— Товарищ, я не виноват. Мне приказали. Это милицейские занятия! Мы тренируемся!
— Ах, вы, значит, тренируетесь! Вам приказали! А вы в своем возрасте делаете все, что вам приказывают? В общем, так! Первого, кто посмеет еще раз выстрелить здесь, на этой улице, я лично вытолкаю пинками под зад! Все слышали?!
И я покинула поле боя под аплодисменты соседей.
Вскоре в стране началась хорошо спланированная кампания. Телевидение не скупилось на похвалы новым убежищам, которые Родина построила, чтобы уберечь своих детей от вражеского вторжения. Речь шла о туннелях, оборудованных в общие спальни, лазареты и классные комнаты. Кубинцам предлагалась прекрасно организованная жизнь под землей в чистейшем вьетнамском стиле. В эти туннели можно было загнать миллионы людей.
Меня стал преследовать один вопрос: „Чем думают кубинцы?“ И в самом деле, как должны быть устроены мозги, чтобы их владельцы не задумывались о самых очевидных вещах. Например, о том, можно ли за три недели застроить весь остров таким огромным количеством туннелей. Или о том, что достаточно было нескольких кораблей, замаскированных под флот США, чтобы в случае надобности загнать людей на дно этих многочисленных ям. Ни у кого не хватило воображения представить, как в эти туннели загоняют и держат там заключенных. Никого не насторожил тот факт, что биолаборатория в Сан Хосе де Лас Лахас выбрасывала в воздух подозрительный дым, образующийся от продукции, производимой под руководством одного преданного Революции полковника Вооруженных Сил. Никого не испугало и то, что из этой лаборатории вышли на свет божий свиная лихорадка и лихорадка денге — болезни, способные уничтожить десятую часть населения острова и развалить экономику страны. Почему же все это оставалось незамеченным? Может быть, Команданте околдовал кубинцев и они жили все это время под гипнозом? Иначе почему они продолжали по тревоге безропотно нырять в подземные убежища? Вероятно, в результате каких-то воздействий мозг моих соотечественников сильно размягчился, что отрицательно сказывалось на его деятельности.
В ансамбле Вооруженных Сил мне выдали камуфляжную форму. Я должна была принимать участие в тренировках по защите здания, в котором работала. В это воскресенье я прибыла на службу при плаще и при шпаге, водрузив на грлову зеленую кепи. В этой одежде я чувствовала себя примерно так же, как после бритья головы. Я сама себе казалась голой. Меня отправили за угол здания в маленькую картонную башню, вооружив предварительно деревянным ружьем и гранатами из папье-маше. Герр фон Буст отдавал приказы, ударяя при этом себя хлыстом по бедрам. Я незаметно подошла к нему:
— Извините меня, шеф, но я нахожу все это невыносимым. Верните в арсенал мое оружие и примите мое нижайшее прошение об отставке.
И я подмигнула ему. Впервые я увидела своего начальника таким озадаченным и растерянным. Ему трудно было понять мой поступок, поскольку он по-прежнему оставался патриотом Кубы и думал о спасении страны от империалистических оккупантов. В этом он не отличался от большинства кубинцев.
Я вернулась домой и села на свой декадентский диван, на котором обычно обдумывала самые трудные проблемы. Отцовские хромосомы во мне были отравлены. Мне стали совершенно ясными намерения Фиделя. Команданте побил свой собственный рекорд, создав и отрегулировав механизм абсолютного господства над людьми. Этот механизм мог служить ему в самых разных ситуациях.
Что же делать? Производство плотов, предназначенных для преодоления девяноста миль, разделяющих Кубу от берегов Флориды, превратилось на острове в процветающую индустрию. Но у меня пропадало желание воспользоваться этим средством, как только я представляла свою Мюмин в окружении акул-убийц. Но нужно было выбирать между риском и прозябанием. Надо было на что-то решаться.
Я заняла появившееся у меня свободное время приятными занятиями. По утрам я брала уроки балета у своего друга Папучо. Папучо был сыном Качиты Абрантес и племянником министра внутренних дел. У него была трудная жизнь: в десятилетнем возрасте он одолжил машину у своей матери, которая в это время отдыхала в Варадеро, чтобы покатать своих приятелей. Машина Папучо попала в аварию, в результате которой один парнишка погиб, другой остался без ушей, а сам Папучо, ненамного более живой, чем Лазарь, пролежал несколько лет в гипсе, прежде чем вернуться к нормальной жизни. Поскольку он не мыслил ни о чем другом, кроме балета, на семейном совете было решено отправить его в лучшую московскую академию. Но этот эксперимент был грубо прерван из-за одного болвана из службы Госбезопасности. Этот туповатый тип обязан был следить за дисциплиной кубинских студентов. Он не мог понять, что восемнадцатилетнему калеке удалось занять место танцовщика только потому, что. тот приходился племянником министру внутренних дел. Он обвинил парня в пагубной обоеполости и в обладании валютой.
Неизвестно, почему именно дядя Абрантес внезапно отказался от плана сделать из своего племянника второго Нуриева, но можно с уверенностью сказать, что Папучо не смог стать солистом балета, оказавшись жертвой борьбы с привилегиями на Кубе. После неудачной попытки слиться с искусством Папучо по настоянию отца был представлен пожарной команде, дабы в скором времени войти в ее состав. В день знакомства с борцами огненной стихии несостоявшийся солист балета вошел в кабинет своего родителя не так, как подобало будущему пожарнику, а выполняя поочередно saut de chat, tombe pas de bourre и еще несколько балетных па, чем вполне убедил своего отца, что он, Папучо, и пожарная служба совершенно не совместимы. Он хотел одного: чтобы его оставили в покое. Папучо был жизнерадостным, раскованным и при этом разочарованным. В нем я нашла родственную душу.
Лаура Алонсо, та самая энергичная женщина, которая много лет тому назад определила судьбу отца моей дочери и его брата, сделав из них классических танцоров, продолжала оставаться такой же энергичной и очень предприимчивой. Ей удалось основать школу, продающую за доллары кубинскую классическую технику. Лаура взяла меня к себе на курсы. А я через некоторое время привела туда Папучо.
— Лаура, — сказала я ей, — его мать руководит корпорацией, деятельность которой оплачивается валютой. Вы могли бы объединиться для бизнеса. Парень провел три года в Москве. Он хотел бы танцевать… Он хорошо поднимает правую ногу и уж во всяком случае из него выйдет неплохой учитель. Он помнит все уроки, полученные в Советском Союзе.
Гений всегда великодушен. Лаура приняла моего протеже, Папучо, который очень скоро стал моим покровителем, хлопоча обо мне перед своей матерью.
На грешную землю меня вернула Альбита. Это произошло после того, как я ей сказала, что без работы жилось хоть и неплохо, но все же и не так, чтобы очень хорошо. Я пожаловалась, что после некоторых покупок денежный запас, который я имела, продав Габо „Женщину-лошадь“, уже не казался таким неистощимым.
— Послушай, малышка, в декабре открывается „Кубамодас“, и в связи с этим Дом Моды лихорадочно набирает манекенщиц… И хоть после этого события многих отправят назад, некоторое время можно будет поработать. Что, если тебе попробовать?
— Я бы с радостью, но только вряд ли мне удастся попасть в королевство Качиты Абрантес… Тебе же известно, что я нянчусь с ее недостойным сыном. Разве можно надеяться, что мне после этого позволят стать манекенщицей?
— Во всяком случае, ты ничем не рискуешь. Я бы на твоем месте испытала судьбу. В конце концов, пусти в ход свои связи. Вот хотя бы твой Папучо. Ты носишься с ним, как курица с яйцом, а что от этого имеешь? Вот пусть твой драгоценный протеже и попросит за тебя у матери!
— Я его очень люблю. А он не в самых лучших отношениях со своей матерью. Не хотелось бы создавать ему лишние проблемы.
— Подумаешь, какие тонкости! Все семейные неурядицы в конце концов утрясаются.
Отбор манекенщиц был доверен Арелис Пардо. Будучи вдовой одного из соратников Че, она была обречена на вечное безбрачие, приговоренная к пожизненному поддержанию огня памяти о погибшем муже. Но этому приговору не дано было сбыться, потому что в голову Арелис пришла идея выйти замуж за героя залива Свиней. Вместо того чтобы оскорбиться, партия аплодировала поступку вдовы. В течение двух лет Арелис нежно ухаживала за своим безруким и безногим супругом, прогуливая его в своей машине. После такой жертвы Арелис могла уже выходить замуж и разводиться по своему желанию, не опасаясь осуждения партии.
— Так-так… Посмотрим… Покажи-ка мне свои локти… Хорошо. Сними туфли, я хочу увидеть твои ноги! Колени хороши… Голень тоже в порядке… Завтра в пять часов вечера я жду тебя. Посмотрим, на что ты способна И не забудь надеть купальник. Я должна убедиться, что у тебя нет целлюлита.
Подиум! Пустота, которую нужно наполнить движением и элегантностью в ритм музыке.
Корпорация „Contex“ подчинялась железной руке Качиты Абрантес Среди задач, решаемых Корпорацией, одной из основных была задача по вливанию долларов в народную экономику страны для усиления сопротивления блокаде. С этой целью совершались различные операции по обведению вокруг пальца таможни Так, например, было с ромом „Havana Club“, который разливался в Канаде, или хлопчато-бумажными платьями, сшитыми в Мексике. Корпорации удалось привлечь внимание „Расо Rabanne“, a „Vidal Sasoon“ не устоял перед прелестью одной топ-модели Корпорация составила список лиц, включая сюда голливудских звезд, которые согласились бы петь дифирамбы кубинской моде. По всему миру были разосланы пригласительные письма, изобилующие орфографическими ошибками.
Корпорация была собственницей Дома Моделей, центра кубинской моды, весь год открытого для приема дипломатического корпуса, туристической элиты и гостей кубинского правительства, чувствительных к прелестям красивых стройных креолок.
Дому Моделей принадлежат магазины по торговле антиквариатом, одеждой, обувью, ювелирный магазин, парикмахерский салон, чайный салон, бассейн, спортивный зал, частный ресторан и сад с расположенными в нем столами, за которыми иностранцы могут проводить время в приятной лени с утра до вечера, наслаждаясь ароматом тропических цветов. Приблизительно в половине десятого начинается показ мод. После антракта следует вторая часть программы. Вниманию почтенной публики представляют свои номера лучшие музыкальные группы и певцы Кубы. Сестре министра внутренних дел никто не может отказать.