебя права, — встал в паре метров от нее.
— Не надо, пожалуйста, — прошептала со слезами на глазах. — Нет у нас с тобой будущего.
— Есть. И когда ты перестать думать о нем, понять это. Бэр Фаргар, — обратился к вожаку, — в ночь выбора каждый имеет право заявить о своих притязаниях на самку.
— Имеет, — кивнул.
— Так вот, я заявляю.
— Габан. Но чтобы пара состоялась, самка должна согласиться. Эйва, — перевел на нее взгляд. — Твое слово.
— Она уже занята! — прогремело из толпы.
Сейчас же все уставились на того, кто сидел верхом на вороном коне в окружении отряда воинов. Эйва так и открыла рот, однако сказать ничего не смогла, голос пропал. А всадник меж тем выехал вперед, затем спрыгнул с лошади.
— Ну, здравствуй, друг, — Кархем покосился на Тароса, после чего направился прямиком к Эйве.
— Ты здесь, — прошептала чуть слышно.
— Здесь. Моя жена пропала, вообще-то.
И она бросилась к нему, обняла:
— Я ждала тебя, — пробормотала сквозь слезы.
В ответ орк заключил любимое лицо в ладони и припал своим лбом к ее.
— Почему ты такой горячий? — мигом всполошилась.
— Дорога была дальней. С парочкой троллей еще схватились. Ничего особенного.
— Он ранен, — вышел вперед Намес. — Серьезно. Боюсь, как бы уже заражение крови не началось.
— Ранен?! — вытаращилась на Кархема. — Заражение крови?!
— А ранил его — продолжил лекарь, — вот этот, — и указал на Тароса, который продолжал смотреть только на Эйву.
— Взять под стражу! — поднялся Фаргар. — Оказывается, ты еще и трус, — смерил презрительным взглядом беглеца.
Тароса немедленно скрутили два бравых воина и увели.
— Приветствую, бэр Фаргар, — Кархем ударил себя кулаком в грудь. — Рад встречи.
— Приветствую, — проделал то же самое, — умираешь, значит? Негоже как-то, только прибыл.
— Чтобы хават и так позорно сдох, — усмехнулся, — не дождешься.
— Сейчас в лазарет пойдем. А уж потом будем говорить.
В лазарете Эйва ни на шаг не отходила от Кархема. Когда его решили раздеть сестры милосердия, она разогнала всех и сама сняла с мужа жилет.
— Какой ужас! — посмотрела на воспаленную рану. — И ты с таким ранением ехал столько дней?
— Эйва, я воин. Поверь, это не первая моё ранение.
— Может и не первое, но если немедленно не принять меры, окажется последним.
— От меня так легко ты не отделаешься, — притянул жену к себе.
— Прости, — заглянула в черные глаза, — прости, что все вышло так неправильно.
— Если кто и виноват в случившемся, так это я. Скажи, — усмехнулся, — если бы я не успел, ты бы согласилась быть с Таросом?
— У меня уже есть муж, Кархем. Представляешь? — провела пальцами по его волосам, от которых осталось не так-то и много. Теперь на голове орка красовался традиционный ирокез. — Все-таки отстриг.
— Пришлось. Хвост цеплялся за ветки. Да и ты изменилась, — посмотрел на короткие косы, а потом опустил взгляд на бусы, — не выбросила.
— Они мне дороже любого золота, ибо куплены и подарены одним из самых свирепых оруков.
— И этот орук очень-очень хочет свою самку, — накрыл ладонями ее ягодицы. — Так сильно, что вот-вот проявит всю свою звериную натуру.
— Придется потерпеть, — а у самой внизу живота все скрутило от желания, — лишние движения тебе сейчас не на пользу.
— Будто Намеса обнимаю, — улыбнулся, — честное слово.
— Когда тебе станет лучше, обещаю, — прижалась к нему грудью, — сделаю все, что только пожелаешь.
— Без шуток? Все-все?
— Абсолютно — Эйва видела, насколько Кархему тяжело и больно, хоть он и старается не показывать ни боли, ни слабости.
— В таком случае срочно зови лекаря.
Однако на следующий день состояние вожака хаватов ухудшилось. Прав оказался Намес, пошло заражение крови. Эйва находилась рядом и видела, как сначала у мужа начались судороги, а спустя пару часов после этого он перестал реагировать на окружающих. Лекари Гальзара старались изо всех сил, но никакие настои не помогали, как не помогла и чистка раны.
— Ну, как он? — в лазарет зашла Тайли.
— Умирает, — пробормотала бледными губами. — Под утро ему резко стало хуже. Поначалу бредил, теперь вообще никого не узнает. Это все из-за меня, — закрыла лицо руками.
— Не говори ерунды, не из-за тебя.
— Тарос его ранил как раз из-за своей одержимости мной, потом я ушла, чем вынудила Кархема пойти следом, несмотря на такое серьезное ранение. И вот, он тут и он угасает. Я так его ждала, — замотала головой, — так ждала, но не для того, чтобы похоронить, — и залилась слезами.
— Кархем сильный орук, Эйва. Уверена, сдюжит.
— Намес сказал, если инфекция пошла в кровь, шансов выжить почти никаких.
— Есть одно особое лекарство, — заговорила почти шепотом, — оно может помочь. Но добыть его очень непросто.
— Какое?! — резко подскочила.
— Кровь дракона. Существа они космические, сотворенные великими богами и присланные на землю, дабы защищать нас от нас же самих. Дракон способен излечить того, кого пожелает. В те времена, когда Аранхарм славился своей драконьей фермой, наши лекари злоупотребляли великим даром драконов, они насильно брали у них кровь, а потом продавали ее за огромные деньги. И попадала она не к достойным, а к богатым.
— Как же тогда ее добыть?
— Я этого не знаю. Правда. Дракон должен сам захотеть. Как правило, он делится своей силой со своим избранным. У Кархема дракона нет, но есть у тебя.
— Разве можно донести свою просьбу до зверя?
— Ты не права, драконы не звери. Они посланники богов и они могут понять человека без слов, если, повторюсь, захотят. Хочешь спасти мужа, попытайся.