— Значит, мир, бэр Фаргар? — и протянул руку вожаку катаганов.
— Как и было всегда, бэр Кархем, — пожал в ответ.
После Кархем пошел в острог, пришло время поставить точку в этой истории. Тарос сидел на полу в одиночной камере. Встретив Кархема, он и с места не сдвинулся.
— Ну, здравствуй, — посмотрел на своего некогда друга.
— За головой моей пришел? Тебе как удобнее будет? Мне на колени встать или, может…
— Хватит выделываться, — засунул руки в карманы, — не надоело еще? Эйва выбрала меня. Всё.
— Мои поздравления. Вожак хаватов стал истинным правителем Аранхарма, вернее, царства Хайвит, и дом у него — полная чаша, и враги его трепещут. Давай уже заканчивать. Хочешь снести мне башку, вперед. Противиться не стану.
— За предательство своего народа и вожака, ты заслуживаешь смерти. Но я тут подумал, мне на руках твоя кровь не нужна.
— Тогда как же разрешить наш конфликт? Неужели отпустишь?
— Не совсем. Мы сговорились с Фаргаром, ты останешься отбывать наказание здесь, будешь трудиться на каменоломне. Кто знает, может Гальзар однажды станет тебе таким домом, каким не стал Аранхарм.
— Благородно, — хмыкнул. — И не боишься, что я могу сбежать?
— Послушай, Тарос. Если ты думаешь, что являешься для меня угрозой, то очень сильно ошибаешься. Мы росли вместе, я тебя хорошо знаю. И очень надеюсь, что ты все-таки отступишься от Эйвы. Помнишь, как ты голыми руками заборол воина ваканов за то, что тот хотел надругаться над беременной самкой? Что ты сказал тогда?
— Какое это имеет значение?
— Ты сказал, ребенок не должен начинать свой путь с грязи и боли.
— Я что-то в толк не возьму, ты на что намекаешь? — в этот момент с трудом, но поднялся.
— Моя жена ждёт ребенка. Бывай, Тарос, — и ушел.
На что орк опустился обратно на пол, прижался спиной к холодным прутьям и забылся. Лучше бы Кархем снес ему голову.
Эйва тем временем проснулась, а мужа рядом не нашла, отчего аж холодный пот прошиб бедняжку. Но тут пришла матушка. Лемая осторожно отворила дверь, крадучись заглянула в спальню, боясь нарваться на грозного зятя, но на ее счастье того не оказалось.
— Мам, ты чего такая взволнованная?
— Да вот, с мужем твоим довелось познакомиться. Как ты только с ним… ну… он ведь огромный, дикий.
— Со мной он всегда ласков, заботлив.
— И что же? Вернешься с ним в Аранхарм? В город, где теперь процветает работорговля?
— Все изменилось. Больше нет пленных, нет гаремов. Кархем хочет жить с людьми в мире.
— А если все не так? Если он просто зубы тебе заговаривает? Мы обе видели, как орки расправляются с людьми. О каком там мире можно говорить? Сначала пришел, отобрал у нас землю, столько жизней загубил, а теперь о мире с людьми разглагольствует? Я долго молчала, Эйва, но больше не могу. Орки нам не собратья, не друзья, они жестокие звери.
— Раз жестокие, то почему вы пришли именно сюда?
— Выбора другого не было. Пути к другим городам оказались отрезаны.
— А живя здесь, глядя на то, чего добились орки и люди, никак не изменило вашего мнения?
— Если орки однажды решат, что люди им помеха, то избавятся от нас в два счета.
— Почему-то ты забыла, что до всех событий первыми не орки, а люди развязали войну.
— Я желаю тебе только счастья, Эйва, но какое может быть счастье с душегубом?
— А я верю, мам. В него верю.
— Влюбленная маленькая девочка, — закивала мать, — оно и понятно. Надеюсь, Мирида укажет тебе верный путь.
Эйва тогда подошла к матери, обняла ее:
— Люблю тебя.
На что Лемая не сдержалась, расплакалась. Снова потерять дочь, снова не знать, что с ней:
— Когда же ты покинешь нас?
— После свадебного обряда.
Тут дверь открылась, и в дом вошел Кархем. Орк кивнул хозяйке в знак приветствия, после чего взял жену за руку:
— Фаргар предоставил мне гостевой гулум, там мы проведем ночь, а завтра отправимся обратно, — однако заметив напряженные взгляды обеих, добавил, — если вы пожелаете увидеть дочь, то всегда сможете приехать.
— Очень благородно с твоей стороны.
— Я обязательно зайду к вам перед отъездом, — улыбнулась Эйва, затем посмотрела на Кархема, — идем.
Гостевой гулум располагался на окраине Гальзара, здесь же были казармы, где разместился отряд Кархема. Как только двое вошли в их временное жилище, так Кархем немедленно подхватил Эйву на руки.
— Ты, кажется, кое-что мне обещала, — поставил ее на кровать.
— А тебе уже можно? Рана не беспокоит?
Но вместо ответа вожак принялся раздевать жену, она же сняла с него жилет, расшнуровала штаны, а освободив то, что было напряжено до предела, не стала ждать ни ласк, ни красивых слов — буквально запрыгнула на мужа, обвила руками и ногами:
— Возьми меня, — прошептала в губы.
Кархем выполнил ее желание сию секунду. И когда вошел почти полностью, когда ощутил влагу и жар любимого тела, аж зарычал. В какой-то момент они оказались на кровати. Эйва на сей раз была сверху, двигалась она быстро, резко, такой голодной свою птичку Кархем еще не видел. Орк попытался было перенять инициативу, но Эйва так вцепилась ему в плечи, что он решил не усугублять положение дел и позволить маленькой гарпии закончить начатое. А закончила она ярко и громко, утянув за собой следом вожака.
— Твою ж… — откинулся головой на подушку, что-то разноцветные круги перед глазами замелькали.
— Понравилось? — нависла над ним, начала целовать лицо.
— Впервые самка меня уделала, — усмехнулся.
— Да я могу гордиться собой.
— Еще как можешь, — обнял её, уложил рядом с собой.
— А мы, между прочим, почетные гости на сегодняшнем празднике. Ирхат и Радул поженятся.
— Ирхат, — произнес без особой радости.
— Не злись на неё. Она хотела как лучше.
— В итоге все закончилось предательством.
— Ты же не думаешь наказать ее?
— Нет.
— А что с Таросом?
— Этот останется здесь. Будет осваивать новое ремесло на каменоломне.
Глава 73
К вечеру все снова собрались на центральной площади. Женихи и невесты на этот раз парами, ведь именно сегодня они станут семьей. Ирхат по традиции сшила себе платье, а главное, посетила подземные горячие источники с остальными девушками, где по совету Эйвы воспользовалась смолой, чтобы в первую ночь покорить мужа красотой и нежностью. Как выяснилось, здешние красавицы уже давно её используют.
— Привет, — Эйва отыскала орчанку, — нервничаешь?
— Еще бы, — закатила глаза, — из лука по ведам стрелять проще, чем замуж выходить.
— Ты такая красивая, — осмотрела ее платье, — настоящая невеста.
— Мы еще с Радулом решить обменяться кровью перед шаманом. Хаваты верить, что после эвар бэкда души не расставаться даже после смерти.
— Кажется, я теперь тоже в это верю. Пусть Мирида подарит вам много счастья и много детей, — обняла ее.
— А ты? Вернешься в Аранхарм?
— Да, вернусь. Все-таки рожать лучше дома.
— Гахэм! — вытаращилась на нее. — Я тебя поздравлять, — так прижала Эйву к себе, что у той позвонки захрустели.
Через полчаса все заняли свои места. Фаргар и Тайли, Кархем и Эйва расположились за длинным столом, на котором лежало много-много свежеиспеченных лепешек, а рядом стояли чаши, наполненные вареньем из ягод Кирми. После того, как пары поженятся, они будут подходить к столу и получать из рук жены вожака лепешки, смазанные вареньем, чтобы жизнь семейная была сытая и сладкая. Традицию эту принесли с собой жители Арханских деревень, и она сразу же пришлась по нраву оркам.
- А у вас была свадьба? — Тайли посмотрела на Эйву.
— Такой не было. Мы обменялись кровью и всё.
— Что ж, предлагаю тогда и вам пожениться.
— Ой, да на мне платье неподходящее.
— Хорошее на тебе платье, не говори ерунды.
Шаман тем временем подходил к каждой паре, водил над их головами ветвями на сей раз тлеющей Местерии, после говорил напутственные слова. А как закончил, отныне мужья и жены направились к столу. Лепешки с вареньем разлетелись вмиг, Ирхат, попробовав свою, решила, во что бы то ни стало узнать, как их готовить. В конце концов, теперь она хозяйка и должна кормить своего мужчину и своего названного племянника да посытнее.
И когда новобрачных начали поздравлять их семьи, к Кархему и Эйве подошел шаман.
— Кого тут еще окурить надо? — глянул строго на вожака хаватов.
— Окурить? — тот с непониманием уставился на Эйву.
— Да, да, их, — вступила Тайли. — Поженитесь еще и по нашим законам.
Шигатан тогда потряс ветвью над двоими, стряхнув большую часть листьев на голову Кархему, затем рассказал о том, как важно друг друга уважать, делить быт и рожать, пока рожается.
— Всё, — погладил свою бороду, — женил я вам этого дикаря, — снова глянул недобро на хавата, на что Кархем лишь усмехнулся.
А Тайли скорее подала им лепешки.
— Вот с этого и надо было начинать, — взял свою вожак, но потом обменялся ею с Эйвой.
На том празднество и завершилось, ибо ночь для новобрачных предстояла непростая, потому им позволили уйти даже раньше.
Радул внес свою жену в гулум на руках, она же вдруг занервничала. Вроде ждала этого момента, хотела, а тут сжалась вся. Еще барабаны ритуальные зазвучали, отчего сердце заметалось в груди.
— Неужели смелая охотница испугалась? — поставил ее на пол.
— Да вот… аж сбежать хочется, — неуверенно улыбнулась.
— А не сбежишь, — обнял ее, — ты меня изводила все эти дни, пришло время держать ответ.
— Радул, ты же не обидишь? — нахмурилась, в глазах слезы засверкали, что стало большой неожиданностью для орка.
— Как я могу обидеть ту, которую люблю больше всего на свете?
— Все равно страшно, — прижалась к нему, уткнулась лбом в плечо.
Охотник в ответ медленно снял с жены платье, под которым у нее ничего не было.
— Не бойся, — подвел ее к кровати, — ты же знаешь, я умею держать себя в руках.