На Круглове лежало все оперативное руководство объединенным наркоматом. Насколько мне известно, нареканий на его работу не было.
Круглов довольно часто бывал у нас дома. Мы были дружны и с его семьей.
Запомнился очень скромным человеком. Помню и его жену-учительницу.
Вскоре после смерти Сталина мне несколько раз довелось навещать одного товарища в Доме отдыха в Барвихе. Там же лечился и Круглов. При встречах мы говорили часами. Встречались с ним после смерти отца и я, и мама.
– Ты только, Нина, не обращай внимания на то, что говорят теперь о Лаврентии Павловиче, – говорил Круглов. – Все это болтовня.
– Я все прекрасно знаю, – отвечала мама. Тогда же Круглов рассказал нам, как пытался после так называемого «ареста Берия» встретиться с ним и поговорить. Его, министра внутренних дел СССР, тут же одернули: «Нельзя!».
– Как мы с Серовым ни добивались у Политбюро встречи, ничего не вышло, – рассказывал Сергей Никифорович. – Так я его и не увидел. А что это означает, понятно…
Почему-то историки не обращают внимания на такую деталь. «Заговорщик» Берия разоблачен, а его первый помощник, проработавший с ним много лет, становится министром внутренних дел. Это на ЦК не похоже. Вот и судите, почему с легким сердцем отдала партийная верхушка под начало Круглова органы безопасности. Знали ведь, что никакого заговора и в помине нет…
Очень хорошо знал я и Ивана Александровича Серова, возглавлявшего КГБ СССР в 1954–1958 годах. Понимаю, что сегодня о бывших руководителях этого ведомства говорить добрые слова рискованно, но Серов, убежден, того заслуживает. Это был безупречно честный человек, немало сделавший для укрепления законности.
Кадровым чекистом он не был и в органы безопасности попал по предложению моего отца. Возглавив НКВД, отец начал с замены случайных людей профессионалами. Немало таких людей пришло в НКВД из Академии имени Фрунзе, где армейская разведка имела свой факультет. Именно там готовили кадры для разведывательной работы в Японии, Америке, странах Центральной Европы. Эти люди знали языки и азы своей профессии. На них и намерен был опереться в работе новый нарком внутренних дел. Кстати, когда отец возвратится в МВД в марте 1953 года, картина будет иной, и ему вновь придется подбирать кадры. Если не ошибаюсь, тогда пришлось заменить едва ли не 90 процентов работников, не знавших даже языка страны пребывания. Да и в целом профессиональный уровень советских разведчиков той поры был чрезвычайно низок. Тем не менее, довольно быстро дело удалось поправить.
От самого Серова я знаю, что начинал он военную карьеру в части, которой командовал будущий маршал артиллерии Яковлев. Серов прослужил там в разведподразделении 12 лет и уже подполковником поступил на разведывательный факультет Военной академии имени Фрунзе. Окончил ее блестяще и в числе нескольких десятков таких же офицеров – в основном это были полковники и подполковники – был направлен в распоряжение нового наркома внутренних дел.
Профессионалов отец ценил всегда, и вскоре все эти офицеры были назначены на очень высокие должности, Серов получил генеральское звание и стал руководителем управления.
Отец отзывался о Серове как о способном и принципиальном человеке. Самым лучшим образом зарекомендовал Иван Александрович себя на Украине, куда был направлен по предложению отца наркомом внутренних дел. Первым секретарем ЦК в тот период в Киеве был Хрущев. Сама обстановка в республике была ужасной – массовые репрессии буквально выкосили местную интеллигенцию, пострадали миллионы невинных людей. Задача, поставленная отцом, была однозначной – восстановить законность. Серов, по мнению отца, подходил для этой роли наилучшим образом. Волевой, порядочный человек. Чрезвычайно образованный – владел японским. И главное – он был из тех людей, которые имеют собственное мнение и не боятся его отстаивать.
Их отношения с Хрущевым не сложились – Никита Сергеевич был совершенно иным человеком. Серов рассказывал, что он отказался поддержать Хрущева в его нескончаемой борьбе с оппозицией. Причем оппозиционерами тот считал всех, кто позволял себе иметь собственное мнение. Видимо, Хрущев хотел видеть на должности главы НКВД Украины послушного человека. А коль Серов не поддержал его политику избиения национальных кадров, начались конфликты. Надо быть очень сильным человеком, чтобы противостоять давлению первого секретаря ЦК, но Серов оказался для Хрущева «крепким орешком».
О столкновении Серова с Хрущевым отец, разумеется, знал и поддерживал молодого наркома. Уговор у отца с Серовым, знаю, был такой. Ты, мол, там ничего и никого не бойся, держи свою линию, как бы местный ЦК во главе с Хрущевым на тебя ни давил. И подбирай себе потихоньку замену, но такого человека вместо себя оставь, который под дудку украинского ЦК плясать не будет. Самого же Серова отец еще тогда решил вернуть в Москву.
Серьезный конфликт возник между Серовым и Хрущевым, когда произошла неприятная история с сыном Никиты Сергеевича от первого брака, Леонидом. Как это, к сожалению, нередко бывает в среде «золотой молодежи» – детей высокопоставленных чиновников, – сын первого секретаря ЦК оказался в сомнительной компании. Позднее выяснилось, его друзьями оказались преступники, промышлявшие грабежами и убийствами. Когда Серову доложили о случившемся, он тут же связался с моим отцом.
– Сообщи обо всем Хрущеву, – распорядился отец, – и посмотрим, как он будет реагировать. Это вопиющее нарушение закона, и вытаскивать пусть даже сына первого секретаря ЦК из этого дела, сам понимаешь, нельзя, но как-то смягчить его участь – можно. Реакция Хрущева Серова поразила:
– Закрой это дело!
– Как же так можно, Никита Сергеевич, – возразил Серов. – Дело получило огласку. Совершены тягчайшие преступления, о которых уже знают тысячи людей. Вывести вашего сына из этого дела просто невозможно.
И хотя Хрущев настаивал на своем, следствие было доведено до конца, и состоялся суд. Большинство участников преступной группы, а попросту говоря, банды уголовников, приговорили к высшей мере наказания и расстреляли. Сын Никиты Сергеевича отделался десятью годами лишения свободы.
Когда началась война, Леониду подсказали, чтобы попросился на фронт. Он так и поступил. Просьбу сына Хрущева удовлетворили, но направили не на фронт рядовым бойцом, а в авиационное училище. Став летчиком, Леонид мужественно сражался с врагом и погиб в бою. Насколько знаю, произошло это весной сорок третьего года.
Из официальных источников:
Летчик 18-го гвардейского истребительного авиационного полка 1-й воздушной армии гвардии старший лейтенант Леонид Хрущев не возвратился с боевого задания 11 марта 1943 года. Как писал члену Военного совета Воронежского фронта генерал-лейтенанту Хрущеву командующий 1-й воздушной армией генерал-лейтенант авиации Худяков, после боя с двумя «Фокке-Вульф-190» самолет старшего лейтенанта Хрущева «пошел к земле… В течение месяца мы не теряли надежды на возвращение Вашего сына, но обстоятельства, при которых он не возвратился, и прошедший с того времени срок заставляют нас сделать скорбный вывод, что Ваш сын – гвардии старший лейтенант Хрущев Леонид Никитович пал смертью храбрых в воздушном бою против немецких захватчиков».
До перехода в истребительную авиацию сын Хрущева служил в 134-м скоростном бомбардировочном авиационном полку, где совершил 33 боевых вылета, был тяжело ранен и награжден орденом Красного Знамени. После переучивания был направлен в 18-й гвардейский истребительный авиационный полк.
Наверное, у Хрущева осталась обида на Серова. Ивана Александровича отец, как и обещал, перевел в Москву, и Серов стал одним из его заместителей – занимался разведывательной работой, курировал пограничные войска. А когда во время войны Жуков попросил отца, чтобы он отпустил Серова к нему на фронт, отец согласился.
В 1954 году Иван Александрович стал Председателем КГБ СССР, но уже через четыре года Хрущев его оттуда убрал. Так Серов стал начальником ГРУ – Главного разведывательного управления Генерального штаба. Потом нашли формальный предлог убрать и из ГРУ. О причинах я еще расскажу. Поводом послужило так называемое дело полковника ГРУ Олега Пеньковского, обвиненного в шпионаже в пользу американской и английской разведок.
Полагаю, смещение преданного своему делу человека нанесло серьезный ущерб советским спецслужбам. Но партийные органы, которые Серов своей принципиальностью постоянно раздражал, это волновало, насколько понимаете, мало. Впоследствии с целью компрометации одного из самых сильных руководителей советских спецслужб были распространены слухи о том, что Серов, злоупотребляя служебным положением, якобы вывез из Германии «большое количество мебели, дорогой посуды, хрусталя, картин, ковров, фамильного баронского столового серебра, ценнейших сервизов и многих других антикварных предметов из особняков немецких аристократов Потсдама и Берлина». Один из известных ныне советских историков вполне серьезно утверждал несколько лет назад в печати, что генерал-полковник Серов «тайно похитил и привез для себя так называемую “шапку Мономаха”, бриллиантовую корону и закопал ее в землю около своей собственной дачи в Архангельском». Вполне понятно, что подобный бред, пусть простит меня читатель за резкость, комментировать просто невозможно.
Пытались скомпрометировать генерала Серова и другим образом. Якобы уже в конце пятидесятых годов в архивах специальной тюрьмы в Вологде, где содержались политические заключенные, включая Сталина, работал 12 лет отец Серова, жандармский офицер. В 1917 году он якобы скрылся, а сам Иван Александрович прошлое своего отца от партии скрыл. Позднее, когда и сам Хрущев оказался не у дел, начали писать, что Серов – его родственник и пользовался покровительством бывшего Первого секретаря ЦК КПСС. Ложь, конечно, но слухи есть слухи, и люди, плохо знавшие Серова, наверное, всему этому верили. Те же, кто служил под началом генерал-полковника Серова, запомнили его талантливым руководителем и очень мужественным человеком. Я, скажем, видел его в период обороны Кавказа, после чего никогда не поверю ни одному дурному слову в адрес этого чрезвычайно порядочного человека.