– Ты не можешь просто сидеть и ничего не делать! – обратилась она к Нику. – Скажи хоть что-нибудь.
Ник, наконец, оторвал взгляд от своего планшета и медленно, с легким вздохом, произнес:
– Она права! Мы стали семьей, и нам нужно держаться вместе. Только так мы сможем разделаться с Джонатаном.
Я перевел взгляд на Глорию и подмигнул ей, наблюдая, как ее руки сжимаются в кулаки, а выражение лица застыло, отражая гнев.
– Если задуматься, – начал Рик, отпивая немного пива из горла, – Итан с самого начала был другим. Казался подозрительным. Я не уверен, что можно ему доверять после того, как он разрушил наш план. К тому же он единственный проголосовал против убийства Эмили.
Рик прав! Я с самого начала был не таким, как остальные дети, когда оказался в лаборатории.
– После смерти Лиама Итан заменил мне моего брата. Я доверяю ему, как самому себе, – Ник пристально посмотрел на Рика. – Надеюсь, у тебя больше нет никаких сомнений на счет Итана?!
Рик ничего не ответил, но перед тем как снова сделать глоток пива, бросил на меня короткий взгляд.
– А теперь давайте сосредоточимся на том, что действительно важно, – продолжил Ник, обращаясь ко всем.
Сегодня день похорон мамы. Солнце светит ярко, как будто мир не знает о боли, которая сжигает меня изнутри. Я не могу пойти туда, не могу взглянуть на нее в последний раз, не могу участвовать в прощании, которое она заслуживает. Я заперт в своей комнате, окруженный четырьмя стенами, которые, кажется, сжимаются, превращая пространство в камеру пыток.
Я подошел к окну, пытаясь отвлечься от терзающих мыслей. Солнечные лучи пробивались сквозь стекло, но не приносили ощущение тепла – лишь подчеркивали холод и боль в моей душе. Я отодвинул занавеску и увидел его. Отец шел к черной машине, он двигался медленно, поднимая воротник пальто, чтобы защитить себя от пронизывающего ветра, который снаружи казался холоднее обычного.
Рядом с машиной стоял водитель, одетый в строгий костюм, готовый выполнить свою работу. Он смотрел на отца с уважением, но в глазах его читалась тень печали.
Когда отец подошел к машине, он остановился и поднял голову, и наши взгляды встретились. В его глазах читались печаль и усталость, и мне показалось, что я увидел в них ту же бездонную пропасть, в которой утонуло мое собственное сердце.
Внезапно вспыхнула злость – на себя, на обстоятельства, на тех, кто знал и не сделал ничего, чтобы изменить жизнь мамы. Я злился на себя, осознавая, что потерял маму из-за своей ошибки. Если бы я не забыл свою школьную тетрадь, если бы не вернулся домой за ней, то она была бы жива. Но еще сильнее я злюсь на своего отца. Ненавижу его!
Однажды мой отец, увидев мою маму, стал одержим ею и в конце концов сделал ее своей женой. Однако для нее это было скорее пытка. Она неоднократно пыталась сбежать от него, но все ее попытки не увенчались успехом. В какой-то момент ее психика не выдержала, и она сломалась.
Вскоре она забеременела, и ее неоднократно останавливали от суицида. Когда она родила меня, то испытывала ненависть ко мне, потому что я был сыном человека, который лишил ее свободы. Отец стал ее тюремщиком и мучителем, а я оказался живым напоминанием о ее страданиях.
Когда я был маленьким, мне было строго запрещено приближаться к маме. Ее ненависть ко мне была так сильна, что она неоднократно поднимала на меня руку, а затем запиралась в комнате и плакала. С возрастом я все больше начинал походить на своего отца, и вскоре заметил, что мама боится меня и старается избегать. Постепенно я научился передвигаться по дому так, чтобы она не замечала меня, позволяя ей чувствовать себя комфортно.
Но в тот проклятый день, когда я забыл свою тетрадь, я потерял маму…
В тот день у меня была контрольная, и я уже просматривал в мыслях ответы на предполагаемые вопросы, когда в машине внезапно вспомнил, что забыл свою тетрадь. Это было что-то вроде холодного удара в грудь — ты понимаешь, что теряешь шанс, который так долго ждал?! Шанс – который позволит тебе съехать с этого дома. Помимо изнурительных тренировок под руководством отца, мне приходилось учиться буквально каждую свободную минуту, чтобы после окончания школы поступить в престижный университет. Но самое важное – уехать подальше от отца.
Я посмотрел на водителя и попросил его вернуться домой…
Как только мы прибыли, я быстро выбежал и забежал в дом. Поднимаясь на второй этаж, я старался не терять ни секунды. Вбежав в свою комнату, схватил тетрадь, и, словно на крыльях, помчался к лестнице.
Вдруг, на полпути, я остановился как вкопанный. Мама поднималась по лестнице, и между нами возникла напряженная тишина. Ей оставалось всего несколько ступенек, чтобы подняться. Я смотрел в ее глаза – страх, который я никогда не хотел видеть, отражался на ее лице.
Она замерла, уставившись на меня, а затем, словно в ужасе, начала медленно отступать назад.
– Мам… – вырвалось у меня, но слово как будто вызвало дополнительный страх в ее глазах. Я сделал шаг вперед, и она вновь отступила, как будто я был ядом, который она не могла больше выносить.
Я всегда мечтал о том, чтобы однажды мама смогла сбросить цепи страха, которыми ее сковал отец. Хоть раз обнять ее и почувствовать тепло материнской любви.
Я почувствовал, как злоба на отца снова проснулась внутри меня. Он был причиной всего – причиной ее страха и ненависти…
– Мам, пожалуйста, будь осторожней, – снова произнес я.
Но вместо того, чтобы реагировать на мой голос, она сделала шаг назад.
– Пожалуйста…
Мама продолжила отступать, ее глаза ни на мгновение не отрывались от моего лица.
– Мама, пожалуйста, не бойся меня.
Она, казалось, не слышала меня, ее сознание витало где-то далеко, в темной пропасти страхов и сомнений.
И в тот самый момент, когда ее нога почти ступила на следующую ступеньку, время, казалось, замедлилось. Мама оступилась, ее тело в один миг потеряло равновесие. И я увидел, как ее глаза, расширились в этот ужасный момент, когда она начала падать. Все внутри меня сжалось в тугой узел.
– Нет! – закричал я, ощущая, как страх сжался в горле.
Я рванулся к маме, страх и паника толкали меня вперед, но при этом я осознавал, что расстояние, между нами, слишком велико. Каждый шаг казался медленным. Я хотел удержать ее, спасти, но ее падение уже было неизбежным.
Я не успел даже приблизиться к ней, когда ее тело неподвижно лежало на полу, как охрана перехватила меня и оттащила в сторону. В этот момент все вокруг погрузилось в густой туман, размывая границы реальности.
Все, что происходило дальше, было беззвучным, как в кошмаре, где ты бессилен и можешь лишь наблюдать, как твои самые страшные опасения обретают реальность…
Я сижу на полу, полностью поглощенный своими мыслями, мой взгляд блуждал в пустоте – застывший между мгновениями, которые захлестнули меня тогда, в тот ужасный миг. Я чувствовал, как время медленно поглощает меня изнутри. Каждая минута тянулась бесконечно.
Словно проклятие, воспоминания о том страшном падении не покидали меня. Я проигрывал сцену снова и снова, ловя каждую деталь, которая больше не имела значения.
Раздался резкий щелчок замка, и в этом звуке я будто пробудился ото сна, из которого не мог выбраться. Тишина вокруг меня рассеялась, и я ощутил реальность.
Затекшие мышцы напомнили о себе резкой болью, как только я повернул голову к окну. За стеклом уже смеркалось, и день постепенно уступал место ночи.
– Встань! – скомандовал отец. – Следуй за мной.
Я остро почувствовал, как его приказ проникает в самую суть моего существования. Отец развернулся и зашагал прочь, и мне не оставалось ничего другого, как встать с пола и идти за ним. Я испытывал нежелание, ведь я знал, что меня ожидает, но в глубине души осознавал, что ждал этого момента слишком долго.
Мы вошли в тренировочный зал, который находился на территории нашего дома. Это место стало для меня настоящим адом.
Я помню, как впервые зашел в этот зал, маленьким и восторженным, с широко открытыми глазами, полными неподдельного восхищения. Мой отец гордо вел меня за собой, рассказывая о каждом агенте, о каждой их победе. После этого я стал часто приходить сюда, чтобы наблюдать, как лучшие агенты моего отца демонстрировали свои навыки. Они были для меня как супергерои, каждый из них обладал своей уникальной силой. Я впитывал все, что мог, запоминал движения, нападения, защитные позиции. И вскоре они стали моими наставниками, когда я еще не осознавал всю серьезность происходящего.
С каждым годом тренировки становились все труднее. Простые упражнения сменялись изматывающими физическими и психологическими испытаниями. Отец был требовательным, и его методы граничили с жестокостью. Он учил меня не просто физической силе, но и тому, чтобы подавлять свои чувства, отказываться от эмоций, которые могли стать преградой на пути к совершенству.
Наказания были неотъемлемой частью тренировок: если я не оправдывал ожиданий отца, меня ждало наказание. Иногда это были долгие часы без еды, а иногда – жесткие физические испытания. Отец никогда не проявлял жалости, веря, что только через страдания можно добиться величия.
Каждый день я оставлял часть себя в этом суровом зале: каждое падение, каждый удар, каждая капля пота лишь приближали меня к целям, которые ставил передо мной отец.
Сила – это единственный путь к выживанию, – повторял отец. Эти слова врезались мне в память, вызывая колющую боль всякий раз, когда я падал или получал удары. С каждым новым этапом тренировок я становился все более хладнокровным и одновременно все дальше уходил от своего прежнего "я". Я не мог говорить о своих чувствах, не мог делиться своими переживаниями. Отец научил меня, что уязвимость – это враг, который должен быть уничтожен.
Мы подошли к рингу, где Бен, один из лучших агентов отца, сражался, скорее всего, с новичком. Никогда его здесь не видел. Отец остановился и принялся следить за боем, и я последовал его примеру. Молчание отца настораживало, но я не осмеливался начать разговор первым.