Я слабо улыбнулась и протянула мужу руку. Он зашагал к двери, не оглядываясь. Я же обернулась лишь раз, чтобы оценить мертвенно-бледное лицо Эрвинга. Зато мы уйдем отсюда. Наконец-то уйдем! В экипаже Лео даже не стал со мной разговаривать. Только косился зло. Еще бы, заставила увести оттуда гвоздь программы. Весело? Не думаю.
Зато когда впереди показались ворота нашего особняка, будто гора свалилась с плеч. Наконец-то! Наконец-то можно спрятаться подальше от всего на свете.
– Позвать целителя? – спросил муж недовольно.
– Не стоит. Просто во дворце слишком душно и столько эмоций! Я едва стою на ногах. Пойду, сразу прилягу. Высплюсь – и все пройдет.
– Да уж, надеюсь. Ты поставила меня в неловкое положение перед его величеством.
– Знаю, милый. Прости.
Дотянулась губами до щеки мужа. В эту минуту экипаж остановился, и я едва дождалась, когда Лео выйдет первым и подаст мне руку. Аттеус следовал за нами, но я видела, что мыслями он далеко. Мы вошли в дом, и Лео кинул ему в руки цепочку от браслета.
– Марш наверх, – скомандовал он.
Я не вмешивалась. Вместо этого, как и обещала мужу, почти бегом бросилась в свою комнату и тут же легла. Время постепенно клонилось к вечеру – все-таки и сама церемония была долгой, и добирались до дворца не так уж быстро. Тихонько приоткрылась дверь. Я постаралась даже не шевелиться. Лео подошел к кровати, наклонился и легонько коснулся губами лба, а затем так же неслышно вышел. Минут десять спустя послышались шаги на лестнице, хлопнула входная дверь. Он все-таки куда-то ушел. Я тут же слетела с кровати. Долго ли его не будет? Подозревала – долго. Быстро натянула домашнее платье, еще до конца не зная, что собираюсь делать. Выглянула в коридор – никого. Но охрана у двери мансарды все равно есть. Доложат Лео? Если да, у меня будут проблемы. С другой стороны, пусть попробует выказать свое недовольство! У меня тоже найдется, что сказать.
Только, к моему удивлению, охраны у двери не было. Лео настолько уверен, что пленник никуда не денется? Хотя, учитывая магическую печать, так и есть. Щелкнула замком, открывая задвижку. Внутри было темно. Пришлось оставить дверь приоткрытой, чтобы увидеть хоть что-то и заметить, если кто-то будет сюда идти. Вот только комната казалась пустой. Где же Эрвинг? Леонард перевел его куда-то в другое место? Тихонько подошла к кровати, огляделась по сторонам. Фигуру в углу заметила не сразу, и то только по едва слышному звуку дыхания. Эрвинг сидел на полу, обхватив колени руками, и будто меня не замечал. Стало страшно.
Подошла ближе, села перед ним. Полковник казался еще бледнее, чем во дворце. Протянула руку, намереваясь применить магию, чтобы облегчить его боль.
– Не надо, – донесся тихий ответ. – Я справлюсь и сам.
– Но я могла бы…
– Не стоит, лери Эйш, – опять перебил он на полуслове. Любит же полковник перебивать, если что-то не нравится. – Оставьте мне мое горе. Я имею на него право.
– Да, конечно.
И замолчала, не зная, о чем еще сказать. Зря пришла. Поступила глупо, недальновидно. И теперь чувствовала себя не в своей тарелке. Придвинулась ближе. Вспомнила себя, когда узнала о гибели отца на прошлой войне. Мне понадобились месяцы, чтобы осознать потерю. У Эрвинга не будет месяцев. Уже завтра Лео вернется к своей мести. Поговорить бы с мужем, да он не услышит. Может, хотя бы попытаться? Не сделает ли это еще хуже?
– Эрвинг… Эри, мне очень жаль, – сказала я то, зачем, собственно, и пришла.
– Благодарю вас. – Эрвинг едва заметно кивнул. – Я ценю.
Вот и все. Но уходить было страшно, казалось: закрою дверь, и он умрет. А остаться – нельзя.
– Знаете, – вдруг продолжил полковник, – когда я в последний раз виделся с матерью, то обещал ей, что эта война станет последней. После этого оставлю военную службу, остепенюсь, женюсь. Ей никогда не нравился путь, который я избрал. Она боялась, что не вернусь. И вот… не сдержал обещания.
– Это не ваша вина.
– Неправда, моя. Я проиграл. Из-за меня пострадали солдаты, которые доверились моему чутью. Не важно…
Снова повисло неловкое молчание. Я понимала, что он вряд ли скажет что-то еще, и не знала, стоил ли заговаривать мне.
– Вы уж простите Лео, – попросила беспомощно. – Он не со зла. Слишком тоскует по сестре.
– Я тоже… тоскую, лери Эйш. Но от этого никто не пострадает. – Аттеус все-таки обернулся ко мне. – Ни вы, ни кто-то еще. Улавливаете разницу? Ваш муж считает себя вправе решать чужие судьбы. Но мы-то с вами понимаем – это не так. И знаете, что я вам скажу, лери Эйш? За все в мире приходится платить. И я найду способ, любой способ, чтобы ваш супруг заплатил по счетам. Клянусь.
– Эрвинг…
– А теперь уходите, пожалуйста. Дайте мне собраться с мыслями. Больше подобной возможности все равно не предвидится, а вас будут искать.
– Хорошо, – ответила я. – Мне… жаль… правда.
И поторопилась скрыться, пока могла. Заперла дверь, быстро спустилась в свои покои. Леонарда не было. Где же он? Вернулся во дворец? Или решил навестить Айка, который остался в казармах? Айк терпеть не мог наш столичный дом и предпочитал находиться где угодно, только не здесь.
Забралась под одеяло, закрыла глаза. Почему подлость совершает Лео, а стыдно мне? Будь моя воля, вся эта история закончилась бы, стоило полковнику Аттеусу стать нашей… собственностью. Пусть бы возвращался в свой Изельгард и не напоминал о смерти Илли. Но Леонарда не устраивал такой вариант.
Шаги на лестнице послышались, когда я почти уснула. Дверь с грохотом открылась. Я приподнялась и увидела замершего на пороге Лео. Муж пошатывался, даже стоя на месте. Он был беспробудно пьян, впервые на моей памяти.
– Лео? – Я опустила на пол босые ноги и тут же поджала пальцы. – Что происходит? Ты в порядке?
– В порядке ли я? – заплетающимся языком спросил супруг, пытаясь преодолеть расстояние от двери до кровати, но эта задача была ему не по плечу. – Нет, дорогая моя Амелинда, не в порядке!
– Лео, ну зачем было так пить? – Я шагнула к нему, подхватила под плечо и увлекла к кровати. – Надо раздеться. Давай, помогу.
– Не надо! – Муж попытался вырваться, но вместо этого рухнул на кровать. – Не надо, Эмми. Я сам.
– Сам ты не сможешь.
– Смогу!
И забрался одетым под одеяло. Я только вздохнула и прилегла рядом. Ничего, уснет – уйду в его спальню. Пусть отдыхает.
– И что же ты праздновал? Королевскую свадьбу? – пожурила мягко.
– Кто сказал, что я праздновал? – Лео чуть повернул голову. – Нет, дорогая. Я всего лишь старался забыть… Я тебе противен, да?
– Нет, но мне страшно за тебя, ты сам не свой.
– Ты права. И знаешь, в чем дело? Я жалею, что Илверт привязал Аттеуса магической печатью к нашему роду. Теперь приходится видеть его постоянно. И каждый раз, когда его вижу, знаешь, о чем думаю?
И Лео с силой ударил рукой по кровати, а я обняла его, стараясь успокоить.
– О чем, милый? – спросила осторожно.
– Что хочу его убить. Стоять и смотреть, как эта мразь захлебывается собственной кровью. Но Илверт… Илверту мало. Он хочет видеть его живым, чтобы мучился. А я едва держу себя в руках.
– Не надо, Лео, – попросила тихо. – Не мучь себя. Даже если ты убьешь Аттеуса, это не вернет нам Илли. Ее нет.
– Из-за него.
– Это война. Мы все знали, на что идем. И Илмара знала. Я ведь пыталась уговорить ее остаться в лагере, ты помнишь сам, но она будто чувствовала что-то. Может, это судьба, Лео? Может, так сложились обстоятельства? Ведь мы с тобой не знаем, как все было на самом деле.
– Защищаешь его? – рыкнул муж, отодвигаясь.
– Нет, беспокоюсь о тебе, – ответила я, сжимая в ладонях его большую руку. – Потому что вижу, как ты изменился. Ты погибнешь, Лео! Сам себя доведешь до пропасти.
– Не доведу.
Он схватил меня в охапку и прижал к себе. Задышал тяжело, будто что-то мешало. А я старалась не шевелиться. Пусть уснет. Дни после гибели Илли Лео совсем не спал. И вчера ночью ворочался. Ему нужен отдых.
– Спасибо, любимая, – прошептал он мне на ухо. – Что бы без тебя делал?
– Спи. – Я коснулась губами губ.
И закрыла глаза, тоже стараясь уснуть. Вот только думала не о муже, а совсем о другом человеке.
Глава 18
Эрвинг
Ночь прошла в каком-то бреду. Мне было до того плохо, что хотелось взвыть. Вместо этого я долго стоял под ледяными струями душа, даже не чувствуя, как мерзну. Холодная вода разгоняла марево, окутавшее разум. И когда около полуночи вернулся в комнату, хотя бы мог дышать. Вот, значит, как… Когда мы в последний раз виделись с матушкой накануне отъезда в Литонию, она уже казалась больной, но все старалась шутить, чтобы я не волновался. Просила только быть осторожным и подумать о том, что пора бы строить другую жизнь, в которой будет не только звон мечей и грохот пушек. Я признавал ее правоту и думал о браке с Брандой, поэтому дал слово. Не сдержал. Теперь ее нет и тоже из-за меня.
Закрыл глаза, пытаясь уснуть, но мысли возвращались к дому. Дому, где теперь никто не ждет. Бранда замужем, матери нет, и я даже не смог с ней попрощаться. Друзья… Могут ли быть друзья у раба? Нет. Ничего не осталось. Все рухнуло до основания, и я не знал, что делать с обломками собственной жизни. Зато, когда следующим вечером явился лер Эйш, мне было уже все равно. Он снова брызгал ядом, пытался унизить, а я даже не слушал, и Леонард злился больше. Снова потащил во дворец. В экипаже я постоянно чувствовал на себе взгляд Амелинды. Она тревожилась. Зря, ничего со мной не станется – большего, чем уже случилось. Эмми была добра ко мне, а я не видел причин для ее доброты. Понимал только, что и ей это принесет проблемы. Если еще раз увидимся с глазу на глаз, надо посоветовать ей не перечить мужу. Я – временное явление в их жизни, а с Леонардом им еще годами следовать рука об руку.
Во дворце снова звенела музыка. На этот раз планировался бал, и свет тысяч свечей бил в глаза. На нас снова оглядывались, едва ли не показывали пальцами, самые смелые подходили и спрашивали у Леонарда, не боится ли он спать ночами, когда рядом – злейший враг.