– Что голову повесил? – рядом сел Голун. – Завтра возвращаемся домой, радоваться надо. Я вот до трясучки соскучился по своей Берге. Сколько там уж времени прошло, как отправились в поход?
– Три месяца.
– Во-о-о-от. Пузо у нее должно быть большое уже. А ты жениться не думал?
– Нет, не думал, – забросил в костер хворосту.
– Плохо. У настоящего орка должна быть семья. Или ты вздумал себе в пару бушту взять? – усмехнулся. – Все вьешься около нее, как мошка вокруг трольей кучи.
А Ибар вскочил со своего места и устремился в шатер.
– Ишь, какие мы нежные, – рассмеялся Голун.
Постепенно сумерки опустились на землю. В лагере наступила тишина. Вожак в очередной раз отправился в дозор, а вот Унараг сидел в своем шатре, пытался обмозговать происходящее. Не ожидал он, что Фаргар захочет вернуться с девчонкой вместе. Арвигу бы стоило показать, насколько серьезно орки настроены вернуть себе законные земли. А голова девки – лучшее тому подтверждение. Но Фаргар неожиданно дал слабину. И в деревне будут не рады увидеть человека, из-за чего недовольных станет еще больше. Глупый мальчишка не понимает, что себе же роет яму. Столько лет трудов, чтобы он занял место вожака и на тебе. Все может полететь в тартарары из-за столь необдуманного решения.
Вдруг орк закашлялся и поспешил выйти на воздух, все чаще стал кашель одолевать. Но тут заметил метнувшуюся тень за шатром Фаргара. Сбежать хочет гадина. С другой стороны, уж лучше пусть бежит. Или… нет…
Унараг зашел к воинам, отыскал Ибара.
– Идем, – кивнул тому на выход. – Разговор есть.
Ибар сразу поднялся.
– Слушай меня внимательно, – Унараг заговорил в полголоса, – девка замыслила побег. Вот только юркнула в чащу. Не дай ей уйти, но и живой пусть не возвращается. Ты меня понял?
– Но…
– Не спорь. Это приказ. В деревне ей делать нечего. Отрубишь буште голову и бросишь у тракта.
– Это приказ вожака? – посмотрел ему в глаза.
– Это мой приказ, я его правая рука, – орк начал злиться.
– Если не приказ бэр Фаргара, я ее и пальцем не трону. А вот в лагерь верну.
– Зря ты так, мальчик. Очень зря, – процедил сквозь зубы.
А Ибар склонил голову, после чего поспешил скрыться в чаще.
Тайли же неслась по лесу, успевая уворачиваться от деревьев и огромных ветвей, что возникали на пути. Уйти бы подальше и затеряться. Орки хоть и знают лес, но все же не настолько, чтобы выследить ее в таком тумане посреди ночи. Это уже третья попытка сбежать… Хотелось верить, что она будет удачной.
Спустя неизвестно, сколько времени непрерывного бега, бедняжка выдохлась и была вынуждена остановиться. Тотчас ее окутал сизый туман. Тайли вслушалась в чащу, но кроме шипения газов, вырывающихся из-под корней здешних гигантов, и голосов ночных летунов ничего не услышала. Может, пора забраться повыше? В Карстовом лесу, если хочешь выжить, ищи самое высокое дерево и лезь на него, так когда-то говорил Фаргар. Что ж, сейчас стоит последовать его совету.
Но только хотела сделать шаг вперед, как ее схватили за талию.
– Думала, от меня можно сбежать? – от этого голоса внутри все содрогнулось, а сердце забилось в истерике. – Я знаю эти леса лучше, чем кто бы то ни было, Тайли.
Фаргар прижал ее к своей груди, накрыл ладонью обнаженный живот, отчего сам чуть не поддался порыву. Горячая нежная кожа. Раньше, когда дотрагивался до девчонки, было так же тяжело, но сейчас, кажется, стало просто невыносимо. И главное, она не боится, нет. Стоит себе, словно ждет чего-то.
– Фаргар, – вдруг Тайли подняла руки, коснулась его лица, провела пальцами по щекам, затем осторожно скользнула по клыкам. – А они выросли, – улыбнулась сквозь слезы. – Ты стал такой… такой большой.
– А ты так и осталась мелкой, – вдохнул аромат ее волос. Нет, это сильнее его, всегда было сильнее.
Орк боялся даже шелохнуться, боялся потерять ощущения, ее запах.
– Вот бы оказаться сейчас в твоей хижине, развести костер, – спустилась к его шее.
Что же происходит? Фаргар не понимал своих чувств, а вот тело давно уже откликнулось на близость, жар волной прошелся по могучему телу и остановился в паху. И в какой-то момент орк потерялся, как и девушка. Тайли слушала тяжелое дыхание, ощущала на себе его руку, и как же хотелось, чтобы Фаргар проявил смелость.
И когда это случилось, когда орк резко развернул ее к себе лицом, взглянул в глаза, Тайли в свою очередь увидела его смятение и в то же время желание. Значит, не ненавидит ее?
– Я старался забыть тебя, – накрыл ладонями ее лицо, – но не вышло, – следом подхватил под бедра, прижал к ближайшему дереву, а Тайли обняла его за шею.
– А я не старалась. Наоборот, лелеяла те воспоминания, хранила в памяти каждое мгновение, проведенное с тобой. Скажи, что тогда случилось? Почему ты не пришел?
– Твой отец убил мою семью. Устроил им засаду, а они не хотели драться.
Сейчас же слезы покатились по ее щекам:
– Я этого не знала, клянусь тебе. Спустя три дня меня с матерью против воли отправили обратно в Аранхарм. Мне жаль, Фаргар.
– Надеюсь, так и есть, – хотел ее опустить, но Тайли вдруг прижалась к нему и поцеловала, припала к губам.
– Что ты делаешь? – и растерянно усмехнулся.
– Целую тебя. – Тайли мгновенно покраснела, неужели сделала что-то плохое?
– Мы не целуемся так, как вы, – но не отстранился. – Клыки не позволяют.
– И как у вас это происходит? – тоже улыбнулась.
– По-разному. Например, – склонился к ее уху и осторожно прикусил, отчего с губ девушки сорвался стон. – Вот так. Или, – спустился к шее, коснулся кожи кончиком языка, а потом тоже прикусил.
Сейчас же внизу живота пленницы потяжелело, возникла странная истома. Тайли запустила пальцы ему в волосы, позволила ласкать себя. А Фаргар уже еле сдерживался, ибо ее запах изменился, сейчас она источала аромат самки, желающей близости. Но нельзя, не так, не здесь.
– Нам пора в лагерь, – кое-как выдавил из себя. – Здесь небезопасно.
– Хорошо, – и тоже припала губами к его шее, вот сейчас у орка аж ноги подкосились. Еще никто не касался его так, подобные ласки возможны только после заключения союза.
– Тайли, хватит. Или все закончится плохо.
– Хуже, если ты сейчас оттолкнешь меня, снова назовешь буштой, – переместилась к уху.
– Ты не понимаешь, я больше тебя, могу, не желая того, причинить боль, – инстинкт стремительно забивал разум.
Неожиданно до ушей донесся звук, и тогда Фаргар наконец-то пришел в себя, после чего сразу же опустил Тайли.
– Все, уходим, – осмотрелся.
А Тайли вцепилась в его руку:
– Ладно.
И двое устремились обратно. Однако все это время они были не одни. С дерева, что росло в двадцати метрах от того места, где стояли Фаргар с Тайли, за ними наблюдал охотник. Ибар несколько раз порывался выпустить стрелу в вожака, но все же смог пересилить себя. Он благородный воин и должен сразиться с соперником в честном бою. К тому же Тайли еще не знает главного.
Только какую же душевную боль вперемешку со злостью испытал орк, наблюдая за тем, как девчонка была готова отдаться Фаргару, с каким наслаждением принимала его ласки.
Вожак завел девушку в шатер, и собрался было уйти, но Тайли остановила.
– Подожди, – взяла за руку. – Я хочу знать, что теперь будет. Со мной, между нами…
– Тайли, – Фаргар еще не отошел от случившегося в чаще, – мне лучше сейчас находиться подальше от тебя. Для твоего же блага.
– Ты же не дикий зверь, перестань, – потянула его на себя, – сядь, пожалуйста. Пойми меня, я ведь по сей день вижу в тебе, – но договорить не решилась. – Поговори со мной, Фаргар.
А слезы так и ползли по ее щекам, Тайли беспрестанно кусала губы, отчего те стали ярко-красного цвета, еще и припухли. Тогда орк все-таки опустился на край стола, что расположился рядом с койкой.
– Что ты хочешь услышать?
– Я хочу знать, что меня ждет.
– Не переживай, в деревне тебя не обидят. Большего сказать не могу.
– Как долго придется идти?
– Четверо суток, это если без лишних привалов. Ты пройдешь весь путь, Тайли и многое увидишь своими глазами, – снова во взгляде затаилась обида.
И ни слова о них. Возможно, Фаргару нужно время, только вот есть ли время у нее? Тайли понимала, в деревне ей не обрадуются, орков лишили вожака, выгнали с земли, которую они занимали веками, а значит, будет лишь неприязнь и ненависть. Фаргар же окажется среди своих, окажется под влиянием их ненависти к человеку. Более того, он до сих пор обижен, зол. И, конечно, имеет на это полное право, ибо отец убил его родителей, потому сия трагедия всегда будет стоять между ними, всегда будет напоминать о том, кто есть кто.
– Ложись спать, завтра с рассветом мы отбываем, – и поспешил уйти. Все-таки каждый раз бежит, не хочет находиться рядом, а ведь раньше наоборот, старался ни на шаг не отходить.
Но Тайли решила не лить зря слезы, на это впереди будет целых четыре дня и столько же ночей. Пленница натопила пещь, нагрела воды, после чего отправилась в дальний гулум, где быстро помылась.
Забавно, люди переняли у орков многое, как выяснилось. Даже возведение шатров. В военном лагере отца было все то же самое – огромные вежи11, поделенные на отдельные комнаты, но поделенные грамотно, спальные помещения и кухня отдельно, отхожее место и помывочная отдельно, разделяли их, как правило, хозяйственные просторы, да и перегородки для этих помещений делались из нескольких слоев шкур габов12, чтобы запахи и сырость не доходили до жилых комнат. Полы в спальных гулумах устилали шкурами медведей или волков, в кухне засыпали песком, в помывочной – речным камнем. А чтобы шатер проветривался, оставляли под куполом отверстия, и что удивительно, дождь никогда не попадал внутрь.
Орки и люди могли бы делиться опытом, торговать, но не воевать. Однако сейчас Тайли поняла, зачем отец вытеснил орков, он просто хотел забрать землю, дабы править ею единолично. Возможно, поначалу целью и был лишь тракт до Дербо, но потом его аппетит разросся до желания завладеть Карстовым лесом целиком.