А Саня опять посмотрел на облака и увидел…
– Филин! – закричал Саня.
– Надо же! – удивился Вовка. – Опять угадал! Вот тебе и пальцем в небо. Слушайте ещё загадку:
Кто на своей голове лес носит?
– Ну и загадка, – хмыкнул Павлик. – Да это кто угодно может на голове брёвна таскать. Если, конечно, голова крепкая, тренированная. Как у нашего папы, например. Ему это раз плюнуть.
А Саня снова посмотрел вверх и увидел, как по небу скачет огромный зверь с ветвистыми рогами…
– Это же олень! Или лось.
– Здорово! – восхитился Вовка. – Как это тебе удаётся всё отгадывать?
– А ты посмотри на облака, – ответил Саня. – Там очень многое можно увидеть. Вон направо, видишь, туча какая. Узнаёшь, кто это?
Вовка сложил руки биноклем, внимательно взглянул туда, куда показывал Саня, и не очень уверенно произнёс:
– Бегемот, что ли? Только он стоит на задних ногах.
– То-то и оно, что на задних! И причёска пучком на голове. Бегемоты так не носят. Смотри ещё лучше. Вон кулак показывает. Неужели не узнаёшь?
– Ой! – вздрогнул Вовка. – Да это же наша учительница Глафира Петровна! Ругается! На меня, наверное, как всегда. Тогда сейчас будет гроза, гром и молния!
– Точно, – обрадовался Саня. – Это Глафира Петровна. Значит, мы с тобой одинаково видим. А вот Павлик смотрит и не видит.
Но Вовка почему-то не разделил Саниного восторга. Он как-то сник и засобирался.
– Ох, совсем забыл про эти уроки! Пойду-ка я, парни, домой. А то не успею ничего сделать. Опять пару влепят!
– А бублик? – напомнил Павлик, хотя бублик, вообще говоря, ему не полагался. Но напомнить-то надо. Для порядка.
– Вот вам бублик, мужики. Жуйте. Пока! Вовка схватил свою книжку и побежал домой. И тут в кулаке у Глафиры Петровны сверкнула молния, а сама она угрожающе загрохотала.
– Глафира-то не на шутку рассердилась, – заметил Саня. – Пора и нам.
Они быстро съели по половинке бублика и под первыми крупными каплями дождя разбежались по домам.
А Глафира Петровна ещё раз громыхнула и обрушила на землю мощные потоки воды. Но это были, конечно, слёзы радости. Ведь ребята наконец принялись за уроки.
Про Федю, Федину маму и про кое-кого ещё
Жила-была одна пренеприятнейшая парочка – Сопель Мифодич и тётка Кашлетка. И на всех эта парочка старалась побольше начихать и накашлять. Особенно любили Сопель Мифодич и тётка Кашлетка нападать на детей. Внезапно. И это им очень ловко удавалось. Ведь они были невидимые и неслышимые. Как нападут на ребёнка, он сразу начинал кашлять и чихать. Чихать и кашлять. То есть болеть. А Сопель Мифодич с тёткой Кашлёткой – давай веселиться и хохотать! И хлопать друг друга по плечу! Ребёнок чихает, а они – знай приплясывают и поют: «Эх, раз, ещё раз, ещё много, много раз!» И чем сильнее болел ребёнок и, соответственно, грустнее становилась его мама, тем больше веселились Сопель Мифодич и тётка Каш-лётка. А когда ребёнок прогонял болезнь и выздоравливал и мама переставала грустить, Сопель Мифодич и тётка Кашлётка так расстраивались, так расстраивались, что сами начинали слабеть и чахнуть. И срочно мчались в другие места, где опять напускали на детей болезни и веселились.
Такая ужасная была парочка.
И вот однажды Сопель Мифодич и тётка Кашлётка решили напасть на мальчика Федю. Худенький такой с виду мальчик, бледненький. Только подкрались к нему, а Федя – р-раз! И залез на турник. Только они изловчились и прыгнули на него, а Федя – р-р amp;з, р-раз, как начал кувыркаться! Да так ногами задрыгал, что никак за него не ухватишься! Одни синяки да ушибы!
А Федя покувыркался-покувыркался и спрыгнул с турника. И конечно, даже не догадался, что раскидал незваных гостей в разные стороны.
А Сопель Мифодич и тётка Кашлётка отряхнулись, встрепенулись и опять стали к Феде подкрадываться. Уже совсем близко подкрались, вот-вот прыгнут, а Федя – р-раз и включил душ в ванной. Он всегда после зарядки под душ залезал. Сильная струя ка-а-ак ударит по Сопелю Мифодичу и тётке Кашлётке! Ка-а-ак ошарашит их и оглушит! И снова разлетелись они в разные стороны. Опять не удалось на Федю напасть!
– Ничего, тётушка, – прогнусавил Сопель Мифодич, выжимая мокрую Кашлётку, – мы ещё ему покажем! Уж мы этого мальчишку проучим! Не будь я Сопель Мифодич!
А Федя позавтракал и пошёл гулять. И встретил во дворе своего друга. И стали они с другом бороться. Понарошку, конечно, по-дружески. Сначала Федя положил своего друга на обе лопатки. Потом друг положил Федю на обе лопатки. Тоже, конечно, по-дружески. И так Феде понравилось лежать на своих обеих лопатках, что он решил немного поваляться и вообще передохнуть.
Тут-то и накинулись на него Сопель Мифодич и тётка Кашлётка! И напустили на Федю простуду. Встал Федя, пришёл домой и как начал кашлять и чихать! И температура поднялась. Заболел Федя. А мама сразу стала грустной. Ведь мамы всегда становятся грустными, когда болеют дети…
А Сопель Мифодич и тётка Кашлётка – ну веселиться! Ну плясать! И, конечно, хлопать друг друга по плечу и петь: «Эх, раз! Ещё раз! Ещё много-много раз!»
А Федя, хоть и заболел, не очень-то расстроился. Если честно, он даже обрадовался, что мама не пошла на работу и осталась дома.
Мама читала ему книжки и поила чаем с малиновым вареньем и какими-то целебными травами. А вечером мама посадила Федю на колени, крепко обняла его и сказала:
– Эх, лучше бы твоя болезнь перескочила ко мне, а тебя оставила в покое! Уж я бы с ней быстренько разделалась! А ты бы сразу выздоровел!
А Федя ответил:
– Что ты! Я не хочу, чтобы ты болела! Не отдам я тебе мою болезнь! Ни за что! Ты, мамочка, не грусти. Я скоро поправлюсь!
Тётка Кашлётка и Сопель Мифодич прямо-таки обалдели от Фединых слов.
– Вот нахал! – возмущённо прокашляла Кашлётка. – Откуда это он знает, что скоро поправится?! Уж мы ему не позволим!
А Сопель Мифодич прогундосил:
– Что-то больно он весёлый, хоть и больной. Не нравится мне это, дорогая тётушка! Может, он какой секрет знает против нас?
А Федя и мама решили прогнать болезнь как можно скорей. Они стали парить Феде ноги. Но просто так сидеть и парить ноги очень скучно. И Федя начал сочинять стихи:
Наконец-то, слава богу,
Я сижу и парю ногу.
Мама улыбнулась:
– Отлично! Давай дальше!
А Сопель Мифодич и тётка Кашлётка от возмущения задёргались и стали нервно грызть ногти. Ведь для них самое приятное было, когда мама грустит, а ребёнок болеет и хнычет! А тут – на тебе! Ребёнок сочиняет стихи, а мама улыбается! Безобразие!
А Федя продолжал:
Парится моя нога,
Я сижу, смеюсь слегка!
– Ты слышишь, этот негодник ещё и смеётся! – толкнул в бок тётку Кашлётку Сопель Мифодич.
– Ничего, Сопелюшка, хорошо, что хоть только слегка смеётся, – успокаивала Кашлётка. Но уже не очень уверенно. Действительно, это было слабое утешение. Оба чувствовали, что всё идёт не так, как надо.
А Федя подумал-подумал и бодро сказал маме:
Веселись, не унывай!
Кипяточек подливай!
И они расхохотались. И совсем уже не слегка, а громко и с удовольствием.
Тут Сопель Мифодич и тётка Кашлётка не выдержали.
– Бежим скорей из этого ужасного дома! – крикнул Сопель Мифодич. – Здесь, вместо того чтобы болеть, плакать и отчаиваться, только подливают кипяточек и хохочут!
– Сопель, бежим скорей! – подхватила тётка Кашлётка. – А то мы сами заболеем и захиреем от такой опасной веселящей экологической обстановки!
Они схватились за руки, прыгнули в вентиляционную трубу и помчались, не разбирая дороги, туда, где экологическая обстановка была для них в самый раз…
А Федя ещё разочек чихнул, кашлянул и вдруг почувствовал, что всё у него прошло.
– Мамочка! Я выздоровел! – воскликнул он.
– Правда?! Как я рада, – счастливо вздохнула мама.
Старушка и контролёры
Мы с папой мчались по перрону изо всех сил. Наконец – решающий рывок, и мы впрыгнули в вагон, едва переводя дух. В тот же миг двери с лязгом захлопнулись, электричка тронулась.
И тут меня стукнуло, что билеты-то мы не взяли!
– Ничего, – успокоил папа. – Главное, без паники! Через две остановки будет Кулебякино. Там поезд стоит целых пять минут. Успеем сгонять в кассу!
– А вдруг не успеем?
– Успеем! Если не будем паниковать и суетиться, – строго сказал папа. – Вот я тебе расскажу пока историю, как важно сохранять спокойствие и не метаться в самый критический момент. Хочешь?
– Конечно, хочу!
– Билеты я вообще-то всегда беру, – начал папа. – Можешь гордиться: ты – не сын зайца! Но однажды, давным-давно, я точно так же опаздывал на очень нужную мне электричку и не успел купить билет. Влетаю в вагон и… сразу натыкаюсь на контролёров! Они расположились прямо у входа и мирно беседовали с сидевшей рядом старушкой.
Я остановился как вкопанный и почему-то спросил:
– А эта электричка идёт до Звенигорода? – Хотя мне совершенно не нужно было в Звенигород.
– Нет, не идёт, – любезно ответили контролёры. – Это совсем другое направление!
– Спасибо! – сказал я и начал лихорадочно соображать, что делать дальше. Бежать вправо? Влево? Или сразу сдаться без боя? А, думаю, противно как-то бегать от контролёров. Тем более что всё равно поймают и с позором оштрафуют. Да и сдаваться тоже глупо. Будь что будет!
И я остался возле них, судорожно вцепившись в ручку сиденья.
– Ну что, Гриша, начнём? – предложил наконец один контролёр другому.
– Да, пожалуй, пора! – зевнув и потянувшись, отозвался Гриша. – Давай начнём с того вагона!
И контролёры направились мимо меня в соседний вагон! Как раз туда, куда я чуть было от них не убежал! Итак, расправа отодвинулась, но всё равно была неминуема.