— В том и смысл. Пусть эти дикари сдохнут героями, — усмехнулся. — А нам торопиться некуда, за нами еще три сотни воинов, готовых к наступлению по первому кличу. Пришло время загнать варваров туда, откуда они вылезли раз и навсегда.
Кархем в это время снес голову очередному воину, после чего осмотрелся. Силы на исходе, их просто задавят числом. Неделя ожесточенных боев и от армии осталась в лучшем случае половина. Тут с ним поравнялся Гешкет:
— Они готовятся к новому залпу! Придется отступать!
— Отступайте! — кивнул.
Вдруг две катапульты, уже заряженные и готовые выпустить снаряды, словно по волшебству загорелись, за ними еще две.
— Какого ворока происходит? — Кархем развернул лошадь, в тот же миг над ним пронеслась черная тень, потом снова и снова.
Вскоре люди начали отступать, но причины орк все еще не мог понять, пока не увидел, как лучники принялись стрелять в небо, а в ответ им на головы обрушился огненный дождь. Так повторялось несколько раз, выжившие воины к тому времени с криком «Драконы!», отступали все дальше к деревне.
— Это, твою мать, дракон! — Гешкет спрыгнул со своего коня. — Черный и носится как угорелый.
— Откуда он тут?! — Кархем тоже спустился.
— Не знаю, но зверюга подожгла все катапульты и разогнала эту свору! Как бы только по нам не зарядила сейчас!
Кархем всмотрелся в ночное небо, а спустя пару минут аж глаза протер. Дракон не один. С наездником:
— Не стойте на месте! — крикнул своим. — Наступайте!
Дракон так и поливал огнем армию Луара до тех пор, пока воины не отступили к лагерю своего главнокомандующего. После Рэйв вернулся к выжженной деревне и наконец-то опустился на землю. Орки обступили черного зверя, они смотрели то на него, то на хрупкое создание, что сидело верхом на нём. А расступились только с появлением вожака. Кархем не верил своим глазам. На драконе сидела его маленькая гарпия вся перепачканная сажей, с ожогами на руках и ногах, ибо защиты на ней не было никакой, лишь тонкое опаленное местами платье.
— Ты? — остановился в паре метров, ибо дракон тут же напрягся.
— Я — улыбнулась через силу. — Прости, что не послушалась Фарату.
— Надо снять тебя, — снова глянул на дракона.
— Нет, надо закончить начатое. Ты должен увидеть их армию сверху. Там сотни воинов ждут отмашки. Рэйв с ними со всеми не справится, у него почти не осталось запала. Садись, Кархем, он пустит тебя.
Орк взобрался на дракона, сел позади Эйвы, отчего она съежилась вся, спине тоже досталось. Недаром дрэксы никогда не поднимались в воздух без прочных огнеупорных доспехов. Когда дракон изрыгает пламя, то капли горящей кислотной смеси разлетаются во все стороны.
— Больно? — скорее снял с себя жилет и надел на жену.
— Пройдет, — откинулась головой ему на грудь. — Главное, ты жив. Но эту войну не выиграть.
— Это мы еще посмотрим. Иногда надо не только мечом размахивать. Спасибо, — прошептал ей на ухо, — моя спасительница. Второй раз я остаюсь жив благодаря тебе.
— Хорошо бы остаться и в третий.
Рэйв поднялся в небо, а направила его Эйва в сторону лагеря, как раз к шатру Луара, откуда уже все вышли. Правитель Зарда был в полнейшем замешательстве, практически в панике, такого исхода он никак не ожидал. Дракона ни стрелами, ни копьями не возьмешь. Да и откуда вообще он взялся?
— Луар! — Кархем спрыгнул с Рэйва прямо перед командованием. — Война окончена!
— С грязным дикарем переговоров не веду! — выплюнул гордый зарданец, чем вызвал волну молчаливого негодования со стороны своих баннеретов.
— В таком случае ты вернешься в Зард один и будешь держать ответ перед своим народом и союзниками за то, что потерял всех!
— Я вижу всего лишь одного дракона! — вышел вперед. — Притом еще не достигшего зрелости!
— Этот один дракон нанес вам серьезный урон, а когда сюда прибудут его собратья, что произойдет очень скоро, от твоей многочисленной армии не останется и мокрого места. У тебя есть союзники, так и у меня тоже. Решай, чего ты хочешь больше. Отомстить и лишиться власти или проявить мудрость, заключить мир и вернуться домой победителем?
Луару понадобилось немного времени.
— Мир! — процедил с раздражением, ибо знал, с драконами без драконов воевать бесполезно.
— Который я хочу видеть на бумаге!
Этой ночью люди и орки заключили, пусть и вынужденный, но мир. Два наиважнейших документа были подписаны обеими сторонами на глазах у всех присутствующих, после чего Кархем вернулся к Эйве. Рэйв отвез их в Аранхарм, где Кархем немедленно отнес жену в лазарет, а дракон вернулся в свое логово.
Спустя три месяца от ожогов остались лишь шрамы, а еще у жены вожака заметно округлился живот, как-никак, ребенок обещал быть крупным, в отца.
Аранхарм с тех пор зажил своей жизнью, где отныне орки и люди вели общее хозяйство. Да, между двумя видами оставалось еще много разногласий, но чтобы прийти к понимаю порою нужны годы, десятилетия. Ну, а правитель с женой обрели заслуженное счастье.
— Ты же мне сына родишь? — Кархем прогуливался с Эйвой по центральному рынку, присматривался к горнийским и лихейским лукам.
— Сделаю всё, что смогу, — в свою очередь любовалась бусами из самоцветов и шелками, — но ничего не обещаю. Купишь мне сушеных ушек?
— Я сегодня одно ушко нашел у себя под подушкой.
— Ты же его не съел?
— Нет, конечно, не переношу ушки, — и достал из кармана находку. — Держи.
— Вот спасибо, — потянула его к лавке, где здешний мясник торговал вяленым мясом.
Бонусный рассказ
История Тароса
Сегодняшний день начался так же, как и вчерашний, впрочем, как и позавчерашний. Уже полгода одинаковые дни до безобразия медленно сменяют друг друга. Подъем до рассвета, завтрак на скорую руку, сборы и дорога до каменоломни. Сколько он уже добыл породы? Сколько больших камней превратил в маленькие? Не счесть. Ладони давно как покрылись грубыми мозолями, пару раз срывал спину, что потом неделями мучился от боли, но на душе стало легче. С каждым ударом киркой по скале, с каждым мелким осколком, летящим то в глаза, то в грудь, Тарос все отчетливее понимал, насколько судьба несправедливо обошлась с ним, но коль так, значит, заслужил. Духи предков не простили ему предательства.
— Тарос! — кивнул ему местный кузнец.
— Гарун! — кивнул в ответ.
До каменоломни путь был неблизкий, но пролегал он мимо зеленых пастбищ, на которых паслись коровы, овцы, лошади. Недалеко от пастбищ располагались дома фермеров. Удивительно было наблюдать, как старые оруки и люди по утрам стоят у дороги и спорят, у кого удоя и шерсти больше. Стоят, бородами трясут, руками размахивают, а потом мирятся и идут каждый по своим делам.
За пастбищами еще с пару километров тянулись песчаные земли, переходящие уже в скалы. Однако чтобы попасть на разработку, приходилось еще спускаться по узкой горной тропе. Ветра здесь гуляли дикие, порой так задували, что казалось, живым вернуться уже не получится. Но Тарос из раза в раз спускался и поднимался, а схватку с ветром принимал как вызов самому себе. Он же воин и если уж умирать, то от руки соперника, но никак не на дне ущелья.
Добравшись до каменоломни, орк сбросил с себя жилет, все ж солнце пекло нещадно, после взял в руки кирку и направился к скале.
— Приветствуем! — показались двое орков каменотесов.
Они давно как обосновались здесь, чтобы времени лишнего не тратить на походы туда обратно. Иногда возвращались в город повидать семью, а потом снова сюда.
— И не устал ты мотаться изо дня в день? — спросил Шагет
— Не устал, — совершил первый на сегодня удар, — в дороге думается хорошо.
— О чем же таком думаешь? Горюешь, никак? Ни семьи у тебя, ни дома своего, ни уважения вожака. Или мыслишь сбежать?
— Бежать мне все равно некуда, — ударил по камню второй раз, отчего мелкие осколки полетели в разные стороны. — А думаю о дне завтрашнем.
— Вот я и говорю, горюешь.
— Работать давайте, хватит языками чесать.
И все принялись за дело. Готовую породу потом сваливали в вагонетки да отправляли по тоннелю на вторую каменоломню, где мастера изготавливали кирпич. Тарос трудился до самых сумерек, после чего убрал инструмент, надел жилет и уже хотел идти обратно, как Шагет окликнул:
— Не торопись! — нагнал его. — У меня ягодная настойка есть, давай-ка сядем за стол, выпьем. Все оно веселее возвращаться будет.
Нехотя, но Тарос согласился. Может, и правда, веселее будет. За первой кружкой последовала вторая, за второй третья. Опомнился, когда бутылка опустела, а каменотесы уже вовсю храпели. Тогда кое-как поднялся и пошел в сторону тропы. Оставаться здесь совсем не хотелось, уж лучше протопать полночи, чем спасть среди ненавистных камней. К счастью, ветер с заходом солнца утих, потому подняться получилось без труда, хоть ноги иногда и заплетались. А пастбища в ночи казались особенно красивыми, да и Гальзар мерцал приветливыми огнями, жаль только не для него. Фаргар выделил ему для жизни ветхий гулум, но и на том спасибо, мог бы вообще в остроге оставить.
Уже перед домом не заметил-таки камня под ногой и споткнулся.
— Хет сэ дирак бажин (Тварь ты поганая), — растянулся на земле. — Вороковы камни.
— С тобой все хорошо? — вдруг раздался женский голос.
— Нормально, — кое-как сел.
Перед ним стояла молодая девушка. Орчанка. Стройная, красивая, только что эта краса забыла здесь в такое время суток?
— Ты кто такая?
— Меня зовут Ранета.
— И что ты тут делаешь, Ранета? На дворе ночь.
— За водой иду, — показала пустые ведра, — в лазарете рожениц много, а колонка забилась, вся надежда на колодец.
— Выходит, повитуха?
— Ученица повитухи.
— Помочь? С водой?
— Ну, если не спешишь.
— Не спешу, — поднялся, отряхнулся от пыли. — Давай сюда ведра.
Колодец был в паре десятков метров от его гулума. Тарос набрал воды.
— Разве самкам такую тяжесть можно поднимать?