Наблюдая за боем, на первый взгляд, казалось, что Бен щадит своего оппонента, бережливо обращаясь к его неопытности. Но я знаю, что это не просто сострадание; это часть его стратегии. Он изучал каждое движение новичка, выявляя слабые места, фиксируя привычки и манеры, даже позволяя себе немного развлечься в ходе боя.
Каждый поединок с Беном неизбежно заканчивался для меня сильными ушибами, вывихами и даже переломами ребер. Мне пятнадцать лет, а новичку около двадцати пяти, но по уровню мастерства и физической подготовке мы кажемся равными соперниками. Интересно, сколько он еще продержится?
Мой взгляд скользнул по лицу Бена: уверенность, спокойствие, даже какая-то насмешка в глазах. Бен уворачивался от атак новичка, который, полный энтузиазма и желания показать себя, старался нанести удар. Однако Бен не отвечал агрессией, он проверял его на выносливость и оценивал, на что тот еще способен.
Отец, не отводя взгляда от ринга, произнес сдержанным тоном:
– Тебе придется бросить школу, чтобы приступить к первому заданию.
Мои мысли мгновенно заполнило недоумение и растерянность.
– Но я хочу закончить школу. Я должен…
Он прервал меня, обернувшись. В его глазах появилось нечто, что заставило меня замолчать. Я смотрел на него, ожидая дальнейших пояснений.
– Ты окажешься в засекреченной лаборатории, где твоей основной задачей будет выжить, – взгляд отца снова сосредоточился на поединке. – С этого момента твоя фамилия и имя перестанут принадлежать тебе. Забудь о семье и о том, что я твой отец. Ты теперь сам по себе. Вспомни все, чему тебя учили, и выживи.
В тот момент, когда его слова отложились в сознании, меня охватило глубокое осознание. Вся эта жестокая подготовка, изматывающие тренировки, бесконечные поединки – все имело одну цель. Теперь понятно, почему он так усердно меня тренировал: я должен был стать одной из его марионеток, послушным инструментом для выполнения его указаний.
Бен в этот момент совершил неожиданный маневр, увернувшись от очередной атаки новичка и мгновенно контратаковал. В следующее мгновение новичок лежал лицом вниз, а Бен скрутил ему руки за спиной и коленом надавливал на его спину.
– Эта крыса Джонатана Эванса, – с ухмылкой произнес отец, наблюдая за тем, как новичок пытается вырваться из захвата Бена. – Он хотел внедриться к нам, чтобы шпионить. Убей его! – отец обратился ко мне. – А затем приступай к первому заданию. Бен подготовит тебя.
– Отец, я не могу убить человека, – я с ужасом смотрел на отца.
Едва я успел закончить свою речь, как кулак отца жестоко врезался мне в щеку. От неожиданности и силы удара я потерял равновесие и рухнул на пол.
– Во-первых, ты не должен называть меня отцом! Во-вторых, ты обязан беспрекословно подчиняться каждому моему слову, – произнес он, подкуривая сигарету. – Я не люблю повторять дважды, и ты знаешь это лучше всех. А теперь вставай! – скомандовал он, и я незамедлительно поднялся. – Просто считай это своей платой за смерть мамы, – добавил он, выпуская клубы дыма.
Я сжал кулаки изо всех сил. В этой безмолвной борьбе я понял, что не смогу сбежать от этого ада, что он станет частью меня навсегда.
Я должен заплатить…
Отец не стал дожидаться моего ответа. Он развернулся, пробормотав:
– Проследи здесь за всем, Бен, – и ушел.
Я снова посмотрел на новичка, который все еще был на полу, скованный руками Бена.
Но я не могу убить…
– Возьми пистолет и убей его, – скомандовал Бен.
– Нет! Я не могу.
Я не мог оторвать взгляд от человека, который, пытался высвободиться, его глаза полны отчаяния и боли. Каждый его рывок напоминал мне о том, что он также был жертвой, как и я. Мое дыхание стало прерывистым, как будто воздух в зале стал недостаточно чистым.
– Ты должен убить его, – повторил Бен. – Это единственный способ обрести свободу, о которой ты так мечтал! После завершения задания, у тебя будет новая личность, ты сможешь поступить в университет. Просто сделай это… Выстрели! – Бен, удерживая новичка, не проявлял ни жалости, ни сочувствия. Он заламывал ему руки с такой силой, что тот корчился от боли. – Тебя с самого детства к этому готовили!
Мой сердце колотилось в груди, а разум боролся с эмоциями, вызывая во мне гнев и страх. Я зашевелился, чувствуя, как ноги начинают ослабевать. Каждый глубокий вдох болезненно резал легкие. Я понимал, что Бен прав в своем безжалостном подходе, но был ли я готов стать частью этого ужасного мира?
– Его уже не спасти! Твоя личность засекречена, а он видел твое лицо, – Бен хватает его за волосы и заставляет смотреть на меня. Его глаза встретились с моими, и в них я увидел не просто страх, а отчаяние и надежду на спасение. – Если это не сделаешь ты, то я убью его! Но тогда ты очень сильно расстроишь своего отца…
– У меня нет отца! – вырвалось у меня резко, как будто я разрубил невидимую нить, связывающую меня с болезненными воспоминаниями.
Резко развернувшись, я уверенно направился к стене, на которой аккуратно висели ножи и пистолеты, ощущая, как решимость нарастает во мне.
– Ты можешь сделать это, – произнес Бен, его голос звучал в моей голове, как зловещий шепот. – Это единственный способ выжить.
Я провел рукой по одному из ножей. Лезвие отражало мой собственный облик, и в этом отражении я увидел не себя, а зловещую тень. Но больше не было времени для колебаний.
– Всего лишь один выстрел, – продолжал Бен, но его слова теперь словно сливались с шумом в моей голове. Я больше не слушал его.
Я схватил пистолет, его вес приятно ощущался в моей руке. Предохранитель щелкнул в привычном ритме, я проделал это движение сотни раз, не задумываясь о страхе. Взгляд скользнул по цели, все вокруг затихло, только пульс в ушах напоминал о бешеном ритме сердца.
Я навел пистолет с точностью снайпера, отдавая распоряжение рукам, которые выполняли этот жест автоматически. В следующее мгновение выстрел огласил пространство, пронзая гулкое молчание, а после раздался звук, который навсегда останется в моей памяти – звук принятого решения.
– Эй! – резко воскликнула Глория, прервав мои воспоминания. – Итан, ты хоть слушаешь нас?
– Да!
Полностью опустошив стакан с виски, я плеснул в него новую порцию, даже не взглянув на Глорию. Однако я чувствовал, как ее взгляд пронизывает меня, и не только ее – остальные тоже смотрели.
– Ник, – обратился я, – дай мне планшет.
Он мгновенно среагировал, не задавая лишних вопросов. Я схватил планшет, мысленно настраиваясь на исследование последних новостей.
– Во всех новостях говорят о том, что Джонатан сейчас задержан, – произнес Ник, откидываясь на спинку дивана.
– Я слышал, – отозвался я, продолжая листать страницы в поисках информации.
– Но вот что странно, – продолжал Ник, потянувшись за своим стаканом. – Жучок в его часах, которые мы ему подарили на день рождения, показывает, что он сейчас активно передвигается по городу.
– Я не удивлен, – произнес Дэвид. – Таким, как Джонатан, всегда все сходит с рук.
– Итан, ты точно передал всю информацию о лаборатории тому человеку? – поинтересовался Рик, его голос выражал беспокойство.
– Ему можно доверять? – вмешалась Глория, ее взгляд без сомнений был полон тревоги.
– Да, – произнес я сдержанно. – Он разберется с этим.
Ник отпил виски и нахмурился.
– Это может значить только одно… Если Джонатан не задержан, значит, он скоро будет здесь. Нам нужно быть готовыми к его приходу…
Я, не теряя времени, стремительно пролистывал статьи одну за другой, внимательно вчитываясь в строки. Внезапно мой взгляд зацепился за свежую новость, опубликованную всего пару минут назад: «Джеймс Кинг временно занял пост директора Центрального разведывательного управления».
Временно?! Этот старый черт прошел длинный путь, чтобы занять этот пост на длительный срок. Джеймс не отступит, он не из тех, кто играет по правилам.
Пробежав глазами по еще нескольким свежим новостям, я, наконец, отложил планшет на стол.
Сколько еще мне ждать?
– Может, нам стоит нанять больше наемников? – спросила Глория. – Джонатан наверняка прибудет со своим лучшим отрядом. Мы тоже должны быть готовы.
– У нас достаточно людей! – ответил Ник.
– Рик, Дэвид, поддержите меня! – Глория настойчиво взглянула на них.
Рик, задумавшись на мгновение, пожал плечами.
– Думаю, Ник прав, – сказал Дэвид. – Джонатан сейчас слаб. Его сняли с поста, раскрыли все его тайны, похитили драгоценную дочь. Он разбит и потерян, а все, кто долгое время с ним работал, наверняка отвернулись от него. У него больше нет власти.
– Итан, ну хоть ты скажи им! – воскликнула Глория, и все взгляды обратились ко мне.
– Прости, сестренка, но я на стороне Ника, – сказал я, подмигнув ей с ухмылкой. – А здесь есть хоть какая-нибудь еда? – спросил я, вставая. – Ужасно хочу есть, – добавил я и направился к кухне.
Полотенце, обернутое вокруг моих бедер, ослабло, и я инстинктивно потянулся, чтобы затянуть его сильнее. Проходя мимо, я краем глаза уловил, что Глория, метнула в мою сторону жгучий взгляд.
Как же она любит все усложнять!
Глава 11. Ревность…
Повернув ключ, я открыл дверь и вошел в комнату, в руке держа поднос с двумя сэндвичами и чашкой ромашкового чая. Эмили стоит у открытого окна; ее испуганный взгляд мгновенно встретился с моим. Закрыв за собой дверь, я направился к прикроватной тумбе, чтобы поставить поднос.
Эмили настороженно прижалась спиной к подоконнику, пряча что-то за спиной в правой руке. Я уверен, что, если бы решетки на окнах не ограничивали ее свободу, она бы без колебаний бросилась вниз, не осознавая всей опасности этого поступка.
На ней надета одна из моих черных футболок, которую она взяла из моего рюкзака.
– Мне нравится, как на тебе сидит моя одежда! – сказал я, ставя поднос на тумбу.