Дамы не уразумели и начали наперебой галдеть: Что она себе позволяет… почему ты это терпишь… ты должен выгнать ее…
Дверь вовремя распахнула четвертая, и я благоразумно не позволила ей захлопнуться.
— Девушки, ходьба — дело сугубо добровольное. Хотите — ползите, хотите — идите, не хотите — все равно поползете.
Примечательно — дракон молчал и с легкой улыбкой наблюдал за разворачивающимся спектаклем. Ни одна не пошевелилась, пока он сам не попросил их дать ему отдохнуть. Тогда они вереницей, не без причитаний, покинули комнату.
— И зачем было их выгонять? — спросил он.
Я сунула ему в руки поднос и села на стул.
— Могла оставить завтрак и уйти, — дракон взял вилку, посматривая на меня в ожидании ответа.
Конечно, могла. Так и собиралась сделать, но…
— Я думала, вы отдадите мне клубнику с мурсонье.
Красноволосый не донес кусочек твороженной запеканки до рта. Посмотрел на клубнику, на меня, и засмеялся.
— Не смешно, — я насупилась.
— Мышка, на кухне полная корзина клубники, — продолжал смеяться он. — Разрешаю съесть половину.
— Как великодушно с вашей стороны господин дракон, но я не хочу ту. Я не знаю, какая она на вкус. А эта — сразу видно, — вкусная.
Дракон все же начал жевать запеканку, но ничего мне не ответил.
— Когда будете принимать решение на счет клубники, учтите, что я вас спасла. Иначе так и лежали бы возле дома, — мой взгляд притянули красные ломтики на шоколадном мурсонье. — Ваши подопечные были не особо рады громадному раненому дракону.
Он смотрел на меня со всей серьезностью и даже с какой-то долей благодарности.
— Спасибо, — без иронии произнес он. — Ты не испугалась. Спасибо. А что до моих слуг… — он зажевал небольшой кусочек. — Они видели меня драконом, наверно, испугались больше моего положения, — он криво усмехнулся.
— Вид у вас был не лучше контуженного осьминога, — мой взгляд снова приковала к себе розочка. — А еще вы крайне самовлюбленны.
— Это почему? — удивился дракон.
— Вы не признались, что ранены, и строите из себя жертву, привлекая внимание гарема. Кстати ни одна из них не ринулась вам помогать. Чтоб вы знали, когда будете решать, кого из красоток брать в жены.
Рука сама потянулась к клубнике, за что получила по пальцам, хоть и не сильно.
— Я еще не решил, — заявил он и вернулся к запеканке.
Жадина. Точно — жадина.
Дракон перешел к десерту и даже не взглянул на меня. А я, между прочим, надеялась на его сознательность.
— Откуда ты знаешь о книге «Драконья жизнь»? — неожиданно поинтересовался красноволосый.
— Интересовалась драконами, — буркнула я, — в детстве.
— Да? — нараспев протянул он, практически уничтожив розочку из клубники. — И что ты знаешь о драконах?
Последний «лепесток» перекочевал в рот красноволосого, что прямым образом повлияло на мой ответ.
— Вы жадные самовлюбленные эгоисты. И еще у вас нет ни капли благодарности.
Дракон взглянул на оставшийся десерт, вспомнил причину, по которой я до сих пор тут сижу, и произнес:
— М-м… Подписываюсь под каждым словом, — он ухмыльнулся. — Попросишь клубнику у Дюльера, как просила мясо, — с намеком сказал он. — Думала, я не узнаю? Принцесса, это мой дом. Все, что происходит в этих стенах, мне становится известно. И, мышка, не лазь больше через балкон, воспользуйся лестницей. Мне не улыбается ползать под окнами и соскребать тебя с лужайки. Пятна крови останутся, испортят весь вид.
Я слушала его то с открытым ртом, то с закрытым, но с вспыхнувшими щеками. Это не дом. Это камера строгого режима.
— А ваша кровь испортила мою пижаму, — нашлась я с ответом. — И вообще, в следующий раз, когда надумаете спикировать подбитой тушей, я вам помогать не стану. Так и знайте.
Мясо я ем… Да, ем. И что? Подумаешь! Один кусочек съела. Хорошо, два. Ну, ладно, три. Не пересчитывает же он их, в конце концов.
Я застыла напротив двери. Не откроется ведь. А дракон не спешит помочь мне покинуть его комнату.
— Может откроете дверь? — хмуро спросила я.
Красноволосый подцепил ложкой последний кусочек мурсонье и с блаженствующим видом его зажевал. Издевается, чешуйчатый.
— Держи, — он впихнул мне в руки поднос с пустыми тарелками и пустым бокалом, — теперь можешь идти.
Он открыл дверь с безумно довольным лицом. На пороге с занесенной для стука рукой стояла Ифрида. Она смерила меня недовольным взглядом и переключила внимание на дракона.
— Милорд, к вам прибыл господин Блэкорт. Попросить его зайти в другой раз или передать, что вы спуститесь?
У милорда выражение лица переменилось кардинально. Теперь было похоже, будто он съел минимум корзину лимонов.
— Спущусь, — он подтолкнул меня к выходу и закрыл дверь.
Мы с Ифридой переглянулись, больше было не с кем обменяться вопросительным взглядом, и почему-то решили дождаться появления дракона. Он вышел из комнаты через пару минут в костюме с длинными рукавами и широким покроем, скрывая повязку на его руке. Не обращая на нас внимания, он дошел до лестницы и пошел вниз.
— Отнесите поднос и идите работать, — строго приказала Ифрида. — Нечего прохлаждаться!
Я фыркнула и поспешила на первый этаж. Во мне проснулось детское любопытство — узнать, кто такой господин Блэкорт, ради которого дракон постарался скрыть факт своего ранения.
Дядя Дюльер поблагодарил за помощь и сказал, что на обед меня ждет ягненок под острым соусом. Я спросила про клубнику, и ее мне пообещали под сливками и белым шоколадом. Из кухни я выходила в приподнятом настроении, пока не попалась на глаза мистеру Хоунто.
— Я тебя обыскался, — вместо приветствия занудно протянул он. — Сегодня будешь чистить мебель. Начнем с гостиной.
Не стала возражать и даже с энтузиазмом приняла щетку и чистящее средство. Если для того, чтобы увидеть гостя, мне надо чистить мебель — буду чистить.
— У милорда гости. Сделай так, чтобы они тебя не заметили, — наставлял дворецкий. — Ты поняла?
— Тише воды, ниже травы, — пообещала я и завернула в гостиную.
На диване вальяжно, по-свойски восседал мужчина с черными волосами, среди которых, как бельмо на глазу, были светло-серые пряди. Он бросил на меня безразличный взгляд светло-серых глаз и вернулся к теме разговора с красноволосым, коя прервалась, когда я появилась.
Дракон, к слову, внимания на меня вообще не обратил.
Я решила начать с небольшого кресла в самом углу, откуда хорошо видно обоих мужчин, и с любопытством прислушалась к их беседе.
— … был на днях в Гарцонии, — низким бархатным голосом говорил господин Блэкорт, — не цепляется глаз, понимаешь?
Красноволосый отрывисто кивнул.
— Нет в них ничего. Ни-че-го. Другое дело… вот она, — на меня устремились четыре глаза. — Видно, не глупа, лицо симпатичное, фигура… м-м, да-а… фигурка что надо…
Я перестала возить щеткой туда-сюда и нахмурилась. Не люблю, когда меня обсуждают в моем присутствии.
— Только скажи-ка мне, зачем тебе в служанках принцесса? — вопрос был обращен к дракону, на меня снова перестали обращать внимание.
— Задолжала, — ответил он.
Будь я на месте господина Блэкорта, давно бы поняла, что хозяин дома не расположен к беседе. Но гость либо не понимал тонких намеков, либо искусно их игнорировал.
— Вы тоже виноваты, — пробормотала я, тщательнее втирая в ткань чистящее средство.
И говорила вроде тихо, но меня услышали.
— Это не обсуждается, — заявил дракон тоном, не терпящим возражений.
— Я и не обсуждаю, — я посмотрела на него, — я констатирую факт.
Господин Блэкорт с каким-то интересом осмотрел меня и с хищной улыбкой произнес:
— То, что надо. Идеальный вариант! Я ее забираю.
Я встала в полный рост и чуть не выронила бутылочку со средством.
— Исключено, — тем же тоном отреагировал красноволосый.
— Брось, дружище, неужели мы не договоримся о цене? — продолжал гость.
Начистить бы этим средством некоторым личностям морду лица. Чтоб сияла!
— Не договоримся, — отрезал дракон, но гостя это не остановило.
— Ладно, сколько ты за нее хочешь?
Я что, лот номер один на аукционе «выбирай любую»?
— Она останется в моем доме, Блэкорт, — красноволосый, к счастью, был непреклонен.
— Тысяча золотых, — гнул свое гость.
Что?! Да как он… Нахал!
— Нет.
— Десять тысяч.
— Нет.
— Сто тысяч.
— А ничего, что я, вообще-то, против? — я вышла вперед, прерывая это прогрессирующее увеличение цены.
А вдруг дракон решит согласиться? Он блеснул в мою сторону красными глазами.
— Мышка, у тебя работы нет? Я сейчас добавлю, — пообещал он и обратился уже к гостю: — Ты засиделся, дружище. Счастливого пути.
Господин Блэкорт поджал губы и взглядом прожег красноволосого. Он поднялся, прошел половину комнаты и многообещающе бросил:
— Еще увидимся.
Его фигура скрылась в коридоре, и мы услышали, как хлопнула входная дверь.
Я так и стояла с открытым ртом от возмущения. Меня пытались купить. Ужас! Какой кошмар. Это…
— Закрой рот, простудишься, — сказал красноволосый и тоже ушел.
— Дурдом, — пробормотала я. — Надо выбираться отсюда, пока меня куда-нибудь не продали. Ну вот, опять сама с собой разговариваю.
Бросив щетку и бутылку на диван, побрела на кухню. Не могу думать на голодный желудок. И вообще, у меня депрессия и шок. Еда — лучшее лекарство.
Я жевала листья салата и пересказывала дяде Дюльеру сцену из недавнего спектакля «Выкупи себе принцессу». Дядю Дюльера возмутило поведение гостя, но он, в целом, не был удивлен. Более того — с этим господином он знаком.
— Блэкорт… Имя под стать себе придумал, — повар резал кольцами помидоры.
— А он вообще кто?
— Дракон, конечно. Он был и Баккенсом, и Роттергом, и Воронцовым, да кем он только не был. Сотни имен, разумеется, все ненастоящие. Ну, ты-то знаешь, драконы никогда не называют своего настоящего имени.