Каждый выбирает, как ему жить.
Если сегодня она оказалась здесь, значит, это её собственный выбор. Всё в порядке. Хелена вообще старалась никого не винить, кроме себя, да и себя больше не хотелось.
Она вспоминала Микаэля, его фразу о «друзьях», свою реакцию на неё. Разбитую о стену тарелку, подступившие слёзы.
Пришла пора что-то менять – возможно, это как раз шаг в верном направлении, выход из зоны комфорта.
«Да уж. Категоричный выход. Сразу с места в карьер…»
Чем больше ждёшь, тем страшнее.
Она не стала разбегаться, изобретать финты, выпендриваться – перед кем? – просто шагнула с края вниз.
Да, в этот самый момент ей было страшно, как никогда. Потому что это черта, когда ты по-настоящему не знаешь, что будет дальше. Всё в руках судьбы. Полная беспомощность, и не парение, а ад…
Ветер ударил по лицу, по ушам, несмотря на шлем, под дых. Хотелось не парить птицей, как рассказывали многие, но исчезнуть из небытия, свернуться каралькой, хотелось, чтобы этот ужас завершился. Вроде бы, пара секунд, но ужаса полные штаны. Неразбериха, непонимание своих ощущений, паника. А после рывок вверх – это случилось, когда веревка натянулась до максимума. И вот тогда напряглись сосуды в голове, ощутил стресс позвоночник.
Всё… Всё… Она уже болтается вверх-вниз…
Она не разбилась, можно выдохнуть.
Что он говорил ей перед стартом? Что-то рассказывал про необходимость подтянуться, разжать один карабин, чтобы тело перевернулось, чтобы голова вернула привычное вертикальное положение.
Хелена напряглась.
Вращался мир, плавно подпрыгивала до сих пор по инерции верёвка, и её тело вместе с ней. Качался мир.
Подтянуться удалось не без труда. Щёлк!
И она висит над пропастью вниз ногами – чудо.
Стало легче.
Никогда ни до, ни после она не испытывала такого чудовищного страха, не стояла на грани жизни и смерти, хотя смерть, может, и рядом «не валялась», если крепление сделано на совесть. Но ведь ощущения…
И только сейчас спустя сколько-то секунд она стала выдыхать.
Она сделала это.
Сделала.
Ущелье с этой точки выглядело необычным, красивым. Внизу дно, речка, камни; по стенам росли редкие кусты, даже цеплялись корнями деревья.
Ей хватало уже того, что отступал страх, что жуткое позади.
Но вдруг стало хорошо. Неожиданно и широко хорошо. Дернулась верёвка – начал «подъём» наверх Аш Три. Рывок. Пауза. Еще рывок. Как на лифте.
А ей стало в кайф болтаться неизвестно где – пусть он тянет медленно. Она слишком давно не наблюдала живописные виды, не ощущала себя живой. Пустой и наполненной одновременно, удивительно спокойной, умиротворенной. Как человек, вернувшийся домой с войны. Как человек не потрепанный и не убитый, но выполнивший миссию.
Как красиво жить…
То были минуты её триумфа.
Еще чуть-чуть вверх – спасибо, робот. Еще чуть-чуть. Парение, веса как будто нет – его амортизировал канат. Хелене казалось, она побывала в бою – как специалист, как спецназ. Жизнь наполнилась выпуклыми образами, глубиной и смыслом. То был момент, который хотелось растягивать в бесконечность.
Почему смыслов не было раньше? Ведь это так просто.
Быть собой, делать то, что нравится, чувствовать себя победителем, героем, молодцом.
Почему раньше она совершала пустые вещи, хотя могла вкладывать усилия во что-то стоящее?
Странным образом начало мыслить сознание, непривычным.
Это и есть адреналин?
Ей нравится. Надо было начать прыгать раньше…
Наверное, на плече останется отметина от стяжки, впившейся в кожу слишком сильно – то будет её гордость. Она будет любоваться этим местом в зеркале в ванной.
Совершенно ушёл страх, как не существовало. Просто этот миг – такой простой и понятный, к которому нужно было прийти.
Микаэль?
Кто такой Микаэль? Пустой звук с отсутствующим ассоциативным рядом.
Значит, всё случилось, как и должно было быть – пустое отсеялось, важное выступило на первый план. А что есть важное? Это, когда ты лёгок головой, уверен в своих мыслях. Горд собой.
Почему раньше она упускала этот момент? Почему нужно было дождаться двадцати семи лет, чтобы однажды купить робота, который предложил ей шаг в пропасть?
Смешно, счастливо, пусто.
Впервые настоящая свобода. Какое красивое место вокруг… Солнце, пестрые облака, теплый ветер. Теперь она качалась на верёвке с такой уверенностью, будто висела на ней всю жизнь. Как альпинист, моющий окна, как циркач. Кажется, ей нужно сменить профессию.
Верёвка продолжала отрывистое движение вверх.
Всё ближе бетонный «язык», всё дальше каменистое дно и безымянная речка.
Тори обзавидуется – жаль, что не было съёмки, нечего показать. Нет, Тори, конечно, скажет – Дура! Сумасшедшая дура! – потом обнимет. А завидовать начнёт после, хотя никогда в этом не признается. Начнёт втихаря подругой восхищаться.
Главным было другое – Хелена впервые в жизни начала восхищаться собой. Не могла, не умела даже тогда, когда её хвалили перед математическим кабинетом, а теперь ощущала себя профессионалом, искусно исполнившим сложный трюк. Красиво, филигранно, умело.
Ей дышалось легко, легко любилось это небо, эти кусты.
Эйдан затянул её наверх, как пушинку. Кажется, даже не напрягся, разве что низ его штанин стал пыльным. Подал ей руку, вытянул канат, сложил его подальше от края, её в целях безопасности отвел от него тоже.
И лишь после спросил:
– Помогло?
Она не ответила.
Обняла его. Теплого, очень сильного и мускулистого. Сколько-то просто держала, ощущала при этом всё, будто кожа стала объемными сенсорами – стук чужого сердца, собственные локоны, щекочущие щеки, порывы ветра.
Лишь после отозвалась.
– Давай делать это каждую неделю, ладно?
– Ладно.
Тёплая улыбка на лице Эйдана, молчаливое одобрение в его глазах.
После с неё, отведя с «языка», начали снимать крепления.
Глава 13
Ллен
(Thomas Bergersen – Wings)
– Отличная это была идея, знаешь?
– Я рад.
Хелена выглядела по-другому, иначе. Моложе, что ли. Она и так не была старой, но с блестящими глазами светилась изнутри, становилась совсем девчонкой. Ему нравилось ощущать её внутренний подъём, вдохновение, эмоциональный взлёт.
Машина снова двигалась по дороге.
– Обратно в город?
– Не хочется.
Ему тоже не хотелось стоять у стены. Лучше весь день за рулем, так привычнее. Ллен всё-таки не удержался, спросил про растительность.
– Почему всё бурое? – Он бы добавил, что не успел скачать эту информацию из интернета, если бы пассажирка об этом спросила, но она не спросила.
– Это ведь Гранбрин… – Пожала плечами так, будто сие должно было что-то объяснять. И, когда водитель бросил удивленный взгляд, пояснила. – Несколько лет назад именно тут началась делёжка земель с Килийской территорией. Были намеренно загрязнены грунтовые воды – вот и последствия. Об этом много говорили в новостях…
– Ясно. – Что-то и впрямь стало яснее. Не очень много, но всё же. – Как Микаэль? Больше не портит настроение?
– Кто такой Микаэль? – она рассмеялась так светло и задорно, что он улыбнулся тоже. – Не помню такого.
– Отлично. Работа не тянет назад?
– В смысле?
Теперь Ллен понимал, почему кружили, как летом, мухи, но не было цветения. Хорошо хоть погода стояла отличная. Правда, совсем исчезли облака, солнце слепило глаза, очки бы не помешали.
– Не нужно возвращаться в какой-то установленный срок?
– У меня шесть часов на любой ответ. В крайнем случае, двенадцать. Подождут.
– Хорошо.
Тоже полезная информация.
Какое-то время ехали молча, дорога постепенно забиралась в гору.
– Слушай, я тут подумала, – его спутница наклонилась к навигатору, – может, в окрестностях есть какие-то достопримечательности? Которые я никогда не видела. Слишком хорошо на душе после этого прыжка, прямо такое неземное спокойствие. И хочется побыть вне стен квартиры, давай проверим…
– Азарт?
– Ага.
– Мне знакомо.
Оговорился и умолк. На этот раз она заметила.
– Как тебе подобное может быть знакомо?
– Ну, – Эйдан помедлил с ответом. – Мне почему-то кажется, что это ощущение мне знакомо. Наверное, так заложено.
– А-а-а… – Хелену уже увлекло изучение маршрута. – Смотри, тут сказано, что информация устарела – оно и понятно, но навряд ли что-то изменилось за пару-тройку лет… Если ехать прямо, то попадём на смотровую площадку горы Миттерса, а оттуда к озеру с каким-то гротом. А что, классная идея? Фотографий сделать, конечно, не выйдет, но, может, смастерим плот? Прокатимся в «блестящую» пещеру?
Её теперь увлекали путешествия, открытия, покорения. Так случается, когда перестают давить внутренние стены. Голова пустая, мышление свободное – сейчас в её разуме открылась форточка, куда влетал свежий ветер, и застарелый воздух выветривался.
– Хорошо.
Кажется, что-то напрягло его на задворках сознания, когда Ллен бросил взгляд на навигатор, но источника опасности он пока не уловил.
Зря.
Стоило остановиться.
Присмотреться.
Подумать.
(Delta Force – Down)
Всё хорошо – убеждал он себя, – хотя давно привык замечать даже самые тихие звоночки интуиции.
– Нам хватит бензина?
– Да. Мы заправились недавно.
– Классно.
Хелена безмятежна. Она даже закинула ноги на приборную панель, скинув кроссовки – узкие стопы в носочках. Максимально расслаблена, довольна. Попробовала спустя минуту настроить радио, но частоты здесь выдавали лишь шорох. Он испытал облегчение, когда ручка перешла обратно в режим «выкл».
Просто день. Растущие по обочинам бурые кусты; мошки над редкой слабенькой зеленью – чем выше, тем больше появлялось свежих листочков. Природа на каждой планете старалась вернуть свою исходную форму, если люди не прикладывали усилий к загублению на постоянной основе.