Уже на полпути к его губам, я схватилась за голову и застонала. Боже, о чем я думаю!
– Так же нельзя… нельзя… – повалилась лицом на кровать. – Я ведь вас совсем не знаю… И вы – мой профессор…
Он крякнул, положив руку мне на бедро.
– Думаю, на этом этапе тебе желательно перестать видеть во мне профессора. Нам обоим от этого только легче станет.
Отчего-то это привело меня в лютое бешенство. Я снова вскочила.
– Вам-то от чего легче должно стать?! Я потеряла свободу воли, никогда не смогу выйти замуж, потому что источаю для всех мужиков какую-то вонь, никогда не смогу родить ребенка любимому мужчине, потому что могу родить только от вас, на меня охотится какая-то сволочь, и скорее всего, ни сегодня-завтра я либо потеряю девственность с лютым оборотнем, либо загнусь от боли в шее. Вы-то что потеряли, от чего вам должно стать «легче», профессор?!
Все время пока я все это выговаривала, я смело глядела Макмиллану в лицо, но когда выдала последнее предложение, ойкнула и съежилась от страха – таким гневом вдруг налились его желтоватые глаза.
– Что я потерял, ты хочешь знать? – он сощурился и как-то странно, по животному пригнулся. – Хорошо, давай по порядку, с самого легкого до самого страшного. Как насчет свободы от тебя, Стейси? Думаешь я в восторге от того, что мне теперь придется быть за тебя в ответе? Я ведь не просто оборотень, я – альфа, мы обязаны заботиться о своих подопечных. Которых у меня раньше не было именно потому, что я хотел оставаться свободным от подобных обязательств! Знаешь сколько возможностей у меня было основать свою стаю? Стать вожаком и осесть в доме, подобном этому? Вагон и маленькая тележка – и жениться сто раз мог, и племянников забрать, которые уже давно хотят отделиться! И как думаешь, почему я этого до сих пор не сделал?
– Почему? – на всякий случай я слегка отодвинулась.
– Потому мне не хочется этого делать! Потому что мне нравится быть одиночкой и навещать раз в месяц родителей! А теперь у меня есть ты, Стейси Маллори, и ты – это начало процесса, к которому я вовсе не стремился! Кстати, о процессах. Рассказать, что будет с моей семьей, если Блэкстоун все же подаст в суд и выиграет, напирая на то, что я нечестно сбил его уже в прыжке? Он ведь упрямый гад и вполне может довести дело до суда!
По его тону я догадывалась, что будет нечто ужасное, но молча мотнула головой. Макмиллан придвинулся еще ближе, зловеще понижая голос.
– Меня изгонят из Сокрытого Мира, отца лишат статуса вожака, а сам клан распределят в услужение другим. Как тебе такая потеря, малышка Стейси?
Я потупилась – понятие не имела, что такое Сокрытый Мир, но приходилось признать – звучало все это ужасно. Что, разумеется, не улучшило моего настроения. Наоборот – из несчастной жертвы я превращалась в кругом виноватую, и теперь даже как-то пошло было требовать извинений за какой-то навязанный мне минет.
– Зачем вы вообще меня спасли?! – я понимала, что это звучит до смешного мелодраматично и лицемерно – потому что я была рада, что он спас меня. Но ведь… я же не просила его об этом. Зачем же ставить мне это в вину?
Он поднял руку, провел по моей щеке… а потом вдруг дернул к себе и резким движением усадил на колени – я и пикнуть не успела. Глубоко втянул воздух под моим подбородком – так что мурашки побежали от его дыхания.
– Хотел бы я это знать… – пробормотал, зарываясь в волосы на моем затылке.
«Истинная» – вспомнила я и снова хотела спросить его о значении этого слова, но тут, пронзительный и звонкий, по всему дома разлился звук электронного колокола.
– Что это? – я вздрогнула, вытаскивая его руку из халата.
– Обед, – он с видимым сожалением отстранился и подтолкнул меня вверх. – Одевайся, мать не любит ждать.
Уж что-то, а одеться меня уговаривать не надо было, и через пару минут я уже семенила за профессором по направлению к столовой, стараясь не думать о том, что в буквальном смысле иду на обед к стае волков.
Глава 12
– Не вздумай ничего им рассказывать! – прошипела я чуть слышно, наклонив голову к моему… даже и не знаю, как назвать его после всего, что между нами было. Хозяину, наверное.
Хотя теперь он вел себя вполне прилично – пригласил меня в столовую, официально представил всем, кто меня еще не видел. Отодвинул стул и даже шепнул на ушко, чтоб ничего не боялась и не смущалась.
Ну да. Обстановка прям располагала не бояться и не смущаться – это под несколькими-то десятками пар глаз самых настоящих оборотней, отлично понимающих почему я здесь.
Особенно заинтересовано на меня смотрел только что приехавший молодой и очень симпатичный брюнет – как мне сказали, сын того бугая, которого я видела в кузове пикапа во дворе. Того, что выстрелил Блэкстоуну в зад.
Парня звали Даниэль и если бы дело происходило где-нибудь во дворе рядом с кафетерием колледжа, он вполне мог бы мне понравиться…
Я поникла, вспомнив, что я теперь собственность мужчины, который никаких теплых чувств ко мне не испытывает, кроме разве что страсти – она же самая обыкновенная похоть. Интересно, все мужчины меня теперь бояться будут или только люди? Судя по тому, что на меня охотится проигравший оборотень, «перебить» метку можно – иначе бы зачем я ему сдалась?..
– Я должен им рассказать хотя бы частично и без подробностей… – перебив мои мысли, ответил профессор, так же склонившись к моему уху. – Потому что сам я НИЧЕГО не знаю про эти дела. А у женщин могли остаться какие-то… суеверия, легенды, из которых по крупинкам можно составить общую картину.
Речь, конечно же, шла о «приказе альфы» и о том, что действует он лишь в том случае, если волк почуял в женщине свою «истинную», и эта истинная – человек, а не волчица. По дороге мне успели рассказать, что истинных пар и среди волков-то то не особо осталось, и почти никто уже не знал, что это за зверь такой. А уж среди людей и подавно… Да и не женились обычно волки на людях – все ж Сокрытый Мир.
На меня вдруг снизошло отчетливое понимание МОМЕНТА. Вот ОНА я – совершенно обыкновенная, ничем не примечательная девчонка, сижу за одним столом с созданиями, о существовании которых не знает ни одна наука! Не знают политики, ученые, экстрасенсы, астрологи... Никто не знает, кроме маленькой горстки избранных!
Невероятно! Немыслимо! Кому рассказать – не поверят!
Ошалелым взглядом я оглядывала компанию, в которую по воле судьбы затесалась. Вроде обычные люди НА ПЕРВЫЙ ВЗГЛЯД, и стол накрыли обычный – разве что мяса больше, чем можно было бы ожидать. Но повадки все же выдают – видно, что альфы еле держатся, чтоб не сорваться и не начать рвать еду зубами, рыча друг на друга и на молодняк с самками.
Лучше всех получалось держаться у профессора – вероятно он был самым цивилизованным оборотнем на мили вокруг. еще и по этой причине я не желала, чтобы он с кем-либо советовался – уже представляла себе как надо мной смеются и просят Макмиллана приказать мне что-нибудь… эдакое.
– Пожалуйста… – жалобным голосом попросила я, принимая от блондинистой девушки миску с салатом, который, похоже, приготовили исключительно для меня, и передавая ее дальше. – Я умру от стыда, если ты кому-нибудь расскажешь.
Макмиллан принял у меня миску и весьма галантно положил мне в тарелку несколько ложек. Однако, похоже, слушаться меня не собирался.
– Я расскажу позже матери, возможно она что-нибудь посоветует толковое.
Ожидание позорного разговора порядком испортило мне настроение, и за происходящим за столом я уже не следила с таким благоговейным ужасом, вперемежку с восторгом. И аппетит пропал – молча ковыряла салат, пока профессор рядом расправлялся с почти сырым бифштексом.
– Ты привел на обед женщину или козу? – насупившись, спросил отец, отложив баранье ребро, которое грыз последние несколько минут.
– Что? – не донеся вилку до рта, Макмиллан поднял на него непонимающий взгляд.
– Как она родит тебе волка, если ты кормишь ее травой?
Мы оба подавились и закашлялись. Реакция окружающих была схожей – кто-то подавился, а кто-то и захихикал – в частности, две довольно противные девчонки подросткового возраста, которых до этого обеда я еще не видела. Мать Макмиллана молча закрыла рот салфеткой.
– Пап, ты не слишком… вперед забегаешь? – первой пришла в себя сестра профессора – Кристи, если я не ошибаюсь – сидящая слева от меня.
Хотя, сказать в точности я бы не смогла, уставившись строго в стол перед собой и страшась поднять глаза.
– С какой это стати я забегаю вперед?! Я хочу знать, кого Тони привел в мою стаю.
– Так Тони ж только сегодня утром ее и привел, пап. Какие могут быть решения так скоро?
– То есть это не от твоего брата у нее метка на шее? И не из-за нее он уже два раза грызся с Блэкстоуном? – голос главы клана стал язвительным, чем-то напоминая профессорский.
– Нууу… Это еще ничего означает – особенно если пара из другого вида… А уж наше-то время…
Внезапно по столу грохнули так, что подскочили тарелки и стаканы. И я вместе с ними, чувствуя, что сердце сейчас вообще выпрыгнет наружу.
– Для метки неважно какое время! – рявкнул отец в наступившую испуганную тишину. – Блядство еще ни одну стаю до добра не довело!
– Это он про Блэкстоунов… – шепнула мне на ухо сестра, будто я могла подумать, что это он меня считает «блядством».
– Пометил – изволь нести ответственность! Тем более, что уже давно пора осесть!
– Отец, я сам разберусь, что мне с ней делать, – в отличие от разбушевавшегося отца, профессор говорил негромко и почти спокойно, только на окончаниях слов слышался глухой рокот, будто рычание.
– Разберется он… знаю я, как вы умеете разбираться… Вон у одного уже восемь этих… несчастных…
Боже, неужели, отец уговаривает сына жениться, а не поматросить и бросить, и все это происходит при мне… Я физически почувствовала, как белею.
– Я уже сказал, что мы сами разберемся, - невозмутимость Макмиллана постепенно улетучивалась, и я вдруг увидела, как на судорожно сжавшей вилку руке взбухли вены и начали вытягиваться когти.