Лавочка тихо скрипнула, рядом опустился хозяин поместья, стены которого проглядывались через буйную зелень с редкими вкраплениями ярких цветов.
— Ты опять пропустила завтрак, — неуклюже начал разговор мужчина.
— Не привыкла есть по утрам, — пожала плечами девушка.
И это было правдой. Всю свою жизнь она просыпалась на заре, занималась хозяйством, а после готовила обед, на который собиралась вся семья. В замке Тхори завтраки также в почете не были. Нарушать эту привычку Вэяра причин не видела.
— Может, стоит начать менять свою жизнь?
— Не вижу для этого причин.
Она отвечала резко, даже грубо. Сама себя не узнавала.
Вэяра, которая была до встречи с Эгнороном Тхори, в ужасе бы захлопнула рот и молила о прощении знатного господина. Но теперь она лишь встретилась с ним взглядом и приподняла светлые брови в вопросительном жесте.
— Я нашел твою подругу.
На мгновение она замешкалась.
«Подругу? Какую подругу? — сама у себя спрашивала служанка семейства Тхори, почему-то вспоминая о Цунке, которую обещала навестить перед отъездом».
А потом что-то щелкнуло, и она ахнула:
— Лауна? Она жива?
— Жива, — Лейзум улыбнулся. — Сегодня ее перенаправляют к родным, девушка отказалась возвращаться в замок Тхори. Сказала, что эта работа не стоила всего того, что пришлось пережить. Тебе передавала беречь себя и пристальней следить за какой-то сварливой «носильщицей уток». Что это значило?
Вэяра нервно хихикнула, а потом громко рассмеялась. Если она в первые мгновения думала, что мужчина ее обманывает для того, чтобы успокоить, то теперь была уверена: Лауна нашлась, и с ней все хорошо.
И как гора с плеч свалилась, позволяя служанке семьи Тхори дышать полной грудью и смотреть вперед без страха.
— А что с Эгнороном? Его нашли? — Вэяра повернулась, заглянула в глаза герцогу, а ее сердце забилось настолько быстро, что аж дыхание в первое мгновение перехватило.
— Нашли. Принц отказался от своих регалий. Признал вину. И вскоре понесет наказание.
— Сам признал? — ахнула девушка.
Почему-то это не укладывалось у нее в голове. Думала она, что младший Тхори будет все отрицать.
— С небольшой помощью магии, — ухмыльнулся колдун, а потом одним ловким движением обвил рукой Вэяру за талию и притянул к себе. — А Ирхик Тхори отмахнулся от своей неведомой болезни, как от насекомого, и ныне вновь встал во главе страны. Земли он вряд ли вернет своим соседям, но по стопам сына точно не пойдет. А еще поговаривают, что как только он поднялся, так сделал же предложение одной овдовевшей графине. Так что вскоре весь Трэфорд будет петь, пить и плясать на свадьбе правителя.
Голос Лейзума звучал громко и радостно, перебивал веселое щебетание птиц. А его рука по-хозяйски лежала на женском бедре.
— Когда мы сможем вернуться? — тихо спросила Вэяра, поднимая глаза и натыкаясь на непонимание во взгляде герцога. — Ты сказал, что нам стоит обождать, пока все уляжется. Да и собирался уничтожить документы, в которых мою сестру и ее мужа обвиняют в измене короне.
— Бумаги уничтожены, — тихо отозвался мужчина.
— Тогда почему ты нас еще держишь тут?
Сказанные слова делали больно не только Лейзуму, но и самой Вэяре. Но она понимала, что это правильно. Что так все и должно закончиться. Их сказка подходит к концу.
— Что ты хочешь этим сказать? — улыбка сошла с лица герцога. — Ты хочешь вернуться в замок Тхори?
— Да, — ответ оцарапал горло. — Там моя работа. Госпожа Анэс без меня не обойдется.
Вэяра вывернулась из объятий и сделала то, что разорвало ее сердце на части. Она коснулась пальцами серебряной застежки и аккуратно отвела рычажок в сторону. Черная жемчужина соскользнула вниз и оказалась в руке.
Девушка разжала мужскую ладонь и вложила в нее украшение.
Стилет, так уж и быть, она оставит. Просто чтобы сохранить свои воспоминания, чтобы не сойти с ума. Не считать все произошедшее лишь мягким приятным сном, после которого не хочется просыпаться. Но то, что предназначалось его любимой женщине, Вэяра вернет.
— Прости, — слова прозвучали слишком обычно. Слишком издевательски.
Лейзум поднял на девушку взгляд. В темных серых глазах бушевала буря. Тихая буря.
— Объяснишь?
— Ты ошибся, когда говорил, что между простолюдинкой и герцогом могут быть какие-то отношения, — она встала, подошла к краю пруда и, глядя куда-то в центр водоема, обхватила свои плечи руками. — Ты говорил, что статус не играет никакой роли. Но это не так, Лейзум. — Она резко повернулась, заставив себя посмотреть на мужчину, к которому и безо всякой магии тянулось ее сердце. — Играет. Он играет огромную роль. Твое место тут. Править. Управлять. Делать то, чего от тебя ожидают твои подданные. Мое же место на кухне в замке Тхори. Я должна нарезать овощи, чистить рыбу и ждать свободного от работы дня, чтобы навестить родных в деревушке Линдхеи.
Мужчина мягко поднялся, сделал два шага к девушке и замер:
— Это не я ошибаюсь, а ты. Может, для кого-то статус что-то и решает. Но не для меня, Вэяра.
Она ничего не ответила. Отвернулась, чтобы спрятать горячие слезы, которые катились по щекам.
— Услышь, пожалуйста, не то, что говорят окружающие. А то, что твердит тебе сердце. И если они произносят одни и те же слова в унисон, то я больше не побеспокою тебя.
Она закусила губу и выдавила из себя то, что поставило точку всему:
— В унисон.
— 15 –
Река шумела, уносила воды к морю. Ветер завывал так, что и свои-то мысли было сложно расслышать, не то что слова рядом сидящей девушки. Но у Цуны это получалось, она слушала исповедь подруги уже довольно долго, но с каждым произнесенным словом все сильнее сжималось сердце той, что вскоре уедет обучаться чародейству.
— Ты изменилась, — проговорила рыжеволосая, сминая в руках алый цветок на длинной ножке. — Сильно изменилась, Верька.
Вэяра кивнула. Она и сама это знала. Вот только не могла ответить себе на один вопрос, который тревожил ее с момента возвращения в замок Тхори.
Отказалась бы она от своего счастья, будь такой, как до судьбоносной встречи с Эгнороном?
«Я бы не дошла до сюда, останься такой как прежде, — мысленно усмехнулась девушка. — Да и принц своим вмешательством пробудил во мне дар, который тоже сыграл свою роль в моей жизни».
Вэяра не стала говорить подруге о том, что может противостоять ментальным вмешательствам. Это вызвало бы много вопросов, на которые ответов у нее не было.
Все же никто в Трэфорде не знает о том, что произошло на самом деле. Все думают, что принц Эгнорон Тхори отказался от престола по собственной воле и уехал в один из монастырей, дабы отыскать тот путь, что нужен ему. По счастливому стечению обстоятельств оправился от болезни его папенька и вновь взошел на трон.
Никто и не подозревал, что творилось на самом деле.
Те, кто были спасены, принесли клятву и под страхом смерти никому ни о чем не говорить.
Ковену нужно было сохранить доброе лицо в глазах мира. Они постарались сделать так, чтобы информация не нашла бреши и не посмела ускользнуть в народ.
— Но ведь ты его любишь.
— Люблю. По-настоящему люблю, Цунка, — Вэяра уже саму себя ненавидела за то, что столько раз сообщала эту новость подруге. В ее признаниях менялись только имена мужчин. — Но и понимаю, что быть с высокородным вместе мы не можем. Разного поля ягоды. Понимаешь?
— Не понимаю, — впервые посмела противиться Цуна. — Когда ты заглядывалась на сына старосты, я молчала. Когда рвалась к принцу, которому хотела подарить всю себя, я лишь поддерживала. Хотя видела, что первым чувством была симпатия, а вторым — одержимость. Но теперь… Верька, это ведь взаправду то, о чем мечтает любая женщина. Да и он… Он ведь тоже любит тебя.
Вэяра отвернулась, рассматривая плывущие по реке листья. Они подпрыгивали на волнах, уходили под воду и вновь выныривали.
— Разница в статусах, — девушка вцепилась в то, что звучало здраво. Правильно. И очень-очень больно.
— Дура ты, Верька, — в сердцах бросила Цуна и встала с земли. Медяк, который помощница госпожи Анэс положила той на подол, упал в траву. — Дура. За лживыми чувствами ты бежала, неслась вперед, желала их. А как только нашла истинные, так сразу хвост поджала и в кусты! Ты ведь не простишь себе этого!
— Уже не простила, — прошептала она. — Но так будет лучше.
— Да кому оно будет-то?
— Цунк, — Вэяра посмотрела на подругу снизу вверх, — он принял мое решение. Не оспорил его. Выслушал и принял.
Девушка вздохнула, дернула себя за косу:
— Я ведь завтра уезжаю. Не хотелось бы расставаться с тобой на таком разговоре, подружка. Потому пообещай мне кое-что. Хорошо?
Вэяра подхватила монетку с земли, встала и вложила Цуне в руку:
— Что?
— Пообещай, что есл… когда он придет, то ты хотя бы выслушаешь.
— Цунка, да с чего ты взяла, что он придет?
Будущая чародейка легко улыбнулась и обняла подругу:
— Потому что знаю.
Вэяре оставалось только покачать головой в ответ и мысленно себя обругать.
Долго они еще так стояли, говорили, не могли распрощаться. Обе понимали, что неизвестно, когда в следующий раз повидаются. Но никто не хранил за пазухой камня, а на душе обиды. Цуна сказала все как есть. Вэяра ее услышала и поняла.
— Пора мне, — наконец проговорила девушка с огненными волосами. — Я постараюсь найти возможность сообщить тебе, что поступила.
— Уж постарайся, — с напускной грозностью пробормотала вторая, а потом не выдержала и рассмеялась.
Они еще раз обнялись, а потом вдвоем направились к деревне, каждая думая о своем. Вэяра провела подругу до дома, вновь расплакалась, обняла и, в конце-то концов, отпустила. Цунка открывала калитку, вытирала слезы и зажимала в руке медную монетку, которую все же забрала.
— Верька, помни о своем обещании, — крикнула в спину подруга, заставив вздрогнуть. — Потом жалеть будешь.