Медленно и с трудом открывая глаза, я вижу красное пятно – роза прямо маячит перед моими глазами, так близко, что я ощущаю ее приятный аромат.
– Я… я здесь, – тихо произношу. – Я слышу тебя.
Девочка переводит взгляд с моей раны на мое лицо, ее выражение становится более серьезным.
– Больше меня так не пугай! – ее голос звучит резко и одновременно настойчиво, будто в нем зреет угроза, если я ослушаюсь ее. – Разговаривай со мной! Тебе нельзя засыпать!
Ее слова пробуждают во мне чувство ответственности.
– Хорошо, – слабо говорю я, пытаясь улыбнуться. Мой взгляд невольно скользит вниз к подолу ее платья, и я вижу, что белоснежная ткань испачкана моей кровью – яркие пятна резко контрастируют с его чистотой. – Принцесса, из-за меня ты испортила свое платье…
– Все в порядке! – ответила она с улыбкой. – У меня много платьев, а если захочу, папа купит мне новое. И еще! Я не принцесса!
Платье выглядит дорого, как и корона, украшенная драгоценными камнями. Очевидно, что она не дочь обычного охранника.
Тогда чья?
– Как зовут твоего отца?
– А ты случайно не хочешь сначала сам представиться, а потом спросить, как зовут меня? – она улыбается. – Я спасаю твою жизнь, но даже не знаю, как тебя зовут, – она усиливает давление на рану, и я морщусь от боли. – Ой, прости! – на лице появляется виноватое выражение, и я вижу, как искреннее сожаление отражается в ее глазах.
Могу ли я назвать свое настоящее имя?
– Меня зовут Эмили Эванс! А как зовут тебя?
Эванс?! Вот это совпадение. Значит, ее отец – Джонатан… И, о чем он только думал, приводя ее сюда? Ее с удовольствием прикончат выжившие, как только узнают, чья она дочь.
– Харви… Меня зовут Харви.
Я не решаюсь раскрыть ей свое настоящее имя, поэтому называю то, которое мне присвоили в анкете для создания новой личности, перед тем как я оказался в этом месте.
– А ты случайно не встречал моего папу? Его зовут Джонатан. Мы ехали отмечать мой день рождения, но кто-то позвонил, и ему пришлось срочно приехать сюда. Сначала я ждала его в машине с водителем, но, когда произошел взрыв, водитель поспешил внутрь, чтобы найти папу, – ее голос задрожал, и по щекам потекли слезы. – Я долго сидела в машине одна, а потом решила поискать его и нашла тебя. Очень переживаю за папу, боюсь, что с ним что-то случилось, – она всхлипывает, и слезы продолжают катиться по ее щекам, но она не вытирает их, продолжая зажимать мою рану. – Может, ты его видел?
Я отрицательно покачиваю головой и тихо отвечаю:
– Нет, я не видел твоего отца.
В этот момент раздается оглушительный взрыв, настолько сильный, что стены вокруг начинают содрогаться. Эмили вжалась в меня, зажмурившись от страха, ее дыхание резко участилось.
– Тебе надо уходить! Здание не выдержит еще один взрыв, – я стараюсь звучать уверенно.
Я чувствую, как ее тело дрожит от испуга. С трудом подняв руку, я обнял ее, чтобы хоть немного успокоить.
Эмили, уткнувшись лицом в мою шею, отрицательно качает головой.
– Нет, – ее всхлипы становятся громче, и мое сердце неожиданно сжимается от боли, видя, как она страдает. В последний раз я чувствовал подобное, когда потерял маму.
Она отстраняется от меня, отчаянно вытирая тыльной стороной руки слезы с лица.
– Я пойду поищу кого-нибудь, – говорит она, решительность пробивается сквозь ее страх. – Я не оставлю тебя здесь.
Я смотрю на нее, не в силах поверить в то, насколько она смела.
Эмили поднимается с колен, ее тело кажется хрупким и уязвимым на фоне гремящего разрушения вокруг. Она делает шаг, но я осознаю, что не могу позволить ей уйти.
– Стой, – прошу я, быстро хватая ее за запястье. – Это слишком опасно!
Она оборачивается, и я вижу, как ее уверенность трескается под тяжестью реальности.
– Я должна помочь, – ее голос дрожит.
Моя рука, удерживающая ее за запястье, начинает скользить, теряя хватку. Прикосновение становится все слабее, сил уже не остается. Моя ладонь бессильно падает на пол, словно тяжелый груз.
– Пожалуйста, – делаю глубокий вдох, но воздуха все равно не хватает, – послушай меня… Если ты столкнешься с такими… как я, они могут сделать с тобой что угодно.
Они еще могут находиться здесь… Я не могу ее отпустить.
– Такие, как ты?! – недоуменно переспросила она. – Я не понимаю… Что ты имеешь в виду?
– Убить.
Я смотрю в ее глаза, и в мгновение ока вижу, как страх охватывает ее. Медленно и неуверенно она делает шаг назад.
– А что насчет тебя? – спрашивает с трясущимися губами, ее голос полон сомнений и беспокойства.
– Я не сделаю тебе ничего плохого. Обещаю!
Неожиданно она делает шаг ко мне и хватает ту самую руку, которой я держал ее за запястье, а затем тянет меня.
– Тогда вставай, – твердо произносит она, хотя легкий трепет все еще чувствуется в ее голосе. – Я не оставлю тебя здесь. Ты понял? Вставай!
Она крепче сжимает мою руку и настойчиво тянет меня вверх, однако ее усилия кажутся тщетными. Ее тело напрягается, но она даже не может сдвинуть меня с места.
Я не могу поддаться ей, даже при всем своем желании. У меня едва хватает энергии, чтобы оставаться в сознании, и каждое мгновение становится более мучительным.
– Эй, принцесса, – с трудом выдавливаю я, чувствуя, как слова застревают в горле. – Я не могу… Прости…
Я все еще в сознании лишь благодаря ей…
– Нам нужно идти, – упрямо повторяет она. – Если ты не встанешь и не пойдешь, я останусь здесь с тобой.
С этими словами она отпускает мою руку и садится на пол, скрестив руки на груди. Ее щеки надуваются, выражая недовольство.
Какая же она упрямая! Появилась из ниоткуда и теперь, черт возьми, даже не дает спокойно уйти из этой проклятой жизни. Раздражает…
Глава 13. Сейчас или никогда…
Мою память заблокировали с помощью гипноза? Нет, ерунда какая-то. Хотя…
Вдруг мой желудок громко заурчал, нарушая тишину. Я быстро схватилась рукой за живот, чувствуя, как стыд заливает мое лицо. В этот момент мне становится настолько неловко, что я не могу поднять взгляд на Итана, хотя прекрасно ощущаю, как его взгляд зафиксирован на мне.
– Прекрати мучить себя и поешь! – произносит он настойчивым голосом. – Я сам готовил, так что можешь не переживать.
Я перевожу взгляд на тарелку, стоящую на тумбе рядом. Голод начинает терзать меня еще сильнее. Однако я все равно не могу решиться.
– Ладно, я понял, – произносит Итан с легким вздохом. Затем он подходит к прикроватной тумбе, берет тарелку в руки и садится рядом на край кровати.
Сильнее прижимаясь спиной к изголовью кровати, я поджимаю колени к груди, ощущая, как волнение нарастает внутри от близости.
Итан накалывает на вилку кусочек яичницы с беконом, затем отправляет его в рот и начинает жевать.
– Вот видишь, – проговорил он, окончательно расправившись с кусочком и глядя на меня с легким насмешливым выражением на губах, – не отравлено. Ты не умрешь.
Он протягивает мне тарелку. Я медлю, не в силах принять решение, но в итоге, воспользовавшись свободной рукой, беру ее.
Поскольку одна рука прикована наручником, я вынуждена опустить ноги и поставить на них тарелку, чтобы было удобнее есть.
– Ты сказал, что я спасла тебя, и ты хочешь отплатить мне тем же, – я провожу вилкой по желтку и вздыхаю. В голове роятся вопросы, но ответов катастрофически не хватает. – Скажи, как ты планируешь отплатить мне? – задаю я вопрос, переводя взгляд на Итана. – Ведь…
Я внезапно замолкаю, когда слышу вибрацию, похожую на телефонный звонок.
Итан моментально реагирует: его рука молниеносно ныряет в карман, а лицо становится сосредоточенным и настороженным. Он достает старую раскладушку, телефон из прошлого, с потертыми углами и царапинами.
Он раскрывает телефон и, не теряя ни секунды, отвечает на звонок:
– Я слушаю – произносит он, поднимаясь с кровати.
Итан подходит к окну, прислоняется плечом к стене и устремляет взгляд на море.
Мое внимание полностью сосредоточено на нем, и я не могу не заметить, как его тело напрягается, когда он слушает собеседника на другом конце линии.
– Я все подготовил, – отвечает Итан. – Осталось дождаться.
Мой желудок продолжает протестовать, но я не могу отвести взгляд от Итана.
– Дождаться?! – раздраженно повторяет Бен. – Ты хоть понимаешь, что я тебе говорю? – кричит он в трубку. – Согласно последним данным, Джонатан сумел выйти на связь с Николасом.
– Я впервые об этом слышу, – спокойно отвечаю я.
– Что, черт возьми, ты там делаешь? – продолжает кричать Бен. – Ты обязан докладывать нам обо всем, что там творится! Почему мы узнаем это не от тебя?
– Я не знал об этом.
– Слушай, – сквозь зубы процедил Бен, – кое-кто сейчас в ярости, и ты лучше других знаешь, насколько опасно его злить. Он разрешил тебе оставить девчонку в живых, так, где же твоя благодарность? – снова повысил голос. – Просто не дай Николасу договориться с Джонатаном о выкупе. Если это произойдет, весь план разрушится.
– Мне убрать его?
– Нет! Ни в коем случае не убивай никого. Не предпринимай ничего, что может спровоцировать панику. Действуй строго по плану, и не позволяй Николасу договориться с Джонатаном. Понял меня?
– Да.
Бен резко обрывает разговор, и я слышу короткие гудки. Сжимаю телефон в руке так сильно, что чувствую, как хрустит его корпус.
Следовать плану?! Этот план с самого начала был полным безумием!
Закрыв телефон, убираю его в карман, прислоняюсь головой к стене и тяжело вздыхаю от усталости. Последние дни сильно вымотали меня.
Этот старый черт любит все усложнять.
Все могло бы быть проще. Всего один приказ – и я бы убрал Джонатана еще в Сиэтле. На мой взгляд, это было бы эффективнее и быстрее, без дополнительных рисков. Но нет, Джеймс Кинг решил все усложнить, организовать сложный план, в котором его руки оставались бы чистыми. Ему нужны были пешки, которые выполняли бы грязную работу вместо него.