Девушка тем временем все же вошла в воду почти по грудь. Как же холодно… как же ужасно холодно. Даже плавание не помогло, губы, ногти быстро посинели. После такого купания наверняка возобновится лихорадка. Ну и ладно, лучше умереть от жара в бреду, чем наблюдать ненависть того, кем жила долгие годы, из-за кого лила слезы. Сердце по другу болело сильно, и лишь спустя несколько лет после расставания боль немного поутихла. А что на деле? Фаргар все эти годы презирал ее. Орки людям не друзья, как ни печально признавать.
Тайли заледенела настолько, что отдалась на волю, пусть и слабому, течению. Очнулась, лишь ощутив на себе руки. Ибар подхватил ее словно пушинку.
– Решить умереть? – прорычал недовольным голосом. – Глупая самка!
– Пусти меня, – девушка хотела взбрыкнуть, да не вышло, ноги с руками перестали слушаться от холода.
На что орк только сильнее прижал пленницу к себе, затем пошел к берегу. Вот сейчас ему стало не очень приятно, девчонка холодная, точно рыба и посинела вся.
– Сидеть, – опустил ее на теплый песок рядом с костром, после чего принес одежду и накинул на плечи.
Тайли дрожащими руками схватилась за ткань, колени прижала к груди. Это пытка какая-то… надолго ее не хватит в таких условиях. Но огонь сделал свое дело, потихоньку бедняжка оттаяла, главное, руки и ноги согрелись, волосы просохли, губам и щекам вернулась розовина. Ибар тем временем поймал несколько рыбин, насадил их на ветки, одну дал девушке.
– И еще раз спасибо, – Тайли смущенно улыбнулась.
А вот орк продолжал смотреть на нее с четким изломом в брови:
– Ты знать бэр Фаргара? Это его встречать когда-то давно?
– Да.
– Что быть между бэр Фаргар и ты?
– Дружба.
– А теперь?
– Теперь нет.
– Я хотеть просить вожак право на тебя.
– Что? – Тайли вмиг побледнела. – Что значит, просить право на меня?
– Сделать тебя своя самка.
– Нет, – замотала головой, – я не хочу, – и вскочила.
Ибар поднялся следом:
– А я хотеть, – взял пленницу за руку.
Орк смахнул с ее плеч порванное платье, затем склонился к девушке, вдохнул аромат волос и уже хотел коснуться уха, как со стороны чащи послышался топот копыт.
Глава 8
Через минуту из леса выскочил конь с вожаком в седле. Фаргар на ходу спрыгнул с лошади и подошел к двоим, а мгновением позже Ибар лежал на песке, тогда как Фаргар держал кинжал у его шеи.
– Увижу еще раз, – процедил сквозь зубы, – и твоя голова будет висеть на столбе в назидание остальным. Эта самка дочь правителя Аранхарма. Я лично отправлю тебя и каждого к праотцам, упади с ее головы хоть один волос.
– Не слишком ли печешься о ней, бэр Фаргар? – со злостью усмехнулся орк. – Она лишь человек.
– Она наше преимущество в битве за дом.
– А я ее не обижу, – Ибар все же подчинился, окажи он сопротивление вожаку, и тот получит право снести ему голову, не раздумывая. – Отдай самку мне.
– Даже думать забудь, похотливая свинья, – еще сильнее вдавил коленом воина в песок. – Она пленница, а не наложница.
Тайли все это время стояла чуть поодаль, бедняжка закуталась в рваное платье, съежилась вся. Но тут посмотрела на коня Фаргара… Может, рискнуть? Вдруг услышала вожака, тот заговорил на ее языке:
– Не советую, – встал с колен, отряхнулся, после убрал кинжал в ножны. – Эган тебя затопчет, если попытаешься оседлать. Он чужих не принимает.
Ибар тоже поднялся. Воин чувствовал себя униженным, потому на девушку даже не смотрел. Да, она жалкая человечишка, но отчего же так стыдно перед ней? Сейчас в орке бушевало одно единственное желание – свернуть шею Фаргару и плевать, вожак он или нет. Однако здесь вдали ото всех драться нельзя, надо сделать все по закону Катаганов.
– Убирайся отсюда, – прорычал глава, глядя на воина.
Пришлось снова подчиниться. Ибар, стиснув зубы, все же покинул берег. А Фаргар подошел к Тайли.
– С сего момента будешь жить в моем шатре, и покидать его только после моего согласия. Поняла? Это для твоего же блага.
– Хорошо, бэр Фаргар, – ответила, не поднимая взгляда. – Что будет дальше?
– Мы отправимся в деревню. Здесь делать больше нечего.
– Как жаль…
– Что? – ему так хотелось, чтобы она посмотрела в глаза, но просить не стал.
– Жаль, что время нас так меняет.
– Нас меняет не время, а те, кто без спроса вторгаются в нашу судьбу. Идем.
Фаргар сопроводил пленницу в лагерь, после чего завел в свой шатер.
– Там, – указал на один из гулумов, – будет твое место, – затем вернулся на улицу.
Тайли огляделась. Койка, устланная шкурами, пещь рядом, стол. А главное, никто сюда не ворвется без разрешения вожака. В шатре лекаря бедняжка чувствовала себя безвольной зверушкой. Здесь же куда спокойнее. Несмотря на ненависть к ней, Тайли продолжала верить, что Фаргар будет держать себя в руках, этот орк отличается от собратьев, в нем есть честь и достоинство. Когда-то давно, когда они встречались в лесу, Тайли чувствовала себя рядом с ним в безопасности, верила ему.
А Фаргар собрал совет.
– Мы возвращаемся, – окинул взором воинов. – Наше время здесь истекло.
– Как же девчонка? – вступил Унараг.
– Она пойдет с нами.
– И не будет торга? Толку тогда от всей этой затеи, если мы уйдем?
– А я не знаю, на что ты рассчитывал, бэр Унараг. Я уважаю тебя, но поступил ты в этот раз неразумно. Мы не готовы к встрече с армией Аранхарма. Знаешь ли ты, что Арвиг пустил драконов, те вьются над лесами. Попадись мы им на глаза, все… Или вы хотите биться с бесчисленным войском Арвига?
Однако ответа не последовало, тогда вожак стукнул кулаком себя в грудь:
– Решено. Завтра с рассветом выдвигаемся.
После Фаргар устремился к лекарю. Тунгур сидел на пне, втирал в лисьи шкуры особый травяной настой.
– Готова ли одежда для пленницы? – глава возник в проеме.
– Приветствую, бэр Фаргар, – пробубнил старик. – На штаны вот, – указал на медвежью шкуру, – на жилет еще нет. Шить не буду, я лекарь, а не швея.
Спорить с Тунгуром было бесполезно, потому Фаргар, молча, взял готовую шкуру и отправился к себе. Тайли тем временем растопила пещь, все же после купания в реке ее продолжало трясти, да и кашель вернулся.
– Вот, – Фаргар бросил на койку шкуру. – Сама себе сошьешь. Умеешь?
Девушка тогда, молча, кивнула. Даже оборачиваться не стала, не хотела показывать слез.
– Я могу еще и готовить, – еле выдавила из себя.
Фаргар тогда подошел к ней, встал за спиной.
– Чтобы отравить меня? – усмехнулся. – Думаешь, орки настолько глупы?
А Тайли резко развернулась и наконец-то посмотрела ему в глаза.
– Нет. Я скорее сама выпью отраву, чем причиню вред тебе.
На ее слова Фаргар не нашелся, что ответить, хотя слова эти теплом разлились по телу. Верить девчонке желало сердце, но разум говорил совсем другое. Люди – коварные двуличные создания, они не ценят проявленного к ним уважения. Отец тоже пытался договориться с Арвигом, верил в мирное сосуществование, но его предали, не пощадили даже мать, женщину. Да, Унараг отыскал предателей и в тот же день их казнили, однако души воинов были отравлены лживыми обещаниями людей. Потому верить им – последнее дело. Тайли, возможно, когда-то и была другой, но теперь…
И Фаргар покинул ее гулум, а девушка села на койку. Не было сил ни на слезы, ни на страдания, внутри возникла пустота. Вдруг в этой пустоте родилась мысль – бежать надо. Изыскивать любой способ и бежать. Если Фаргар отвезет ее в свою деревню, считай все, живой оттуда она не выберется. Уж лучше сгинуть в чаще Карстового леса, чем превратиться в трофей, ибо Фаргар видит в ней лишь врага, причем личного.
Вот если попробовать сбежать в ночи, густой туман как раз может сыграть на руку. Но для того нужна одежда, от ее платья вон, одни жалкие лохмотья остались. И Тайли принялась за дело, отыскала в сундуке, что стоял в соседнем гулуме, нож, с земли подобрала ветку. Этого достаточно. Скоро ветка превратилась в подобие иглы, а исподнюю юбку платья девушка нарезала на тонкие длинные лоскуты, заместо ниток пойдут. Медвежья шкура оказалась довольно мягкая, резалась хорошо, да и шилась легко. И через два часа с лишним Тайли уже примеряла штаны. Правда, в таких на голое тело долго не походишь, потому часть платья пошла еще и на исподнее белье. Жаль, на жилет не хватило шкуры, потому остаток материи от платья превратился в накидку с прорезями для головы и рук. Обувь девушка тоже утеплила.
И потекли часы ожидания, за которые Тайли из выделенных ей корней Бака10 и куска кабанятины сварила себе похлебку. Хорошо, что матушка всему обучила, иначе как выжить. Как ни крути, а женщина должна уметь вести хозяйство, несмотря на положение в обществе. Жаль, первые лица Аранхарма этого не понимают и не принимают, заполонили дома прислугой. Чуть ли не для каждого действа своя служанка имеется. А вот у них дома всего-то человек десять помощников. От воспоминаний о родном Аранхарме на душе потеплело. Если бы не отец с его безумной идеей поскорее женить ее на самолюбивом герцоге, все было бы куда лучше. Но сейчас Тайли согласилась бы даже на женитьбу, как ни прискорбно признавать. Или нет… Что-то в голове совсем все перепуталось. Поскорее бы уже ночь наступила. У орков оставаться нельзя.
Ибар тоже себе места не находил, до того хотелось отомстить вожаку за унижение. Ну, ничего, вот вернутся в деревню, и он вызовет сына Радула на бой. Положение Фаргара еще очень шаткое, не все Катаганы его приняли, не все простили Радулу промедление в войне с людьми, а как итог, изгнание. Семья Ибара как раз была из тех, кто не принимал нового вожака, из-за жадности и трусости Радула многие пострадали, а он лично потерял во время перехода младшую сестру и бабку. Однако Ибар снова поймал себя на том, что должен бы ненавидеть дочь правителя Аранхарма, но почему же не получается? Почему хочется биться за нее?