Наконец-то к народу вышли старейшины. Дарат в силу почтенного возраста и положения напустил на себя важности, выждал какое-то время, после чего заговорил:
– У нас сегодня будет три вести для вас, катаганы! Первая! Наш славный вожак бэр Фаргар и его избранница Ранета вступят в союз ровно через три дня после обрядовой ночи!
– Которая, – вступил Шигатан, – состоится уже завтра! Шаман говорит, завтрашняя ночь подарит нам много крепких пар. Ну, а третья весть спорная, решение далось нам нелегко, но да будет так. Пленница, кою привел за собой вожак, тоже встанет подле невест в ночь свершения таинства.
Народ было загудел, но тут Габен поднял руку вверх:
– Тихо, катаганы, тихо! Не поднимайте шума! Пленная бушта женщина, достигшая зрелого возраста, и должна находиться под покровительством пусть не семьи, так мужчины. Среди нас есть тот храбрец, кто готов возложить на себя столь тяжелое бремя ответственности за это существо.
– Нет! – вдруг раздалось из толпы. И к старейшинам вышел Фаргар. – Пленницы не будет среди невест! Она дочь правителя Аранхарма, наше преимущество в скорой войне!
– Увы, бэр Фаргар, – Шигатан поравнялся с вожаком. – До вступления в союз ты не имеешь права влиять на наши решения. А слова своего мы не изменим. Если тебя не заботит спокойствие жителей деревни, то нас заботит. Жены не должны переживать за своих мужей, а свободные мужчины не должны зариться на одинокую самку, что поселилась на отшибе. Катаганы чтят традиции, слушают когум. Хорошо бы и тебе прислушаться.
– Старейшины верно говорят! – выступил местный кузнец. – В деревне должен быть порядок.
Остальные закивали следом. Коль нашелся тот, кто готов нести ответственность за чужачку, пусть.
– И кто же этот любитель зверушек?! – кто-то крикнул из толпы, а остальные тихо засмеялись.
– Узнаете в ночь Дакены, – отмахнулся Дарат.
А Ибару было плевать на насмешки, главное, старейшины приняли его сторону и завтрашней ночью все решится – Тайли достанется ему. Охотник уже было собрался в свой шатер, как столкнулся с вожаком, Фаргар оглядел сородича с головы до ног, в глазах его читалась явная угроза, но сказать так ничего и не сказал, тогда Ибар склонил голову перед вожаком:
– Приветствую, бэр Фаргар. У тебя ко мне дело есть?
Но тот, молча, прошел мимо, притом намеренно задев охотника плечом, однако Ибар стерпел, победа все равно за ним. Вдруг мимо пронеслась Ранета, чуть с ног не сбила.
– Вы друг друга стоите, – прошептал орк с кривой ухмылкой на губах.
Орчанка нагнала Фаргара, когда тот уже оседлал коня.
– Куда ты? – коснулась ноги вожака. – Старейшины день назначили, мать хочет говорить с тобой. Все злишься на меня? Бэр Фаргар, прости.
– Иди домой, Ранета. С твоей матерью я поговорю завтра, – еле выдавил из себя.
– Я совсем не вижу радости в твоих глазах. Ты вернулся из похода другим, гулять не зовешь, говорить не хочешь, избегаешь. Это все из-за нее? Скажи мне правду. Я хочу, чтобы муж меня уважал, чтобы заботился, делился горестями и радостями.
Но Фаргар ударил коня по бокам и устремился прочь из деревни, а Ранета побежала домой со слезами на глазах. Бегаж как увидела дочь, даже растерялась.
– Ты чего ревешь? – подошла к девушке. – Старейшины назначили день?
– Да. Только Фаргару я больше не нужна! – выкрикнула орчанка. – Он как помешался на своей буште! Все помешались. Только и говорят о ней. Вон, даже один из мужчин решил взять ее себе в пару. До похода Фаргар много времени со мной проводил, заботился, а теперь… его словно подменили.
– У нашего вожака жесткий характер, ты это знала и все равно согласилась. Никогда он не проявлял к тебе большой нежности. Есть орки ласковые, он нет. А сейчас на него давят все – старейшины, воины, катаганы на пороге войны с людьми, в конце концов. Вместо слез лучше бы оказала поддержку Фаргару, глядишь, он бы узрел в тебе мудрую женщину, а не дуру капризную. Эта бушта сидит да помалкивает, мужчинам нравятся молчаливые самки. Но Фаргар истинный катаган, он не свяжет судьбу с отродьем человеческим, а вот другую орчанку выбрать может, если ты не перестанешь закатывать истерики. Это большая честь, стать женой вожака, Ранета.
Но Ранета осталась при своих мыслях. Это еще мать не видела, как Фаргар выступил против старейшин. К счастью в обрядовую ночь бушта достанется другому.
А вожак тем временем доехал до перевала, после взобрался повыше. Надо было выпустить пар, успокоиться. Орк смотрел на деревню с высоты, слушал ночной ветер, что завывал в камнях. Тайли сегодня все верно сказала, своей нерешительностью он только мучает ее, да и себя.
Утром следующего дня еще до восхода в шатер пленницы пожаловал Шигатан вместе со старой орчанкой. Тайли тут же поднялась, сердце ее заколотилось как сумасшедшее, девушка смотрела с испугом то на одного, то на другую.
– Не бойся, – произнес орк. – Я привел к тебе нашу повитуху, зовут ее Магура.
– А зачем… повитуху? – так и села обратно на койку.
– Ты будешь среди невест на празднике Дакены, и тебя выберет один из мужчин. У тебя уже были мужчины? – прищурился старец.
На что Тайли помотала головой, а к горлу тотчас подступил ком.
– Ну, вот. По нашему обычаю перед обрядовой ночью с каждой невестой, коя еще не была близка с мужчиной, разговаривает повитуха. Объясняет что к чему.
– Но… я же…
– Все, молчи, – свел густые брови у переносицы, – твое дело малое, слушать да мотать на ус.
И покинул шатер, а повитуха взяла стул, подтащила к койке, после чего уселась напротив девушки.
– Поднимись, девочка, – выглядела орчанка сурово, но глаза взирали с добротой, тогда Тайли немного успокоилась и выполнила просьбу. – Сними-ка теперь одежду.
– Всю?
– Всю.
Как же было стыдно, но Тайли все-таки сняла и накидку, и штаны.
– Ой, ой, – закачала головой Магура. – Худая до чего. Бедра узкие. Плохо это. Силы в тебе никакой нет. Хилая ты самка, очень, – постучала пальцами по ребрам, прощупала живот. – С нашим мужчиной тебе тяжко придется, а если дитя зачнешь, помереть можешь в родах. Одевайся.
И пока Тайли натягивала одежду, орчанка все думала о чем-то.
– Вот что, – повитуха с жалостью посмотрела на Тайли. – Пока тело твое не будет готово, не подпускай к себе мужчину. Делай что хочешь, но между ног должно быть влажно, тогда стерпишь орука. Если и сама не справишься, и мужчина не сможет довести до исступления, приходи ко мне, дам тебе сока Губчатого дуба, он поможет. И еще, лучше на боку принимай мужчину, тогда сможешь следить за глубиной проникновения, особенно поначалу. Надеюсь, тебе попадется ласковый орук.
– Вы не ненавидите меня? – у Тайли от ее слов выступили слезы.
– За что мне тебя ненавидеть? Ты сама еще дитя, а человек ли, орук ли, не важно.
– Спасибо. Вы так хорошо на нашем языке разговариваете, – позволила себе улыбнуться.
– Вожак наш прежний хотел с людьми мира, потому велел учить язык. Чтобы торговать, надо понимать друг друга. Плохо, что так и не договорились.
– Да, плохо…
– Я вчера говорила с шаманом. Рассказал он мне о видении своем. И знаешь, ты не просто так в нашу деревню пришла.
После чего орчанка встала, а напоследок взяла и погладила Тайли по голове:
– Добрая ты. И доброта твоя коснется нас всех… однажды
После ее ухода на душе как-то даже потеплело. Однако весть о том, что придется участвовать в обрядовой ночи тяжким грузом легла на сердце. Ибар добился своего. А Фаргару, как оказалось, плевать на нее. Конечно, с чего ему переживать, когда свадьба с Ранетой на носу.
Праздника бедняжка ждала, словно казни. Аппетит пропал, Тайли то и дело начинала задыхаться, приходилось тогда выходить на улицу. Девушка все смотрела на небо, следила за солнцем, и чем ниже оно опускалось, тем становилось страшнее. А деться, никуда не денешься. Путь из деревни всего один и тот под неусыпным надзором воинов клана.
И вот, на небе проявились Мирида и Рув, озарили плато нежно-голубым светом, со стороны же площади послышалась ритуальная музыка. Тайли в это время сидела на койке, слушала звуки барабанов, которые эхом отдавались внутри, заставляя сердце колотиться все быстрее. Вдруг в шатер зашел очередной старец.
– Пора, – кивнул на выход. – Не трясись, тебя не на бойню ведут, – усмехнулся Габен.
Почему-то сразу вспомнился тот день, когда отец силой отправил ее с матерью домой. Точно так же Тайли ждала Фаргара, искала его взглядом, но он не пришел. Что ж, история повторилась.
Тайли чувствовала себя ужасно, все на нее смотрели, юные орчанки провожали презрительными взглядами, орки тут же начинали хихикать, показывая друг другу неприличные жесты. А на площади собрались практически все катаганы. В центре уже полыхал костер, тени от коего плясали на столбах. Зато теперь Тайли поняла, для чего эти столбы нужны – вовсе не для казни или пыток. У каждого столба сейчас стояло по девушке, а на расстоянии в три-четыре метра от них бродили мужчины, кто-то с луком, кто-то с топором. Вдали же на скамье восседали старейшины, шаман и вожак с наставником. Фаргар увидел Тайли, но даже с места не сдвинулся, разве что обдал ее таким взглядом, от коего душа свернулась в клубок, тотчас захотелось плакать, но пленница поборола порыв. Нет, на этот раз он не увидит ее слез…
Невест набралось много, аж двенадцать юных дев, желающих обручиться со своими избранниками, а те явно волновались. Все ж сегодня свою симпатию к девушке может выразить каждый.
– Иди сюда, – Габен подвел трясущуюся пленницу к свободному столбу. – Стой тут и жди.
– Чего ждать?
– Стелы или топора у себя над головой, – захихикал тот. – Не бойся, катаганы меткие.
От костра, что трещал за спиной, стало даже жарко. Тайли огляделась, все орчанки смущенно улыбались, посматривали на парней, потом пленница обратила взор на мужчин. Ибар стоял среди женихов, в руках держал лук, а вел себя куда спокойнее остальных. Он смиренно ждал, когда подаст голос старейшина.