Первая: чрезмерный энтузиазм заставил их приобрести два роскошных скоростных «Порше» 911SC, один из которых раньше принадлежал известному бразильскому автогонщику Эмерсону Фиттипальди. Отец приказал выкрасить его в белый и красный цвета и дал ему номер 21. Машина Густаво получила номер 23.
Вторая: одним воскресным вечером, вернувшись в отель «Хилтон» после заезда, команда поднялась в свои номера на верхнем этаже. Один из механиков бросил из окна пустую бутылку и попал в плечо телохранителя, сопровождающего президента Хулио Сесара Турбая Айяла. Агенты сил безопасности сбежались наверх, чтобы узнать, что происходит, и обнаружили шумную вечеринку на сорок человек. Чтобы ситуация не вышла из-под контроля, телохранители Турбая выпроводили оттуда всех, кто не был гостем отеля.
Третья: другим вечером в «Хилтон», рассчитывая переговорить с отцом, приехал известный пианист Джимми Сальседо в сопровождении танцовщицы из группы Las Supernotas. Красотка сказала Пабло, что тоже хотела участвовать в гонках, и попросила стать ее спонсором. Но дело так никуда и не сдвинулось, потому что вскоре после чемпионата отец ушел из автоспорта.
Четвертая: один из заездов Кубка проходил в Кали, где отец со всей командой остановился в гостинице «Интерконтиненталь» и там случайно столкнулся с испанским певцом Хулио Иглесиасом, который в тот субботний вечер должен был выступать в ночном клубе «Лос-Аньос-Локос». Отец скупил более ста билетов и пригласил на концерт всех своих соперников.
За свою недолгую карьеру автогонщика Пабло познакомился с несколькими людьми, которые позже сыграли громадную роль в его жизни, его бизнесе и его войнах.
Торговец лошадьми Гонсало Родригес Гача, также известный как Мексиканец, стал главным партнером отца в торговле кокаином. Позже они вдвоем начали войну против колумбийского правительства.
Опытный гонщик – первый колумбиец, участвовавший в Формуле-1 – Рикардо Бритва Лондоньо в тот год соревновался на автомобиле Dodge Alpine. Спустя некоторое время на него легла ответственность за импортно-экспортную компанию, созданную Пабло в Майами, и выполнение многих поручений отца.
Эктор Рольдан – спонсор команды «Рольданаутос», главный гонщик которой, Альваро Мехиа, выиграл в 1979 году Кубок «Рено» в категории любителей – подружился с моим отцом во время соревнований в Боготе. Эктор владел автосалоном в Кали и, по словам близких к отцу людей, был влиятельным наркоторговцем на западе Колумбии.
Когда мать не приезжала в Боготу болеть за отца, Рольдан приводил к нему в номер красивых женщин. Позже он делал это и в Неаполитанской усадьбе, где был частым гостем.
Много лет спустя, когда родилась моя сестра, отец хотел, чтобы Рольдан стал ее крестным отцом. Однако эта идея вызвала бурные возражения матери из-за того, что эти двое вечно гуляли с другими женщинами.
– Если выберешь Рольдана, я откажусь крестить ребенка, – заявила она. – Когда вырастет, сама решит, кто будет ее крестным.
Отец уступил ей и пригласил крестным Хуана Йепеса Флореса – отставного военного, молодого, симпатичного, образованного, дружелюбного и вечно улыбающегося приятеля Пабло по гонкам Кубка «Рено». Йепеса тогда прозвали «Джон Лада», потому что он был одним из первых импортеров российских автомобилей, попавших на колумбийский рынок в 1977 году.
Для участия в Кубке «Рено» отец купил десять автомобилей «Рено-4», полный запчастей грузовик-мастерскую и снял целый этаж в отеле «Хилтон».
Отец и его кузен Густаво Гавирия приобрели два дорогих автомобиля «Порше», на которых совершили несколько заездов на Кубке «Рено» в 1979 году.
Кубок «Рено» в 1979 году отнял всё внимание моего отца. На протяжении года он занимал ведущие позиции, но так и не смог занять первое место. Мать сопровождала его на некоторых заездах.
На протяжении года отец и его двоюродный брат Густаво участвовали в нескольких заездах Кубка «Рено», и мы регулярно ездили с ними.
8Излишества
Эта глава описывает период жизни моей семьи, закончившийся более двадцати лет назад. Наша роскошная жизнь в то время представляла собой круговорот излишеств, бездумных трат и расточительства. Желания похвастаться у меня нет, я лишь хочу описать мир, в котором мне довелось вырасти.
• На свой девятый день рождения в 1986 году я получил уникальный подарок, значение которого я понял лишь много лет спустя: коробку подлинных любовных писем Мануэлиты Саэнс[34] великому латиноамериканскому Освободителю Симону Боливару[35] и несколько медалей с его профилем.
• Пара фактов о Неаполитанской усадьбе: там была своя бензоколонка, технический и покрасочный цех для автомобилей и мотоциклов, двадцать семь искусственных озер, сто тысяч фруктовых деревьев, самая большая трасса для мотокросса в Латинской Америке, «парк Юрского периода» с динозаврами в натуральную величину, две вертолетные площадки и взлетно-посадочная полоса длиной почти в километр, тысяча семьсот работников, три тысячи гектаров, три зоопарка и десять домов, разбросанных по территории.
• На Рождество один из вертолетов отца использовался для доставки пудингов, пончиков и даже кровяной колбасы. Несомненно, довольно экзотический способ выразить свою любовь к семье.
• Шоколадные конфеты и пригласительные открытки на мое первое причастие доставили на самолете отца из Швейцарии. Мать отправила Грегорио Кабесаса, шеф-повара здания «Монако», в Швейцарию, чтобы он выбрал там конфеты и дизайн открыток и пригласительных билетов, а также оплатила ему лучший курс шоколатье. На обратном пути самолет совершил посадку в Париже, чтобы забрать двадцать бутылок одного из лучших французских вин – Петрюс Помроль урожая 1971 года. Спустя годы девятнадцать из них оказались в мусорном баке, потому что их так и не выпили, и кто-то посоветовал выбросить их из-за возраста.
• Цветы для двухэтажного пентхауса в здании «Монако» площадью 1600 квадратных метров дважды в неделю привозили из Боготы на самолете отца. Когда мать спросила, можно ли так делать, он ответил: «Любовь моя, Онассис посылал для своей Жаклин за горячим хлебом из Парижа, значит, и я пошлю для тебя самолет за цветами из Боготы».
• На семейных праздниках часто разыгрывались картины известных художников, скульптуры и различные древности.
• Мне было тринадцать лет, когда родители решили, что для снижения рисков у меня должна быть своя квартира. В ней было две просторные комнаты, зеркала на потолке спальни, бар с футуристическим дизайном, шкура зебры в гостиной и кресло Venus[36].
• В Венеции мать заказала вышивку на льняных скатертях и салфетках на двадцать четыре персоны для столовой в «Монако». Из-за размера и уровня детализации на выполнение заказа у работниц ушло немногим меньше четырех лет. Кроме того, датская компания George Jensen, известный производитель изделий из серебра, изготовила уникальный набор серебряной посуды с монограммой в виде переплетенных фамилий Эскобар и Энао. Во время обсуждения матери сказали, что не получали таких больших заказов ни от кого, кроме королевских династий. Счет составил четыреста тысяч долларов. Как ни жаль, весь этот набор посуды был украден в Медельине в 1993 году.
• На одном из лучших земельных участков в районе Эль-Побладо родители задумали построить дом своей мечты. Для этого они наняли известных калифорнийских архитекторов, которые прислали планы и модель проекта площадью 4600 кв. м. Декоратор матери даже воскликнула: «Они сошли с ума, зал этого дома больше, чем зал в отеле «Интерконтиненталь», а по коридорам можно проехать на машине!»
• Коллекция автомобилей отца включала: лимузин Mercedes-Benz, принадлежавший Карлосу Ледеру, а до того – высокопоставленному немецкому чиновнику времен Второй мировой войны; итальянский мотоцикл Moto Guzzi, принадлежавший одному из генералов Бенито Муссолини; черный кабриолет Mercedes-Benz модели 1977 года; привезенный из США дилижанс времен Дикого Запада с кожаной обивкой, шторами и деревянными панелями; и наконец кофейный Porsche Carrera GT – первый спортивный автомобиль отца.
• К 1988 году, когда мне исполнилось одиннадцать, у меня уже была коллекция из примерно тридцати скоростных мотоциклов, мотоциклов для мотокросса, трициклов, квадроциклов, автомобилей для картинга, багги и гидроциклов, все лучших марок.
• Мать так сильно любила тематические вечеринки, что в дом каждой приглашенной семьи приходил портной, чтобы разработать костюмы для каждого гостя. Так, например, мы отметили пятисотую годовщину открытия Америки – с тремя каравеллами в бассейне и костюмами в духе того времени. Другая тематическая вечеринка была устроена по мотивам легенд о Робин Гуде: с луками и стрелами, мечами и лошадьми. На Хеллоуин устраивали особую вечеринку, где за лучший костюм вручали приз. И на всех мероприятиях, организованных матерью, присутствовал наш семейный фотограф – даже на поминках отца.
• Новый год мы отмечали в поместье шесть или семь раз, и каждый год отец выписывал фейерверки из Китая – контейнеры стоимостью пятьдесят тысяч долларов. Половину он раздавал своим людям, а остальное доставалось нам. В первые дни января фейерверков было еще так много, что немаленькая часть ящиков так и оставалась нераспечатанными.
• Когда мать была беременна Мануэлой, она несколько раз летала на отцовском самолете в Барранкилью, где одна известная модельер шила ей одежду для беременных.
• Главным призом на частном теннисном турнире в доме «Монако» был совершенно новый автомобиль. В чемпионате участвовали только друзья и члены семьи, и если победителем оказывался человек богатый, он был обязан пожертвовать приз в пользу бедной семьи.
Другие излишества:
• Прическу и макияж матери каждый день приходили делать личные визажист и парикмахер.
• На полотенцах было вышито название каждой усадьбы: «Ла-Мануэла», «Неаполь» и так далее.