Телега тронулась, сильно раскачиваясь из стороны в сторону. И кто отправляется в путь по бездорожью? Но, видимо, Эйши действительно торопились домой, либо же рассчитывали на помощь магии. Эйш-то боевик. Если что, расчистит путь. Я же вцепился в борт, понимая, что путешествие будет не из приятных, и постарался устроиться удобнее. Вышло скверно, но хоть не пешком, как можно было ожидать.
Мимо тянулась сонная, скованная приближающейся зимой столица. Однако вскоре большие богатые дома, а затем и маленькие покосившиеся домишки остались позади. Начинался новый виток, и я понятия не имел, что он мне принесет.
Часть вторая
Глава 1
Эрвинг
Казалось, дороге не будет конца. Телега ползла сутки напролет. Я даже успел привыкнуть к тряске и к тому, что обо мне все забыли. Это было сродни счастью. Со мной никто не заговаривал, никто не мешал. Даже Эйши и то делали вид, что меня нет. У них были свои заботы: выбрать место для ночлега, вовремя остановиться на обед, прогуляться, чтобы размять ноги, и успеть в Эйшвил, пока подмерзшая земля по прихоти природы не превратилась в слякоть. Первые два дня обо мне забыли настолько, что даже не покормили с остальными слугами. Те тоже делали вид, что меня не существует, а я не обижался. Но на третий день рискнул сам подойти к общему котлу.
– Что надо? – буркнул мужчина лет сорока в старом камзоле.
Я молча указал на котел.
– Приказа не было.
Что мне теперь, до самого Эйшвила не есть? Хорошо хоть воды дали, и на том спасибо. Но спорить? Я же останусь виноватым. Впрочем, не этого боялся, а того, что обо мне вспомнят.
– Кыш.
Мужчина махнул рукой, и я вернулся к телеге, а в спину летел общий смех. Да, раб прислуге не товарищ. И что теперь? Но прошло около четверти часа, и ко мне подбежала одна из девушек. Светловолосая, явно не литонка. С забавной россыпью веснушек на носу и длинной косой, почти до пояса. Она протянула мне деревянную тарелку с похлебкой. Ложек у слуг не было, пили прямо из мисок.
– Спасибо, – сказал я, заметив, как неодобрительно старшие поглядывают на девчонку. Как бы не было проблем. – Тебя не будут ругать?
Она отрицательно качнула головой и солнечно улыбнулась. Хорошая девочка. Сколько ей лет? Шестнадцать? Семнадцать?
– Как тебя зовут? – решил, что стоит спросить, но она показала на горло и развела руками. – Ты немая?
Она кивнула, а я побоялся, что обидел ее, но девочка продолжала улыбаться. Она указала на миску и сделала жест, будто ест ложкой.
– Да, ем, спасибо, – ответил ей. Немая, но слышит меня прекрасно. Я взялся за похлебку. Ел быстро, потому что такие остановки редко бывали долгими. Затем вернул девушке тарелку и снова поблагодарил. Она махнула рукой – мол, не за что.
– Анита! – позвала ее старшая девушка. – Хватит там пропадать! Иди сюда!
Анита, значит?
– Нитка, кому говорю!
Та побежала к остальным слугам. Я слышал, как старшие грозно ей выговаривают:
– Нашла, кого жалеть. Убивец он, раб. Не подходи близко.
Но Анита только улыбалась и что-то пыталась рассказать своим с помощью жестов. А отдых, как я и думал, закончился. Пришлось снова залезать в телегу и приноравливаться к бесконечной тряске. Но с тех пор во время обеда Анита постоянно приходила ко мне, несмотря на запреты старших. Оставляла тарелку, торопила, а затем лучезарно улыбалась и убегала. Я был бесконечно ей благодарен. Иначе неизвестно, как бы все обернулось. А дорога длилась и длилась…
До Эйшвила добирались целых две недели. И когда вдали показались шпили замка, я даже не поверил своим глазам. Дорога вильнула и теперь шла вдоль моря. Дул пронизывающий ветер, шумно бились волны, а в воздухе пахло солью – и свободой. Жаль, что для меня эта свобода недостижима, хоть и кажется на расстоянии вытянутой руки.
Загрохотали, открываясь, ворота, опустился подъемный мост, и мы въехали в городишко, расположившийся вокруг замка. Достаточно большой, стоило признать, и явно преуспевающий. Сам замок располагался на пригорке, со всех сторон окруженный высокими стенами. Серый, цельный, будто вытесанный из камня. Я наблюдал, как мимо проплывают добротные дома. Улицы были вымощены диким камнем. Видимо, все-таки Эйшвилу повезло с хозяином, и лер Эйш был хорошим управленцем, пусть и дрянным человеком.
Люди приветствовали вернувшихся хозяев. Я же решил, что не стоит снова ловить камни и грязь, и лег на дно телеги меж тюков. Над головой было тяжелое серое небо. Так близко, что казалось, можно дотянуться рукой. Вскоре снова послышались грохот и лязг – это открывались ворота, ведущие в сам замок.
– Эй, ты. Приехали.
Кто-то ударил по боку телеги, и я спрыгнул на землю. Хозяйский экипаж стоял почти у самого входа. Вдоль аллеи, ведущей к нему, выстроились слуги, а у двери замерла высокая женщина с горделивой осанкой. Черное платье говорило о трауре. Темные волосы уже тронула первая проседь, а вот глаза были цепкими, молодыми – и многое говорили о характере лери. В них не было тепла – до того самого момента, как женщина не увидела Леонарда и Айка. Взгляд тут же стал живым, полным любви. Она шагнула вперед и обняла обоих сразу. Мужчины покорно замерли. Их мать? Видимо, так. Айк был похож на нее внешне, исключая цвет волос. Леонард – меньше. Амелинда держалась за спиной мужа. Сложные отношения со свекровью?
– Наконец-то вы дома, дети, – раздался звучный, властный голос.
– Да, матушка, – улыбнулся Айк. – Разлука была долгой.
– Дольше, чем мы рассчитывали. Я получила твое письмо, Леонард.
И взглянула за спины детей, туда, где толпились слуги. Почему-то показалось, что по мою душу.
– Непогода немного спутала планы, – ответил лер Эйш. – Мы думали добраться быстрее.
– Осень, – равнодушно заметила хозяйка Эйшвила. – Бон!
К ней кинулся крепкий круглый мужичонка, едва ли не заглядывая в рот.
– Размести прислугу, – приказала та. – И пусть займутся вещами.
– А… – Бон тоже покосился на меня, безошибочно выделив среди толпы слуг.
– Рабов – к рабам, – ответила хозяйка. – Идем, дети. Путь был длинным, вам надо отдохнуть.
И увлекла сыновей и невестку в дом. Вокруг тут же поднялась суета. Слуги разгружали телеги, заносили в замок сундуки и тюки. Бон размахивал руками, выкрикивал распоряжения. Затем его взгляд снова остановился на мне.
– Ты, за мной, – скомандовал грозно. – И ты тоже.
Это уже относилось к Аните, которая вертелась рядом. Мы миновали сам замок, ряд хозяйственных построек, пока не остановились у левого крыла. Видимо, здесь находился черный ход для прислуги. Бон толкнул скрипучую дверь. Запахло едой, и показалось, будто желудок прилип к ребрам. В то, что хоть здесь накормят, я не верил. Как бы и вовсе не придушили.
А Бон свернул в большую общую комнату.
– Лайза! – позвал громко. – Шиан!
– Чего орать-то? – появилась в дверях дородная женщина в белом переднике. Короткие черные кудрявые волосы делали ее лицо еще полнее, но рабам ведь не положены длинные. А о том, что передо мной – рабыня, говорило клеймо на шее.
– Шиан где? – спросил Бон.
– Был здесь. Эй, Шиан!
Мимо женщины с трудом протиснулся угрюмый мужчина с седыми усами и тяжелым, пронзительным взглядом.
– Принимай пополнение, – продолжил Бон, подталкивая Аниту вперед. – Девчонка, немая. Решили из столичного дома сюда перевести. И… этот.
– Тот самый? – Брови Лайзы грозно сошлись на переносице.
– Тот самый, – подтвердил Бон ее догадку. – Разместите где-нибудь и займите делом. А мне пора, там без меня не справятся.
И пошел прочь, оставив меня под двумя совсем не доброжелательными взглядами. Стало не по себе. Но разве будет хуже? Уже не будет.
– Значит, ты и есть изельгардский шакал, – выплюнула Лайза.
Я молчал. К чему ссориться и спорить?
– И чем думал лер Эйш? – продолжила она. – Надо было пристрелить на месте.
– Много ты понимаешь, господ обсуждать, – шикнул на нее Шиан. – Куда определять будем?
– Девонька, ты проходи пока на кухню, – ласково обратилась Лайза к Аните и указала на дверь. – Там тебя не обидят. А вот с тобой что делать?
И снова уставилась так, будто я как минимум уничтожил весь ее род.
– Ты как хочешь, Шиан, а я его рядом терпеть не собираюсь. Решай сам.
И пошла прочь, а Шиан покрутил длинный ус и тяжело вздохнул.
– Значит, слушай сюда. – Он подошел ближе. – Как понимаешь, тебе тут не рады. Но и против хозяйского слова не пойдем, так что живи.
Спасибо за разрешение. Но я снова промолчал.
– Меня зовут Шиан. Я – главный над рабами, – продолжил мужчина. – Что я скажу, то и делаешь. Усек?
Я кивнул. Усек, что уж там.
– Дальше. Места тут для тебя нет, нас и так многовато. Идем, подумаем, где тебя разместить на ночлег.
Мы вернулись на улицу. Снова начал срываться снег. Хорошо, что я никогда не жаловался на здоровье, иначе с такой погодой и отсутствием тепла уже слег бы. Но нет, пока хоть в этом жизнь миловала. А мы шли вдоль длинных сараев куда-то вглубь двора, пока Шиан не остановился.
– Дровяной сарай, – кивнул на постройку. – Пока поживешь тут. Вода вон, в бочках. Из крайней можешь брать, в другие не лезь рылом. Сейчас время позднее, а завтра с утра найду тебе занятие. Тут бездельников не любят.
Я был согласен на любое занятие прямо сейчас. Привычное к постоянной нагрузке тело уже ломило от безделья. Надо приходить в форму. Не будут же надо мной стоять двадцать четыре часа в сутки.
– Со двора уходить нельзя, – напутствовал Шиан. – Заметят где на хозяйской части – познакомят с кнутом. Вообще без моего разрешения никуда не лезь. А теперь поди с глаз долой, проклятый.
Я тоже не горел желанием продолжать общение. Вошел в сарай – хорошо хоть сухой, чтобы дрова не отсырели, но прохладный. Под ногами были стружка и труха. Где бы разместиться на ночлег? Один из дровяных отсеков пустовал, лишь на полу валялись остатки досок. Ничего, зато тут теплее, чем снаружи. Пусть и нельзя сказать, что тепло. Ветер все равно задувал во все щели, и свет попадал только через два крохотных оконца. Я лег, закутавшись в выделенное подобие плаща. Глядишь, не околею.