Она вообще у меня активная и болтливая до безумия. Любого перекричать может. Даже меня. Но в дни, когда она чувствует слабость, в такие периоды она может целый день проспать. А иногда и более трех суток…
Весь путь домой дочь спит, и даже когда беру ее на руки и заношу домой, а затем и в детскую, сладко сопит. Заботливо раздеваю дочь и переодеваю в пижаму с котятами. Ее любимую.
Сестра стоит за моей спиной и сочувственно смотрит на Женю. Моя дочь и для нее как родная. Мы ей вдвоем одновременно и мамы, и папы, и даже сестры с братьями.
— Что врач сказал? — спрашивает Даша, когда я заканчиваю с Женей и укладываю ее в постель, накрыв одеялом.
Беру ее за руку и увожу на кухню, где под чай пересказываю все, что сообщил мне доктор. Не упускаю ни единой детали.
— Какой ужас! — шепчет сестра, прикрыв рот ладонями от страха за нашу девочку.
— Я не знаю, что мне делать, Даш, — признаюсь ей честно, позволив эмоциям выйти на свет, как и слезам. — Вообще не знаю!
— Искать донора! — восклицает она, пытаясь подбодрить.
— Пройтись по родным? — переспрашиваю, но сомневаюсь в этой идее. — Они все в Москве, а я здесь! А завтра мне с Женей ложиться в клинику! А еще салон! Все разом как-то навалилось!
— Рад, — сестра поджимает губы. — Тут такое дело… — она отводит взгляд, и по ее выражению лица понимаю, что дело ужасно. — Со мной юристы связались. Мы получим небольшую компенсацию в случае сноса, потому что, как оказалось, у нас куча нарушений. И землю нам не оформили, точнее там, в документах о ее продаже, ошибки, — с каждым ее словом, мои глаза становятся все больше и больше. — Я не знаю, как адвокаты Златогорского их нашли! Правда! И не знаю, как у нас это вышло!
— В смысле куча нарушений? — недоуменно спрашиваю, потому что это бред какой-то.
— Я не знаю, Рад! — восклицает Даша. — Мы же просто купили землю и начали строить. Нам агент говорил, что все в порядке. А оказалось нет! Они даже не оформили ее правильно!
— И что делать? — с панике спрашиваю ее в надежде, что она знает ответ.
— В идеале нужно идти к Златогорскому, — отвечает она, немного отстранившись, потому что знает, как эта фамилия влияет на меня. — И попробовать хоть что-то получить. Он и без компенсации снести может сейчас…
— Я не пойду к нему! — упрямо заявляю, хмуро глядя на нее.
— Рад!
— Все, Даша! — восклицаю, прикрикнув на сестру. — Я не пойду к нему и точка! Пусть нам ничего не достанется! Пусть так! Другое здание купим! И отныне не допустим таких ошибок! Ясно?
— Не купим, — она вновь поджимает губы, продолжая добивать. — Сегодня нам запретили деятельность до конца разбирательств! Закрыли все наши салоны, пока не проверят, нет ли у нас больше нарушений. Даже те, что в Москве, закрыли…
Вот ведь гад! Точно мстит!
Ненавижу!
Убить хочу!
— Ты издеваешься?
— Нет!
— Даша!
— Рада, послушай меня! — сестра хватает меня за руки и пытается что-то донести. Но я так зла, что единственное, чего хочу, — убийства и крови того, кто столько проблем на мою голову обрушил. — У меня есть план! Я с Женей лягу в больницу. Она меня любит, ей со мной будет спокойно и хорошо. А ты езжай в Москву, найди среди родных донора. Ну и… со Златогорским поговори. Может, он предложит что-то другое, — говорит она, но видно, что сама сомневается в своем плане.
— А давай наоборот, — кидаю с вызовом и злостью.
— Я пойду в суд и к Златогорскому? — переспрашивает, скривившись в улыбке. — Ты уверена?
Оглядываю ее.
Мда, ее лучше не пускать.
Это как отправить надутый шарик в логово к ежикам.
— Да, плохая идея, — согласно киваю, поджав губы. — Если пойдешь ты, то нам ничего вообще не достанется. Черт! — рычу и трясусь от злости.
— А еще так он точно не узнает о Жене, — добавляет сестра. — Потому что, если ты не поедешь, он приедет сюда. Узнает про дочь, и непонятно, чем все закончится.
— Ему не нужна Женя, — фыркаю, потому что ее слова даже звучат бредово.
— Это было три года назад, Рада, — напоминает она. — Мы не знаем, как дела обстоят сейчас.
— Ты права, — нехотя признаю то, что иногда Даша говорит умные вещи. — Так тогда и сделаем. Я в Москву, а ты с нашей девочкой, — принимаю план, но тут же вспоминаю о том, от чего сердце разрывается на части. — Но как я оставлю Женю?
— Ты всего на неделю! Потом вернешься! — Даша пытается меня успокоить и настроить. — И тем более ты не отдыхать едешь, а искать донора для Жени! Это важно!
— Она будет скучать, — хнычу, как маленький ребенок, будто самой мама нужна.
— У нас есть телефон. Я справлюсь!
— Ладно! — вздыхаю. — Тогда на завтра билеты возьму. Вас в больницу провожу и полечу. Но всего на неделю!
Чертов Златогорский!
Все из-за него!
Из-за того, что ему земля моя понадобилась!
И резус-фактор у него отрицательный! Будь он как у меня, я бы смогла стать донором для дочери.
Он виноват во всех бедах!
Даже в том, что из-за него я вынуждена оставить дочь и улететь за несколько сотен километров от нее!
Увижу — придушу! Своими руками! И даже не моргнув глазом!
До того зла на этого оленя!
Глава 2
Рада
— Ты только не оставляй ее! — прощаюсь со слезами на глазах с дочерью и сестрой. — Будь всегда рядом! Давай ей чаще яблочки! Она их любит! Медведя ее… — перечисляю, словно сестра не знает и вообще живет не с нами.
Даша в курсе каждой мелочи, связанной с Женей.
— Я ее не оставлю ни на минуту! — обещает, прервав мой поток рекомендаций.
— И мне все пиши!
— Все будет хорошо! — бросает, чувствуя, что еще немного и я брошу всю затею. Останусь с дочерью. — Ты найдешь донора! Найдешь и приедешь к нам с хорошими, замечательными новостями.
— Да, — решительно киваю.
Расцеловала Женю в пухлые щечки и, в который раз прошептав ей, как я ее люблю, наконец отпускаю сестру и дочь. Провожаю их с Дашей взглядом и нехотя ухожу сама.
Мой самолет уже через три часа. А нужно пройти регистрацию, зарегистрировать багаж и пройти кучу других процедур.
По пути еще раз пробегаю взглядом по списку, который мне дал врач. Почти всех моих родных можно исключить. У них вроде положительный резус-фактор.
Но в нашей семье может быть несколько человек с отрицательным. Жена моего двоюродного брата и их дети. А еще они являются родственниками Златогорского. И должны подойти идеально.
Дорога до Москвы проходит незаметно. Я полностью в своих мыслях о дочери, ее болезни и том, как все решить.
Рада шлет мне фотографии Жени в клинике, где она играет с другими ребятами. Это успокаивает, но я все равно волнуюсь.
В аэропорту меня встречает отец. Забирает чемодан и требует еще раз подробно ему все рассказать о состоянии Жени.
В нашей семье не все знают о том, что у меня есть дочь. Я тщательно скрываю это от своего двоюродного брата и его жены. Потому что Ира единокровная сестра Златогорского. А я так на него зла, что сил нет. Он не хотел ребенка и не имеет права знать о нем!
То есть как спать со мной и отношения заводить, так с радостью и азартом, а как за последствия отвечать — так он еще не готов.
— Мы найдем решение, Рада! — отец подбадривает меня.
— Ага, — киваю.
У меня есть одна безумная идея. Но она на крайний случай. Если уж совсем туго будет.
Закидываю чемоданы домой к родителям и сразу же еду к двоюродному брату в гости. Я знаю, что Ира должна быть дома. Отец специально уточнил.
Но около дома меня ожидает огромный сюрприз. Машина Златогорского, припаркованная около коттеджа.
К сестре приехал?
Сейчас?
Когда я прилетела?
Вот же негодяй! Так бы и задушила его!
Перевожу взгляд с его машины на окна и встречаюсь глазами с этим ужасным человеком, чью голову с удовольствием оторвала бы!
Ну, что же, судьба, решила поиздеваться? Я так просто не сдамся!
Никита
— Пару минут, парни, и продолжим, — бросаю племянникам и поднимаюсь на ноги, оставляя близнецов самих строить замок.
Поправляю штаны и отхожу в сторону, чтобы ответить на звонок. Антон с Тимой не очень громкие, но я не люблю лишний шум при рабочих вопросах.
— Слушаю, — бросаю в трубку, приняв вызов.
— Босс, почти все сделали! — отчитывается помощник. — Территория под строительство центра очищена!
— А чего так долго? — заинтересованно спрашиваю, потому что обычно это неделю занимало, а этим проектом они чуть ли не месяц занимаются.
Давно ведь все согласовали и приняли важные решения. Осталось лишь рассчитаться с теми, кто имел какие-либо постройки на купленной мной территории.
Я же не зверь какой-то, чтобы людей выгонять. Они, может, на последние деньги строили что-то, а я возьми и разрушь. У всего справедливость должна быть.
— Да там салон красоты был один, — хмыкает он, и его тон мне отчего-то не внушает надежд на то, что все было уж очень легко, как он пытается показать. — Долго с ним возились. Но нашли пути решения проблемы наконец, — отвечает помощник чуть бодрее. — Оформляю билеты в Питер вам на понедельник?
— Все успеваем тогда? По графику ничего не смещается?
— Да, все успеваем! — восклицает, напоминая, что он новенький. Со временем эти эмоции утихают, и они уже безэмоционально отвечают. Этот же радуется любой мелочи, как, собственно, и все, кто впервые ко мне приходит.
Моя сестра шутит, что спустя месяцы, когда я всю кровь из них выпущу, они как зомби ходят. Ни на что не реагируют, кроме моего голоса.
— Отлично!
— Как раз к тому времени салон снесем, — добавляет он так же радостно.
— А до этого чем занимались? Почему до сих пор не снесли? — недоуменно спрашиваю.
— Неугомонных хозяек укрощали, — отвечает парнишка, и я чувствую на своих губах улыбку.
Была и в моей жизни неугомонная знойная блондинка, владеющая салоном красоты. Сколько кровушки моей попила эта вампирша, словами не передать! Но нравилась она мне так, что челюсть сводило от энергии, которая от нее исходила.