Пока мы путешествовали, Пабло и Гарсия Эррерос наконец договорились встретиться где-то в Медельине 18 мая. Согласно тому, что отец рассказал мне впоследствии, священник, должно быть, все-таки боялся идти на эту встречу, так как несколько раз придумывал оправдания для ее отмены. Как-то он даже сообщил, что потерял очки и ничего не видит. Чтобы решить вопрос, люди Пабло немедленно отвезли священника к окулисту. Каждую проблему, которую Гарсия Эррерос пытался использовать в качестве отговорки, разрешали в считаные минуты.
И все же Доктор в конце концов забрал священника из усадьбы дона Фабио Очоа. В тот день район накрыл ураган, распугавший полицейских, и поездка под его прикрытием оказалась хоть и рискованной, но гораздо более простой, поскольку все до единого КПП на дороге опустели. После того, как люди отца несколько раз пересадили священника из машины в машину, стараясь беречься от наблюдения и преследования, Пабло и Гарсия Эррерос наконец встретились в нашей городской квартире.
Далее события набрали головокружительную скорость. 20 мая отец освободил последних заложников – Маруху Пачон и Франсиско Сантоса. Двумя днями позже правительство издало Указ 1303, куда вошли все его требования и поправки. Правительство даже согласилось поместить отца в тюрьму, которую тот сам построил. Все, очевидно, шло по его плану.
18 июня 1991 года, проведя по нескольку дней в Лас-Вегасе, Лос-Анджелесе и Сан-Франциско, мы прибыли в Майами, штат Флорида. Как только нас заселили в гостиницу, мы попросили телохранителей сопроводить нас, чтобы мы могли позвонить отцу из телефонной будки. Он тогда прятался недалеко от Медельина, и найти его по УВЧ не составляло труда. Я описал отцу места, в которых мы успели побывать, а он рассказал мне, что новая Конституция должна отменить экстрадицию, и что на следующий день, 19 июня, он собирается сдаться.
– Папочка, не делай этого. Они убьют тебя, если ты сдашься, – сказал я, совсем забыв, что не так давно мы сами призывали его сделать именно это.
– Не волнуйся, Грегори, все будет хорошо, – бодро ответил он. – Меня теперь не смогут выдать США. Конституция не позволит.
Мы попрощались, и я передал телефон Мануэле, которой было уже семь лет. Они долго разговаривали, а перед тем, как повесить трубку, отец сказал ей, чтобы она не переживала, если вдруг увидит по телевизору, что он в тюрьме – он сам решил там быть. Когда же и они попрощались, Мануэла спросила меня:
– Значит, теперь папа сможет отвезти меня в школу?
Произошедший в 1988 году взрыв в здании «Монако», где мы жили, ознаменовал начало войны между картелями Кали и Медельина. Мать, Мануэла, и я чудом остались живы.
В этой комнате мы с матерью спали, когда ранним утром 13 января 1988 года рядом с домом взорвалась заминированная машина. Мы оказались в весьма драматической ситуации, потому что на нас обрушилась крыша.
Эта фотография была сделана в Неаполитанской усадьбе за несколько дней до экстрадиции Карлоса Ледера: журналист Херман Кастро приехал побеседовать с моим отцом.
После смерти журналистки Дианы Турбай её мать, Нидия Кинтеро, сделала несколько заявлений, в которых упомянула мою сестру Мануэлу. Отец написал ей в ответ резкое письмо, но в конце концов пожалел, что отправил его.
ПЕРЕВОД ПИСЬМА:
Сеньора Нидия,
Через несколько СМИ вы сделали пару заявлений, в которых ссылались на мою шестилетнюю дочь.
Хочу напомнить, что впервые на мою дочь совершили покушение, когда ей было три года. Она находилась в здании «Монако», когда его подорвали.
Через два месяца она попала за решётку, где полицейские осыпали её угрозами…
Это первое письмо, которое отец написал мне из тюрьмы Ла-Катедраль. Он был счастлив, получая множество посланий.
ПЕРЕВОД ПИСЬМА:
7 июля 1991 года
Дорогой сынок!
Передаю тебе сердечный привет.
Со мной всё отлично, я совершенно спокоен.
Всё идёт так, как я и задумал.
Ты себе и представить не можешь, сколько писем я получил. Сотни. И со всех уголков света…
Это письмо я получил, когда мы в 1990 году находились в Италии, а отец вёл переговоры по поводу сдачи правосудию. Тон послания был не слишком благостным.
ПЕРЕВОД ПИСЬМА:
Когда вы все уехали, я был настроен очень оптимистично, потому что правительство связалось со мной, обещая небо и землю.
Я послал делегата, который два или три часа разговаривал с президентом.
Мне даже написала жена Гавирии.
Но потом они начали нести всякую чушь, и уж точно я не мог смириться с тем, что они сделали с моим партнёром [Густаво] …
Это послание предвещало конец экстрадиции. Отец был уверен, что в новой Конституции от 1991 года её не будет.
ПЕРЕВОД ПИСЬМА:
Но как я тебе сказал, я решил сменить стратегию и закончить войну, когда к власти придёт новое правительство. Победивший кандидат сказал, что не стремится продолжать экстрадиции и что применение этого закона зависит от ситуации с общественным порядком в стране. Значит, общественный порядок будет хорошо соблюдаться…
14Байки из «Ла-Катедраль»
– Не волнуйся, сынок, у меня все хорошо. Все просто отлично! Можешь сделать мне одолжение – купить 25‐30 теплых пальто и прислать их сюда поскорее? Они нам очень нужны. А так здесь все в порядке. За мной тут присматривают те же, кто всегда это делал.
Прошло три дня после того, как он прибыл в тюрьму Ла-Катедраль, и спокойствие в голосе отца убедило меня в том, что сдаться было хорошей идеей для него, для нас и для страны в целом.
В те дни, в третью неделю июня 1991 года, мы едва-едва прибыли в Нью-Йорк. Семейная поездка в Штаты длилась уже полтора месяца. Андреа, моя девушка, в третий раз попросила разрешения путешествовать с нами и дальше, но это породило вал проблем с ее семьей и со старшей школой – она все-таки училась в выпускном классе. В качестве компромисса я пообещал посадить ее на прямой рейс до Медельина, когда мы проведем несколько дней вместе в Большом Яблоке.
Люди отца забронировали нам номера в «Сент-Реджис»: считалось, что это один из лучших отелей в городе, архитектурная жемчужина 1904 года. Но я не был уверен, что хотел бы остаться там на ночь. Когда мне устроили экскурсию по гостинице, место совсем не показалось мне роскошным или элегантным. Напротив, я нашел его старым, страшным и гнетущим и попросил водителей забрать меня оттуда. Пожалуй, я оказался одним из немногих клиентов в истории отеля, который, едва только бросив на него взгляд, решил уехать со всем своим багажом. Естественно, они отказались вернуть деньги, которые мы уже заплатили за наши пять номеров.
– Мне нужно современное место, гостиница в небоскребе с хорошим видом на город. Лучше я остановлюсь в «Холидей Инн», чем в этой старой помойке.
Так мы оказались в отеле «Хайятт», и это было именно то, что нужно – современный отель с номерами на таком высоком этаже, что без лифта возникал риск туда не добраться. Вид из окон открывался просто невероятный.
Лето выдалось жарким, и я быстро понял, что Нью-Йорк мне совершенно не нравится. Из-за всех этих массивных теней, отбрасываемых нагроможденными друг на друга зданиями, мне постоянно казалось, что даже солнечные лучи едва достигали земли.
Бесконечные и бесцельные блуждания по городу делали поездку утомительной и скучной, но, обнаружив рядом с отелем огромный магазин электроники, я воспрял духом. Зайдя туда вместе с дядей Фернандо, я просто сошел с ума и начал закупаться подарками для всех членов семьи и друзей, оставшихся в Медельине: тридцать водонепроницаемых Sony Discman последней модели, пять фотокамер и пять видеокамер.
Той ночью мой дядя пришел ко мне в комнату и сказал, что владельцы магазина пригласили нас зайти снова пораньше утром: они хотели «в частном порядке» показать нам «кое-что из электроники», что могло бы нас заинтересовать. Мне было любопытно, поэтому в девять утра мы снова вошли в магазин, и хозяева, едва нас увидев, опустили жалюзи, чтобы нам не помешали другие клиенты. Должно быть, они поняли, что у нас полно денег, и решили продемонстрировать все свои «игрушки», в том числе особенные и особенно дорогие.
Нас провели в дальний угол магазина и поставили на прилавок черный кожаный портфель. Внутри были небольшие коробки с микрофонами всевозможных видов и форм, а также ручки, калькуляторы, брелки и булавки для галстука – тоже с крошечными встроенными микрофонами. Венчала эту гору сокровищ микроскопическая камера, позволяющая копировать документы на специальную пленку.
Все это просто очаровало меня. На секундочку я почувствовал себя настоящим Джеймсом Бондом, которому показывают последние технические изобретения мистера Q. Я решил, что эти устройства станут прекрасным подарком отцу, особенно теперь, когда он скучал в тюрьме. Выбрать подарок ему по вкусу всегда было нелегко, приходилось помнить, что ему не нравятся ни наручные часы, ни украшения, и что он не носит кольца или цепочки. Поэтому я приобрел четыре беспроводных радиомикрофона, батареи которых хватило бы на месяц непрерывного использования, с десяток ручек и брелков с микрофонами, два калькулятора и микрокамеру. Когда я спросил, есть ли у них что-нибудь еще более интересное, они удивились, но предложили вернуться на следующий день – им нужно было посмотреть на складе.
На следующее утро нашим глазам предстали новые микрофоны, теперь уже с радиусом действия двести метров, и автоматический диктофон с голосовым управлением. Я добавил к заказу четыре таких. Затем они снова открыли портфель и показали нам приемник для микрофонов с радиусом работы до пятисот метров – конечно, я и его решил приобрести. Подарок для отца был готов.
Именно тогда отец и позвонил, чтобы попросить меня отправить ему пальто. Покупка зимней одежды летом оказалась сложной задачей, и не все районы, куда приводили нас поиски, были отмечены на карте, но в конце концов мы нашли то, что искали, и Андреа и Клаудия помогли мне с выбором. Мы заполнили вещами четыре чемодана и отправили их с одним из людей отца прямым рейсом из Нью-Йорка в Медельин.