— Она не похожа на женщину, которую так легко испугать. Судя по тому, что мы слышали на записях, действовала она довольно решительно.
— Черте что, — резюмировал Матвей, убирая пятерней упавшие на лоб пряди.
— Крепко она тебя зацепила?
— Переживу.
— Смотри, брат. Дело выходит темное. Она…
— Да давай уже! Не тяни!
— В общем, там сегодня разговор у нее в кабинете довольно интересный происходил. Я так понял, с одним из учителей.
— И что?
— А то, что тот каким-то макаром нашел закладку с наркотой.
— И?
— А Волкова в ультимативной форме попросила того помалкивать. Вот такие вот пироги, Матвей Владимирович.
Глава 15
Иногда Оксане казалось, что это никогда не закончится. И дело было совершенно не в том, что она оказалась слишком слабой, чтобы разобраться со свалившимися на гимназию неприятностями. Нет… Все дело в ощущении полной утраты контроля над ситуацией. Вот, что выбивало из колеи. Вот, что пугало до дрожи в коленях. А ведь это дети. И она несла за них прямую ответственность, но даже если бы и не несла… Это де-ти! Которые теперь ежесекундно подвергались опасности.
— Жора, это выходит за всякие рамки! Уборщица нашла под подоконником какой-то пакетик… — Бедин выругался на том конце провода, — Я к нашему охраннику Ивану Петровичу, он бывший опер, ты, кажется, его знаешь… плотный такой.
— А он, что?
— Говорит, на спайс похоже.
— Уборщица, конечно, голыми руками пакетик трогала?
— Нет! Она ведь в перчатках работает… Пакетик никто не трогал. Его Иван Петрович в файлик положил…
— Вот и молодец! Я сейчас пришлю ребят. А ты не высовывайся! Вечером приеду — поговорим. У нас уже есть кое-какие наметки. Букреев твой у внутренней безопасности в разработке. Мне сорока на хвосте принесла, так что все может решиться очень быстро.
— Ладно… Только он не мой.
— Вот и хорошо, что ты это понимаешь. Ты… это…
— Да?
— Я… — помедлил Бедин и вдруг осекся, снова выругавшись. — А, ладно! Приеду, поговорим.
Оксана пожала плечами и сбросила вызов. Признаться, за прошедшие дни она уже успела забыть, что разговором ей Жорка грозил еще до своего отъезда. Что же такого он хотел ей сказать? Так странно. И так на него не похоже.
Чуть в стороне, у самых ворот, раздался взрыв хохота. Старшеклассники что-то обсуждали, тыкали пальцами в экран айпада в руках местного заводилы Игоря Кутого. Вот вроде бы такие взрослые, модные, современные, но еще такие внушаемые и нестабильные! Ими так легко было манипулировать… Неподалеку от них гоняли мяч малыши, а девочки-семиклассницы, к удивлению, прыгали на резиночке. Оксана улыбнулась и плотнее запахнула плащ. Как и многие гимназисты, на перемене она вышла на улицу. Проветрить мозги, надышаться набирающей обороты весной. И совсем чуть-чуть — для того, чтобы присмотреть за ребятами. Глупость, конечно, для этого у них имелись охрана и камеры видеонаблюдения, но… почему-то Оксана никак не могла отделаться от мысли, что недостаточно старается. Может быть, если бы они уделяли больше внимания воспитательной работе, ничего бы такого и не случилось? Она так привыкла искать причину в себе… во всем, что бы ни случилось, что, даже в такой патовой ситуации, в глубине души себя обвиняла. Глупость, конечно…
Прерывая ее невеселые мысли, прозвенел звонок. В этот день у Оксаны было плотное расписание. Впереди — три урока. Один из которых — в Лилькином классе. Вот уж они дали повод для сплетен, когда на пару прикатили в гимназию… Ай, ну и пусть. У Оксаны была такая безупречная репутация, что вряд ли что-нибудь могло её испортить.
В каком напряжении она находилась, Оксана поняла лишь ближе к вечеру, когда большинство учащихся разошлись по домам. Порадовалась, что обошлось без новых ЧП, и можно было вдохнуть чуть свободнее. Оксана откинулась на спинку кресла и, сбросив туфли, с наслаждением пошевелила пальцами. Зазвонил телефон.
— Да, Матвей Владимирович.
— Всегда пугаюсь, когда ты такая вся официальная… Привет.
— Вы что-то хотели?
— Ага. Сказать, что Лильку после продленки заберет мать.
Оксана расстроилась, но виду не подала:
— Хорошо. Ты уже передумал забирать дочь на ПМЖ?
— Передумал? А… нет! Просто еще не решил, какую подводку сделать для Ленки. А пока… это даже хорошо, что она её забирает.
— Почему же?
— Нам никто не будет мешать…
Голос Матвея упал ниже, превратившись в глубокий, искушающий шепот. Оксана тут же отреагировала на него. Завелась с полуоборота. Тело пронзила молния, огненная вспышка прошла по позвоночнику и сосредоточилась в животе. Она поерзала в кресле, сжала бедра, в попытке унять занимающееся желание. Откашлялась.
— Боюсь, что ничего не выйдет. Сегодня я занята. — В трубке повисла тишина. Опасаясь, что все испортила, Оксана затараторила: — Ты сам сказал, что не станешь меня делить…
— Ты будешь с ним? — обдал холодом Матвей.
— Мне нужно, по крайней мере, объясниться.
Подрагивающими пальцами Оксана отвела от лица выбившиеся пряди и в ужасе от того, на что решилась, снова обмякла в кресле. Она и правда собирается порвать с любовником? Господи… а что потом? Она не девочка — бросаться в омут с головой, но… разве она уже не сделала этого? Мелькнула малодушная мысль — сознаться во всем Георгию, и… прекратить! Остаться с ним, если простит её слабость. Потому что с Бединым было так спокойно! Так просто, и так понятно… И пусть не светило ей с ним ничего — но это ведь Жорка…
— Ладно, — нехотя согласился мужчина, — объяснись. Хотя это можно было сделать и по телефону.
— Нельзя.
— Почему же?
— Он очень мне помог в свое время. Я его безмерно уважаю и в какой-то мере люблю. Он мой близкий человек, и этого не отменяет…
— Какой-то мальчик, пробравшийся в твои трусики?
— Если ты продолжишь в том же духе, на этом мы и закончим.
На этот раз холод проник уже в голос Оксаны. Она никогда больше и никому не позволила бы так с собой обращаться.
Матвей выругался. А потом вздохнул тяжело и извинился.
— Прости… Просто… Я дико тебя ревную. Никогда не думал, что способен на это…
Может быть, если бы голос мужчины не звучал настолько растерянно, Оксана бы в тот же миг передумала и отыграла бы ситуацию назад. Но она не могла не оценить его искренность. И, признаться, ей, как и любой женщине, даже немного польстила его неприкрытая ревность. И вот эта трогательная растерянность, из-за которой становилось понятно, что раньше этот мужчина не знал таких чувств. Что она стала для него первой. Может быть, не только ей сложно давалось происходящее?
— Ладно. Проехали… Думаю, нам обоим стоит еще раз все взвесить.
— Зачем? Думаешь, я не знаю, чего хочу? Мы ведь уже это обсудили!
— Матвей! Остановись! Мы совсем друг друга не знаем, а на кону стоит так много! Лично я ставлю — устоявшиеся отношения. И если ты думаешь, что это вот так легко — ты ошибаешься. У меня поджилки трясутся. Мне тридцать шесть и дерьмовый опыт за плечами… у меня просто не осталось времени на необдуманные поступки.
— Черт! Я понимаю… понимаю. Правда…
— Вот и хорошо. Тогда созвонимся позже…
Оксана отложила телефон. Растерла виски. Почему так? Почему в жизни то вообще ничего не происходит, и она начинает походить на застоявшееся болото, то… на тебя, как шторм, обрушивается всё и сразу?
Честно отсидев от звонка до звонка свой рабочий день, Оксана засобиралась домой. От волнения слегка потряхивало, и чтобы немного отвлечься, женщина заехала в магазин, долго бродила между прилавков, выбирая продукты, потом так же долго готовила любимые блюда Бедина. Может быть, глупо… Но она надеялась, что им удастся расстаться друзьями. Хотя… при чем здесь ужин, ей богу?
Когда в дверь позвонили, она едва не подпрыгнула. Видимо, сказывалось охватившее её напряжение, которое чем дальше, тем становилось сильней. Распахнула дверь, уставилась во все глаза на мужчину.
— Привет. Проходи.
Он и прошел. Закрыл за собой дверь, и тут же схватил в объятья. Неожиданно. Он никогда так раньше не делал. Как будто они не виделись тысячу лет, и он ужасно соскучился. Не впервые испытывая рядом с ним неловкость, но уже успев забыть это чувство, Оксана сделала крохотный шаг назад и натолкнулась на комод. Тут же вспомнила, как сидела на нем с широко разведенными ногами перед другим. Стало безумно стыдно. Оксана отвернулась:
— Жор… Мы разве не хотели поговорить?
— Угу… Хотели, — Бедин, как животное, провел носом по ее скуле, прошелся горячими ладонями вверх-вниз по рукам, а она замерла, опасаясь, что он учует на ней аромат другого. Легкий холодок прошел по спине, заставляя приподниматься тоненькие волоски на затылке.
— Пойдем. Я ужин приготовила. Нам, и правда, нужно поговорить…
Бедин нехотя выпустил её из объятий и отступил, чтобы разуться. Оксана перевела дыхание. У двери кухни замер Яшка. И даже в его взгляде ей почудилось осуждение.
— Я подстригся! Заметила? — проходя вслед за ней в кухню.
— Ага. Симпатично…
Оксана натянуто улыбнулась и отвернулась к столу, чтобы положить Георгию ужин.
— Как командировка?
— Не вовремя.
— Это точно. Слушай, такое происходит… Я уже извелась вся!
— Ничего. Все закончится быстрее, чем можно было представить.
— Почему ты так думаешь?
— Я ведь говорил. Под Букреева копает внутренняя безопасность. У них уже все козыри против него. Осталось немножко. Я тут с их главным на завтра стрелку забил, чтобы, так сказать, объединить усилия.
— Так это он?! Он торгует наркотой в моей гимназии?
— Он не торгует, а крышует барыг.
— Но… почему здесь?
— А ты не догадываешься?
Оксана сглотнула. Приборы противно звякнули о тарелку, и она отложила их в сторону. Что-то совсем нервы стали ни к черту!
— Думаешь, пытается мне насолить?
— Или подставить. Что еще хуже.
— Н-но почему? — Оксана вскочила и нервно заходила по кухне, — столько лет прошло! Почему он не остави