Но глянув на Ирхат, чуть не сорвался. На ее теле не было волос! И когда она легла, когда слегка развела ноги, Радул испытал возбуждение такой силы, что чуть не опозорился перед своей ненаглядной в первую же ночь.
— У катаганов принято, — коснулся ног Ирхат, — чтобы невинная принимала мужчину, лежа на боку. Так легче.
— Магура нам об этом говорила, — и сейчас же легла на бок.
Радул устроился рядом, но прежде чем овладеть женой, решил ее подготовить, для чего накрыл ладонью лобок, а пальцами принялся осторожно ласкать. Уже скоро Ирхат стала влажная, тело расслабилось, она прикрыла глаза и наконец-то дотронулась до своего мужа. Тут же в голове промелькнула мысль, как только человеческие самки принимают оруков, если они такие большие.
— Я люблю тебя, охотница, — и в этот момент вошел в нее.
В тот же миг бедняжка заскулила от боли, снова задрожала, но не отстранилась. Теперь она женщина, замужняя женщина, любимая женщина.
Как Радул ни старался, но долго продержаться не смог, уже через пару минут излился в неё.
— А я тебя люблю, охотник, — прижалась к мужу всем телом, несмотря на боль, — и хочу родить тебе много-много детей, — улыбнулась.
— Пятерых?
— А то и шестерых.
— Тогда нам нужно больше кирпича.
— Однозначно.
Барабаны стихи только под утро. И Гальзар, окутанный предрассветной дымкой, погрузился в тишину. Люди, орки, кто отсыпался, кто готовился к новому трудовому дню, а кто-то собирался в путь. Кархем смотрел на спящую жену и хотел поскорее вернуться с ней домой, чтобы править рука об руку, чтобы добиться тех же достижений, что и катаган, а то и преумножить их, все-таки возможности Аранхарма огромны. Город окружают бескрайние луга и поля, рядом проистекает полная рыбы река, в нескольких десятках километров зеленеет Карстовый лес, богатый зверьем, а через лес проходит торговый путь до портового города, откуда в Аранхарм будут стекаться лучшие заморские товары. Но чтобы эти благородные мечты сбылись, нужно решить вопрос с теми, кто жаждет войны.
— Доброе утро, — открыла один глаз Эйва.
— Доброе, — сел рядом с ней, запустил руку под одеяло, что может быть прекрасней горячего тела любимой самки. — Пора собираться.
— Снова идти сутки напролет через ущелье, болота и лес? — легла на спину, позволив мужу дотронуться до себя в заветном месте.
— Иного пути нет, — а сердце заколотилось как сумасшедшее, ибо птичка моментом стала влажная, начала сама ласкаться о его руку. — Что ж, на полчаса можно и задержаться, — вмиг оказался над ней.
— Люблю тебя, мой орк, — обняла его за шею.
Спустя восемь дней Кархем с женой и отрядом вернулись в Аранхарм, где их ждали неутешительные вести. Три города объявили хавату войну. Армия, возглавляемая Луаром, уже рассредоточилась вдоль границы Арханской равнины. Помимо воинов, союзники Луара выделили ему катапульты и тараны для будущей осады города.
— Гешкет! — вожак поприветствовал главнокомандующего, встретившего их за несколько километров до главных ворот.
— Бэр Кархем, рад видеть тебя живым, — поравнялся с ним.
— Попытки нападений были?
— Две деревни уже взяты. Но это проверка, они наблюдают за нами, ждут ответных действий.
— Действий, значит, ждут. Габан, будут им действия. Луара надо остановить, нельзя, чтобы он продвинулся дальше захваченных земель. Поднимай армию. Часть воинов пусть охраняют город, вторую отправь навстречу людям. Мы должны выбить их из деревень. От других кланов ответ есть?
— От двух. Они готовы сразиться, если взамен ты откроешь для них ворота города.
— Передай вожакам, если будут биться с нами по одну сторону, то мы разделим с ними землю.
— Будет сделано, — кивнул Гешкет.
— Что с переговорщиками? Вернулись?
— Нет, все убиты.
— Луар давно напрашивается, — процедил сквозь зубы, — как жаль, что Фаргар тогда не добил его. Скачи в лагерь, объявляй всеобщий сбор.
— Габан, — ударил себя в грудь и помчался в город.
Эйва все это время сидела, молча.
— Что-то лучилось? — посмотрела на мужа с тревогой.
— Для меня ничего особенного, — нехотя улыбнулся, — война близится.
— С людьми?
— Да.
— И что теперь будет?
— Все будет хорошо, — коснулся носом ее макушки, — не бойся.
Однако по голосу Эйва поняла, грядет нечто страшное.
А в чертогах их встречали все — Фарата, Макора, Риа и другие девушки-служанки. До чего же они были рады увидеть своего вожака в добром здравии.
— Бэр Кархем, — Фарата положила руки ему на плечи, — хвала предкам, вернулся живой.
— Гэл Фарата, — закивал, — да и ты справилась, чертоги стоят на месте.
— Уже говорил с Гешкетом? — а в глазах орчанки царило беспокойство.
— Говорил. Но то уже моя забота. Оберегай Эйву, она ждет ребенка. Если что-то пойдет не так, забирай ее, и уходите в лес. Там сможете затеряться.
— Неужели все настолько плохо?
— Война — это всегда плохо, но порой она неизбежна. Мы предложили мир, однако Луар отверг все наши условия, ему нужна кровь. Прошу тебя, Фарата, прошу как названную мать, — взял ее за руку, — сбереги мою жену и моего ребенка. Ты сильная и мудрая оручек, тебе это под силу.
— Слово даю. Твоё дитя будет жить.
— Спасибо.
Кархем проводил Эйву до покоев, где обнял свою птичку:
— Слушайся Фарату. Если скажет уходить, вставай без слов и иди за ней. Поняла?
— А ты? Я без тебя…
— Если потребуется, ты встанешь и пойдешь даже без меня. А я сделаю все, чтобы вернуться, ведь моё сердце здесь, — накрыл ладонью ее грудь, — а кровь моя здесь, — спустился к животу.
— Кархем, — собралась было заплакать, — мы же не прощаемся сейчас? Навсегда.
— Первое правило воина — перед битвой сказать своей семье, что любишь их. Не прощаться, не обещать вернуться, а сказать, что любишь. Я люблю тебя, Эйва.
— Я тебя тоже… люблю… — окончательно сникла.
И он ушел.
Глава 74
Тем же днем Кархем покинул город. А Эйва потеряла сон. По ночам стоило закрыть глаза, как видела жуткие сны, днями места себе не находила. Уж как ее только ни успокаивали Макора с Рией и Фаратой, но все без толку.
Прошла неделя, однако вестей от Кархема по-прежнему не было. Благо, на восьмые сутки прибыл-таки гонец. Первой его приняла Фарата и прежде сама зачитала послание.
— Ну? — в залу буквально ворвалась Эйва. — Какие вести?
— Битва продолжаться, — отложила в сторону письмо, — много погибших с обеих сторон, но люди отступать не намерены.
— А Кархем? Это письмо кем написано? — схватила со стола сверток.
— Писарем. Твой муж жив, девочка. Кархем великий воин, он смог сделать то, чего не смогли десятки его предшественников. Верить в него и ждать.
— Он говорил, людей слишком много, — все не унималась, — а раз их много…
— Обязанность женщины, — пресекла ее метания, — ждать своего мужчину, молиться за него духам предков, в твоем случае Мириде. Помолиться, Эйва, это все, что мы можем.
— Может и не все, — прошептала чуть слышно. — Благодарю, гэл Фарата, — склонила перед ней голову. — Я в сад.
— Идти, тебе полезно.
Только вот Эйва отправилась не в сад. Она покинула чертоги и устремилась в сторону некогда драконьей фермы, где были обширные тренировочные поля, на которых дрессировали драконов. Надеяться особо не приходилось, все-таки одно дело, когда Фаргар привез ее в само логово, другое совсем, пытаться призвать дракона, будучи в сотнях километров от него. Но если она поняла все правильно, спутник чувствует своего избранного, где бы тот ни находился.
Заброшенная ферма встретила огромными раскрытыми клетками и мусором. От одной лишь мысли, что эти великие создания росли в таких вот клетках, прикованные толстыми цепями к полу, внутри все содрогалось. Раньше, то ли в силу возраста, то ли незнания, она не придавала тому значения, полагая, что драконы просто есть и должны охранять город.
Эйва добрела до одного из полей, села в самом центре. К дракону обратилась про себя, в молитве, в просьбе, в отчаянии. Все, что ей оставалось, это верить и ждать. День меж тем клонился к закату, Фарата наверно уже с ног сбилась, потеряв свою подопечную, но Эйва сидела на том же месте, снова и снова обращаясь за помощью. Так и легла на песок, свернувшись калачиком, кажется, даже задремать успела, а очнулась от тихого утробного клокотания.
— Рэйв! — подскочила.
Рядом сидел он, могучая грудь часто вздымалась после долгого перелета, из ноздрей валили искры вперемешку с пеплом, глаза горели как никогда ярко.
— Прости, что опять побеспокоила.
На что зверь опустился на песок, крылья сложил так, чтобы избранная смогла взобраться на спину. Эйве было страшно до чертиков, все-таки тогда она летала с Фаргаром и то боялась свалиться. Как на нем удержаться? Преодолевая дикую панику, все-таки забралась на дракона, схватилась за костяные отростки, что тянулись вдоль шеи, и когда наконец-то перестала ерзать, Рэйв поднялся. Дракон оттолкнулся от земли и стремительно взмыл вверх, из-за чего наездница завизжала и едва не сбила спутника с толку, благо, он успел уши прижать к голове.
— Ой, мамочки, — вцепилась еще крепче, — холодно…
Неужели дрэксы что-то видели, находясь на такой высоте? Но поле битвы удалось отыскать без труда. Внизу земля полыхала, катапульты выпускали огненные снаряды одно за другим. От деревни, захваченной людьми, ничего не осталось. Её выжгли дотла. Орки отбивались, как могли, но отряды Луара все прибывали и прибывали, а сам правитель Зарда расположился в паре километров от линии сражения.
— Мы их вот-вот дожмем, — окинул взором баннеретов, — наши разведчики не ошиблись, орков не так-то и много. Часть наверняка осталась в городе, но если справимся здесь, а в лучшем случае уничтожим их лидера, то город падет без лишней крови с нашей стороны.
— Вы, конечно, правы, — кивнул баннерет от Горного Тарона, — только вот дальше захваченной деревушки мы не продвинулись ни на шаг.